Михаил Куцко: коррупционное дело Бегуна – это лакмусовая бумажка

Бывший оперативник из Гродно, который сам побывал за решеткой, сейчас оказывает юридическую помощь другим, на его взгляд, несправедливо заключенным, пишет belsat.eu В частности, он анализирует дело инвестора Александра Муравьева и полковника Дмитрия Бегуна, которые сейчас отбывают сроки в неволе. На этот раз Куцко написал жалобу в Комитет ООН по правам человека на основании нарушений следствия по делу Бегуна.

В жалобе говорится о ряде нарушений: от того, что следователь пытался допросить Бегуна по особо тяжкому преступлению без присутствия адвоката, до того, что фигуранта дела во время судебного разбирательства содержали в клетке, что не соответствует международным правовым нормам.

Отдельным абзацем в жалобе упоминается момент, когда вина полковника не была доказана, а глава государства на этапе следствия публично заявил: «Светит восемь лет минимум». Ровно столько – восемь лет заключения – бывший заместитель главы МЧС и получил.

Согласно положениям КПЧ (Комитета по правам человека), чтобы подать туда жалобу, нужно пройти все национальные инстанции, заканчивающиеся Верховным судом. Эти этапы пройдены: Дмитрий Бегун писал жалобу к председателю Минского городского суда, после – к заместителю председателя Верховного Суда Анискевичу, и на имя председателя ВС Сукало (на нее ответил первый заместитель Калинкович).

«Суть такова: в ответах на жалобы даже не опровергают наличие нарушений. Их называют, перечисляют. Все нарушения признали или незначительными, или не имеющими отношения к делу. Бросается в глаза и безграмотность ответов. Я допускаю, что после этого по отношению ко мне или моим близким может иметь место давление со стороны властей, но спокойно смотреть на беззаконие не могу», – утверждает Михаил Куцко.

Что именно отвечали на жалобы по делу? Например, в первом ответе от 19.08.2019 г. заместитель председателя верховного судьи Анискевич апеллирует к нарушению Бегуном присяги, данной 31.11.1990 г., то есть… во времена СССР. Еще областной суд признал это в числе «отягчающих обстоятельств».

«Бегун служил в СССР и там давал присягу, – объясняет Куцко, – Но этого государства уже не существует, а его правопреемником является Россия. Единственный пункт присяги, который картелируется с его преступлением (получением взятки – ред. «Белсат»), это строка из присяги «соблюдать социалистическую законность».

С нашей Конституцией это уже никак не соотносится. Однако такая отсылка добавила Бегуну еще полгода за решеткой. Почему так было сделано?

«Ведь глава государства публично сказал про «восемь лет минимум», а Бегуну «светило» 7,5 лет. Вот и использовали пункт с советской присягой, чтобы добросить пол года!», – объясняет адвокат заключенного.

Есть и чисто юридические ошибки, незаметные для невооруженного глаза, на которых акцентирует внимание Куцко.

«Например, в ответе на жалобу говорится об «оперативных мероприятиях относительно Бегуна», хотя юридически должно быть «оперативно-розыскные мероприятия». Говорится, что эти мероприятия были санкционированы, но в реальности они проводились на основании решения главы ДФР. А там, где речь о «постановлении о предъявлении обвинения», то… даже формулировки такой не существует, так как нужно писать «постановление о привлечении в качестве обвиняемого».

«Горе-юристы не знают даже элементарных норм права и УПК, но они – последняя правовая инстанция страны», – делает вывод бывший сотрудник МВД.

С ответом на жалобу, который пришел 08.05.2020 за подписью первого заместителя верховного судьи Калинковича, еще интереснее. Например, в жалобе был момент, согласно которому в протоколе о проверке показаний на месте отсутствует подпись специалиста. Почему – не известно до сих пор: то ли специалист забыл, то ли – отказался. Но в ответе черным по-белому написано: «отсутствие подписи специалиста, о которой написано в жалобе, не ставит под сомнение его результат и не свидетельствует о недопустимости доказательства».

Был в жалобе еще один важный момент: о разных карманах. Мол, согласно видео, Бегун положил взятку в один карман, а обнаружили деньги – в другой. В жалобе Бегун пишет: «Заявляю и с настойчивостью утверждаю: данные денежные средства в передний карман брюк были помещены сотрудниками ДФР. Об обстоятельствах готов подробно рассказать во время судебного заседания».

Мужчина утверждает, что деньги ему подбросили. А Калинкович ему на это отвечает: «Не имеет значения выяснение обстоятельств касательно того, в каком кармане одежды у Бегуна находились, а после и были обнаружены полученные им в качестве взятки $ 5 000».

Аналогичный ответ получили касательно несовпадения времени встречи обвиняемого с взяткодателем и времени задержания: «Имеющиеся незначительные расхождения в процессуальных документах, касающиеся времени встречи осужденного ночью 19.03.2017 с Грицем и получения $ 5000 несущественны и не ставят под сомнение данный факт и вывод суда о получении Бегуном очередной взятки».

«Время не важно, какой был карман – не важно. Подумаешь, человек говорит, что ему подбросили деньги: ему отвечают, что это не имеет значения! И причины выяснять не надо. Ответы на жалобы по делу Бегуна свидетельствуют, что придерживаться УПК в Беларуси совсем необязательно», – делает вывод Михаил Куцко.

По словам бывшего оперативника, который сейчас представляет интересы Бегуна, трагедия в том, что Верховный Суд в Беларуси – последняя инстанция. В отличие от России или Украины, белорус не может обратиться в Европейский суд по правам человека, то есть в независимую судебную инстанцию, так как Беларусь не ратифицировала соответствующих договоренностей.

«Этот недостаток сегодня используется властями Беларуси в полной мере, что мы и видим в ответах. Дело Бегуна – только один случай, как лакмусовая бумажка для наших реалий. А сколько еще таких дел и поломанных судеб? Согласно моим наблюдениям, Беларусь сегодня – то государство, где могут задержать человека за 5 минут до того, как он, условно, убьет пострадавшего. Задержат в 23.40, а противоправное деяние он «совершит» в 23.45. И его осудят за такое «убийство»… И, чтобы исправить это, самое время требовать у парламента ратификации соответствующей Конвенции», – резюмирует Михаил Куцко.