Зинаида Зубкова: Никогда не надо унывать

Да.

С вашей судьбой.

Да.

Во всех смыслах, и театр судьба, и муж судьба.

Да. Геннадий Степанович сидел на лавочке, а мы открыли окошко, было жарко. И он мне так ручкой: «Зина, тут вот Фортуна сидит, хочет познакомиться». Он дождался. Я вышла. Но когда я увидела его так сразу и ахнула. А мне было уже 25 лет. Мама говорила: «Почему ты не выходишь замуж? Ты останешься старой вековухой», потому что в те годы рано выходили замуж. Я говорю: «Нет, мама, я не могу никак». А здесь я поняла, все, это мое. И у него это было. У нас не было долго детей. 10 лет. И уже думали взять в детском доме. Муж говорит: «Давай двоих сразу возьмем, чтобы им было веселее как-то». И вдруг я жду ребенка. В театре после четырех месяцев мне сказали: «Все, Зина, не двигаться, вот так, тихонечко, до девяти месяцев доживи». Это был праздник всего театра, когда родилась девочка. И тут я потеряла супруга Владимира Фортунатова. Красивая фамилия была. Когда я его потеряла? В момент. Мы приехали в больницу на скорой, и через пару часов на столе его не стало. Мне потом сказали: «Ты кольцо сними». А вы знаете, что я не могу его снять. Я помню, когда он мне надел. Мы не венчались тогда, мы хотели повенчаться, но не успели. И я до сих пор ношу это кольцо. Потому что большей любви вот этого счастья я не испытывала.

Вы в театре сыграли десятки ролей, и палитра этих ролей очень разнообразная. Таких аристократок, таких вот бабушек деревенских в платках. Что вы считаете своей визитной карточкой, какую роль?

Они мне все дороги. Я сегодня могу играть, например, в «Вечере», а завтра могу играть Пани Конти. Понимаете, вот в этом мастерство актрисы, в этом она получает удовольствие. А если она получает удовольствие, то получает удовольствие и зритель. Мы зрителям отдаемся.

У вас столько ролей в театре. Вы лауреат Государственной премии Беларуси, но за радиоспектакли. Как так получилось?

Вы знаете, что это «Хомутиус» Аркадия Кулешова. В чем была фишка этой роли? От 17-летней девушки до 90-летней старухи.

И все вы одна?

И все я одна. Если это любовь, то на разрыв души. Можете представить, вот так, все в слезах. Партнер мой. И финал, когда эта старуха на баррикадах почти в Париже, у нее уже низкий голос, она все равно вспоминает это время, которое было. Вот это было интересно.

Вы сейчас выходите на сцену и не отказываетесь от всех предложений?

Нет. Иногда бывает, вот как в спектакле «Двор моего детства». У меня очень маленькая ролька. Но там такая смысловая нагрузка этой роли, которая как бы ставит, поднимает этот спектакль на высоту и ставит точку.

Меня очень умилило: «У меня сейчас маленькие рольки». А вот если большую предложат, будете за нее браться?

Конечно. Но это должна быть очень хорошая роль. Сейчас сложно найти в репертуаре и других театрах, и вообще в драматургии, роль такой сильной женщины в моём возрасте. Самое сильное – это обычно 40−50, ну максимум до 60. А хочу, чтобы зритель увидел начало любви и конец любви. Вот это ощущение я бы хотела еще раз сыграть.