Чума, сифилис, туберкулез, испанка. Как самые страшные эпидемии повлияли на то, что мы носим сегодня

Источник материала:

Мировоззрение целых народов способно меняться под воздействием внешних обстоятельств. Будь то важное научное открытие, военный конфликт, изменение климата или колебание общественного настроя: все это в отражается в массовой культуре, часть которой — мода.

Новые тренды — реакция моды на изменившуюся социальную или культурную повестку. Учитывая, что с первых полос не сходят новости о коронавирусе, будет особенно интересно проследить, какие модные новшества появлялись во время других громких эпидемий.

Эпидемия чумы

Как это было?

Пик второй в истории пандемии чумы пришелся на 1346−1353 годы. Жертвами «черной смерти» стали десятки миллионов людей: по разным оценкам, от болезни погибло от 30 до 60% населения Европы.

Катастрофическая смертность среди рабочих и крестьян, вызванная эпидемией, привела к резкому подорожанию ручного труда. Низшие классы быстро поняли: именно они — люди, которые могут обрабатывать землю, следить за подворьем и мастерить, — главное богатство аристократов.

Осознав новую роль, рабочий класс захотел улучшить свое материальное положение и попытался добиться определенных политических свобод. Вассалы в свою очередь ответили народовольческим настроениям новыми, более жесткими законами. Наемным работникам запрещалось платить больше, чем до эпидемии. Также дворянство пыталось поднять налоги в своих владениях и усилить влияние посредством массовых репрессий. Противостояние дворянства и подданных вылилось в цепь народных восстаний.

Необходимость содержать наемников, которые смогут обуздать окрепший дух селян и ремесленников, нехватка рабочих рук, общее падение экономики еще больше ударили по кошельку дворян. Престижность высокого рождения проигрывала привлекательности тугого кошелька.

Обедневшие дворяне пытались найти спасение от нищеты, женившись «на деньгах». Такие морганатические браки еще больше подрывали престиж высокородного сословия. Иерархические границы стирались. Вассалам пришлось искать новые инструменты, которые помогли бы сохранить свою привилегированность.

На помощь элите пришли «Сумптуарные законы (законы о роскоши)». Впервые государство стало масштабно контролировать моду. По новым правилам низшим классам запрещалось использовать дорогие ткани и некоторые фасоны. Теперь было достаточно взглянуть на одежду, чтобы понять, что перед тобой «Very Important Person», а не простой зажиточный работяга. "Законы о роскоши" стали отдушиной для дворян после долгих лет страха и осознания своей беспомощности перед эпидемией и ее последствиями. Людям хотелось жить на полную, тем более что позиция «хвастовства» поддерживалась властью.

Настроения общества можно отследить по распространенным гравюрам того времени. «Пляски смерти» массово изображались на стенах церквей. На картинах скелеты и смерть отплясывали вперемежку с разодетыми принцами и простым народом. Часто всю эту «компанию» рисовали участвующими в оргии, проходившей прямо на кладбище. «Ешь, пей, люби, ибо завтра ты умрешь» — девиз первых лет после чумы.

Так появилась «эротическая составляющая чумы» в моде. Верхнее платье теперь служило не только распознавательным знаком «свой-чужой», а помощником в демонстрации красоты тела. То, что ранее было призвано скрывать сексуальность человека, сейчас выставляло напоказ все срамные места, приводя в бешенство священнослужителей и моралистов.

Фокус общественности сместился на человека и его природу. В моде была античность, жизнь как праздник, открытая сексуальность стала нормой.

В погоне за модой и весельем женщины потуже утягивали талии корсетами, из-за этого вверху платье сидело неплотно. Случалось, что во время танца на балу у женщины могла оголиться грудь, но это не считалось зазорным.

Примерно в это время в мужском гардеробе появляется гульфик — мешочек, который закреплялся на причинном месте у мужчин и показывал величину его достоинства.

Так «черная смерть» подарила Европе эпоху Возрождения, любовь к яркой одежде, глубокое декольте и неприкрытую сексуальность.

Эпидемия сифилиса

Как это было?

Эпидемия сифилиса терзала Европу с 1495 по 1543 год. Согласно теории Морбуса Галликуса, эпидемия «французской болезни» возникла в 1493 году и быстро распространилась в Испанию, на острова Средиземного моря, в Италию и далее по всему континенту.

Ученые до сих пор спорят, что стало причиной эпидемии. По одной из версий, болезнь разнесли любвеобильные матросы с кораблей Колумба, заразившиеся сифилисом от аборигенов острова Гаити и позже примкнувшие к армии короля Франции Карла VIII, которая как раз набирала солдат для участия в Первой итальянской войне. По другой — солдат Карла «наградили» болезнью неаполитанские наложницы, неустанно ублажающие французских завоевателей.

Итог один: в 1495 году многонациональное войско французов начала косить неизвестная болезнь. Всего за один месяц погибла треть мощной армии Карла VIII. В ужасе король решил оставить завоеванное королевство.

Отступая, французские войска нападали на деревни и насиловали местных женщин. Так заболевание распространилось сначала по Италии, а потом, когда солдаты вернулись на родину, эпидемия захлестнула Францию.

Цепную реакцию запустили многочисленные наемники Карла: возвращаясь к себе домой, они передавали заболевание дальше по Европе.

Всего два года спустя, к 1497 году, были заражены Австрия, Венгрия, Польша и Великое княжество Литовское. Годом позже заболевание появилось в России. В 1500 году эпидемия добралась до Турции, Ирана, Северной Африки, Египта и даже Китая. В 1503 был поражен Вьетнам, в 1512 году сифилис дошел до Японии.

По подсчетам ученых, только в Европе от сифилиса погибло около 5 миллионов человек и еще примерно 6 миллионов стали жертвами в остальных странах.

Вскоре стало ясно, что основным способом передачи заболевания были неразборчивые половые связи.

Людей, раскрепощенных вольной жизнью после эпидемии чумы, сковал страх. Неизвестная болезнь быстро прослыла карой Божьей за общее распутство. В поисках спасения народ обратился к церкви и принялся замаливать грехи.

Мировоззрение людей перевернулось: античная жизнерадостность сменилась пуританским целомудрием. Безусловно, новая повестка отразилась и в моде.
Сексуальность порицалась. Декольте больше не приветствовалось, а талии перестали утягивать туго-натуго.

Кстати говоря, именно в эпоху эпидемии сифилиса появилось первое нижнее белье — до этого дамы носили два платья.

Изменился и выходной костюм: с области гениталий акцент сместился ближе к лицу. В моду вошли массивные воротники, которые как бы препятствовали близости. Парадные наряды стали темными, темно-коричневыми или черными. Да-да, тренд на черный не открытие мадам Шанель, этот цвет в моде уже несколько столетий.

Эпидемия туберкулеза

Как это было?

Наряду с миллионами безвестных страдальцев легочный туберкулез унес жизни Антона Чехова, Виссариона Белинского и трех сестер Бронте. Ежедневно эта болезнь убивает около пяти тысяч человек — то есть по человеку каждые 20 секунд.

Всю историю туберкулеза можно разделить на два периода: до и после 24 марта 1882 года, когда Роберт Кох объявил об открытии туберкулезной палочки Mycobacterium tuberculosis. Однако за 160 лет до Коха, теорию о том, что чахотку вызывают микобактерии, выдвинул англичанин Бенджамин Мартин, но тогда научное сообщество было не готово принять открытие.

Основываясь на теории гуморов, которая объясняла здоровье и болезнь балансом четырех телесных жидкостей — крови, флегмы (лимфы), желчи и черной желчи, врачи того времени видели причину болезни в неумеренности и сильных страстях.

Любые излишества нарушали это равновесие и могли привести к «худосочию». Термин «чахотка» появился в русском медицинском обиходе позже — в начале XVIII века. Слово является калькой с древнегреческого «phthisis» — «увядание, иссушение» — это болезнь, от которой чахнут.

К середине XVIII века туберкулез принял масштаб эпидемии. В 1880−90-х годах в России каждый десятый горожанин умирал от легочного туберкулеза. В Петербурге смертность от чахотки в пять раз превосходила смертность от тифов и в три раза — от азиатской холеры.

Болезнь носила настолько массовый характер, что вскоре вошла в моду. «Чахотку» стали воспринимать как нечто возвышенное и аристократичное. Окровавленный платок стал символом героического страдания, а не воплощением опасной для окружающих инфекции.

Вскоре симптомам туберкулеза стали подражать: модники обязаны были выглядеть болезненно-бледными и худыми, а крепкое здоровье считалось уделом рабочего класса.

Но тренды недолговечны. Рост урбанизации и развитие статистики показали неприглядную картину: оказалось, что большинство жертв чахотки — не изнеженные молодые аристократы, а фабричные рабочие и заключенные. Болезнь потеряла всякую привлекательность. Общественность пуще прежнего захотела избавиться от напасти.

Врачи рекомендовали больным больше времени проводить на природе, дышать морским или горным воздухом и созерцать пейзажи, успокаивающие нервы. Так в моду вошел новый вид досуга — поездки в санаторий.

Первый в Европе туберкулезный санаторий открылся в деревне Герберсдорф в прусской Силезии в 1854 году, а уже к 1890-м годам в Западной Европе заработали сотни таких заведений. В России специальных санаториев было всего два, и оба — в окрестностях Петербурга.

Состоятельным больным, которые могли позволить себе новый вариант лечения, был необходим специальный гардероб. Платья должны были уместно смотреться во время прогулок по набережным и туристическим тропам, что требовало немного укоротить подол юбки.

Но главное «нововведение» эпохи глобальной борьбы с туберкулезом — в моду начал входить загар. Именно по легкому загару можно было определить, что перед тобой не только состоятельный, но еще и здоровый человек. С тех пор трендов на болезненность больше не наблюдалось.

Пандемия испанки

Как это было?

Испанский грипп стал самой массовой пандемией за всю историю человечества. За полтора года эпидемии испанкой заразились около 550 миллионов человек, около 100 миллионов стали жертвами. Для сравнения: жертвами Первой мировой войны, по разным оценкам, стали 10 миллионов солдат и около 12 миллионов гражданского населения.

Вирус испанки невероятно легко распространялся, имел быстрое течение и тяжелые осложнения. У заболевших начинала синеть кожа, затем открывался кровавый кашель, начиналась пневмония и легочные кровотечения — люди буквально захлебывались кровью.

Болезнь развивалась стремительно: некоторые заразившиеся умирали через пару часов, другие — через несколько дней. За это новый вид гриппа окрестили «трехдневной лихорадкой».

Поскольку эпидемия началась в конце Первой мировой войны, воюющие стороны пытались скрыть масштабы распространения болезни. Первой о катастрофическом положении дел заявила Испания, которая сохраняла военный нейтралитет. К апрелю 1918-го в этой стране были заражены уже 39% населения. Среди заболевших был и сам король.

Пресса быстро подхватила страшные новости и закрепила в народе название — «испанский грипп», хотя страну, в которой началось заражение, определить так и не удалось.

Тяжелые демографические последствия войны и последующей пандемии гриппа ускорили процесс эмансипации женщин. Новое время требовало изменений устоев общества. Женщинам пришлось бороться за политические права и возможность обеспечивать себя самостоятельно.

Чтобы соответствовать новому образу жизни, женская одежда упрощается, становится более удобной. Дамы окончательно отказываются от многослойного нижнего белья и корсетов. В женский гардероб проникают элементы «с мужского плеча»: брючные костюмы и спортивная одежда. Так, самая страшная из известных пандемий, сыграла важную роль в становлении современного образа европейской женщины.

Пандемия коронавируса

Что происходит?

В большинстве случаев вирус Covid-19 протекает легче, чем описанные выше болезни, а соблюдение правил этикета и гигиены могут заметно снизить темпы заболеваемости.

Однако новый вирус распространяется непривычно быстро, вызывая повсеместную панику.

Пока до конца не известно, какое влияние окажет коронавирус на общество и экономику в целом, но уже можно сказать, что изменения будут ощутимыми.

Модные дома признают необходимость защитных масок и наперебой упражняются в креативе. Если блогеры подхватят тренд, необычная маска станет таким же обыденным аксессуаром, как солнечные очки или резинка для волос.

Массовые закрытия магазинов и отток туристов сильно ударят по карману производителей люксовой одежды. Совместное исследование компаний Bernstein и Boston Consulting Group показывает, что из-за отсутствия спроса со стороны только лишь китайских покупателей предполагаемые потери в сегменте «премиум» составят от 30 до 40 миллиардов евро. Колоссальные убытки вынудят производителей поднять стоимость продукции или уйти в сегмент попроще.

Так мода может сделать очередной виток и вернуть нас во времена, когда по качеству и дизайну одежды можно было определить, из какой ты касты.

 

 

 

 

 

Посмотреть эту публикацию в Instagram

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Публикация от Talee Dennis (@taleedennis) 1 Мар 2020 в 4:03 PST

Понимая возможные риски, модные дома вынуждены становиться более социально ответственными. Бренд Dolce&Gabbana, например, спонсирует разработку вакцины против коронавируса и вкладывает деньги в исследование иммунной системы университета Humanitas University.

Анна Винтур, главред американского Vogue, отвечая на вопрос о коронавирусе, сказала: «Во время кризиса мы должны подумать о радикальном перезапуске». Каким будет «перезапуск» — остается только гадать.