Кирилл Рудый рассказал об IT-трендах в ОАЭ и в Беларуси

Бизнес все чаще использует нейросети. Некоторые страны уже ставят амбициозные задачи по увеличению вклада искусственного интеллекта в экономику. Известный белорусский экономист, помощник Президента по экономическим вопросам в 2013—2016 гг., Посол Беларуси в Китае в 2016—2020 гг., а в настоящее время заместитель председателя бизнес-платформы Eurasia Gulf (ОАЭ) Кирилл Рудый поделился с порталом «Про бизнес», как Арабские Эмираты готовятся к ИИ-революции и каких ИИ-трендов можно ожидать бизнесу в Беларуси.

Задача — обогнать других

— Согласно экспертным оценкам, ОАЭ, наряду с Китаем и США, в 2030 г. будут входить в тройку ведущих стран по уровню вклада ИИ в ВВП. Ваши ежедневные наблюдения за происходящим в ОАЭ подтверждают обоснованность такого прогноза?

— ОАЭ относится к странам, которые если говорят, то делают. У них есть стратегия развития ИИ до 2031 г. Им верят. И свой, и международный бизнес софинансирует многие проекты в ИИ. В рейтинге Oxford Insights готовности к ИИ, ОАЭ не только показывают развитие этой сферы (как и многие), но и обгоняют других. В 2021 г. они занимали 19-е место в мире, в 2024 г. — 13-е.

Вклад ИИ в ВВП зависит от структуры экономики. В ОАЭ ИИ может дать ощутимый толчок всей экономике путем внедрения в нефтегазовой сфере, транспорте, энергетике, туризме. Динамика здесь есть, но, конечно, неравномерная: как по отраслям, так и по регионам.

В отдельных отраслях ОАЭ (здравоохранении, торговле, госуслугах, кибербезопасности) разговор о внедрение ИИ строится так: «Удивите нас: покажите, чего нет в мире, или как минимум в регионе MENA». С учетом быстрого развития ИИ в Саудовской Аравии и последнее непросто.

— Как именно ИИ уже используется в Арабских Эмиратах?

— В ОАЭ, к примеру, ИИ активно используют врачи для анализа больших данных (например, рентген-снимков), а пациенты — для прохождения административных процедур. ИИ применяют продавцы для предсказания поведения покупателей, для управления складскими запасами.

При этом в стране идет постоянный поиск международных ИИ-стартапов, которые ориентированы на рынок ОАЭ, уже имеют выручку и при дофинансировании дадут стране быстрый и видимый эффект.

Школьников учат ИИ

— Насколько ОАЭ приблизились к Китаю по уровню использования искусственного интеллекта?

— ИИ пока полноценно не заменил низкоквалифицированный труд, которого в стране в избытке. В отличие от Китая ИИ в ОАЭ пока не стал технологией ежедневного общего пользования.

Роботизированных гостиниц, магазинов, ресторанов полностью на ИИ и без персонала в ОАЭ я не встречал. Более того, порой здесь нужно терпение при общении с голосовыми чат-ботами в банках и телефонных компаниях, алгоритмы которых, по сравнению с Китаем, слишком просты — и их тут точно не спутаешь с людьми.

— То есть, по вашему мнению, ИИ-революция в ОАЭ еще не произошла и арабский мир к ней только готовится? Но ведь власти ОАЭ активно выступают за внедрение новейших технологий в жизнь общества — законодательство планируется сформировать на основе ИИ, в систему школьного и дошкольного образования государство намерено включить уроки по ИИ.

— В ОАЭ молодое население, которое может создать потребительский спрос на ИИ, поэтому обучение ИИ в школах и дошкольных учреждениях — закономерный шаг. К тому же в школах ОАЭ учат не только пользоваться ИИ, но и зарабатывать на нем, что в будущем усилит и предложение этой технологии. Но, в целом, думаю, сейчас пока еще идет подготовка к общественному переходу в ИИ-нормальность.

Мы видим отдельные инициативы в образовании, законотворчестве, международном сотрудничестве, расширении ИИ-инфраструктуры, доступе к передовым технологиям. Вероятно, дождемся появления собственной LLM на арабском языке, которая составит конкуренцию ChatGPT и DeepSeek. Посмотрим, когда ИИ повлияет на арабскую культуру и начнет заменять личное общение, которое очень важно в ОАЭ.

Пока ИИ в ОАЭ — это модно и дорого. Маркетинг ИИ обгоняет уровень его технологического развития и рыночной востребованности. Когда отсутствие ИИ (в госуслугах, бизнесе, обществе) в ОАЭ станет ненормальным и дорогим, тогда да — я признаю, что ИИ-революция тут произошла. Например, в США сигналы приближающейся ИИ-революции уже есть, когда после недавней презентации Apple акции компании упали, поскольку инвесторы не увидели достаточного использования ИИ.

— Исследования говорят о том, что до 2030 г. инвестиции в ИИ по сравнению с 2023 г. вырастут в ОАЭ в десятки раз и будут практически сопоставимы с ВВП Беларуси. Кто сейчас активно фондирует в ОАЭ внедрение ИИ — государство или частный сектор?

— Здесь два источника финансирования ИИ — внутренний и внешний. Во-первых, собственные ресурсы. В арабском мире между государством и частным сектором очень тонкая и не всегда видимая линия. Некоторые чиновники одновременно являются владельцами бизнеса, соблюдая корпоративные процедуры и антикоррупционную этику. Чаще бывает так: если государственный инвестфонд инвестировал в ИИ или куда-то еще, то за этим, как правило, стоит частный интерес.

Во-вторых, в развитии ИИ этот регион стал ориентироваться на США. ОАЭ, которые долгое время балансировали между западом и востоком, в мае этого года во время визита Дональда Трампа в части ИИ заняли, как мне кажется, четкую позицию. Сигналом всем стало объявление о подписании контрактов на поставки в регион американских чипов и совместных разработок ИИ. Это доступ к американским технологиям, рынку и деньгам.

Китайская модель станет белорусской?

— Кирилл Валентинович, вы анализировали в 2024 г. степень применения искусственного интеллекта белорусским бизнесом, а сейчас работаете с представителями арабского бизнеса. Насколько глубоко, по вашим наблюдениям, ИИ уже проник в бизнес-процессы компаний в ОАЭ? Белорусский бизнес в этой части сильно отстал от бизнес-практики арабских компаний?

— На мой взгляд, и в ОАЭ, и в нашей стране ИИ еще недостаточно глубоко используется в бизнес-процессах, но по разным причинам. У нас две принципиально разные модели развития ИИ. Для ОАЭ более приемлема «американская» модель, когда к ИИ относятся как к долгосрочной цели, миссии ее внедрения сверху — вниз через предложение. Для Беларуси подошла бы скорее «китайская» модель, основанная на более прагматичном бизнес-подходе развития ИИ через спрос и внедрения в повседневную жизнь.

— В чем принципиальное отличие «американской» и «китайской» модели? Почему Беларуси более приемлема вторая?

— «Американская» модель предполагает использование дорогих, высокотехнологичных чипов, создание и совершенствование оригинальных ИИ-моделей, инвестирование в науку и исследование моделей, имитирующих и конкурирующих с человеческим мозгом, внедрение и развитие ИИ в крупных корпорациях — «национальных чемпионах». Такой подход делает дорогим внедрение ИИ в бизнес-процессах малых компаний, поэтому в ОАЭ высокий спрос на уже работающие ИИ-стартапы.

«Китайская» модель предполагает развитие ИИ в условиях ограничений и санкций. Это применение менее дорогих и менее технологичных чипов, порой имитация ИИ-моделей, т.е. их обучение на результатах обучения других моделей. Также для «китайской» модели характерна конкуренция за внедрение ИИ, а не его создание, инвестирование в модели, которые взаимодействуют с внешним миром.

Также мы видим в Китае создание конкурентной среды для появления малого и среднего бизнеса, который во взаимодействии с университетами быстро вырастет в крупный (как DeepSeek). Для использования этого подхода в Беларуси нужно совершенствовать бизнес-среду и инвестировать в научно-образовательные ИИ-лаборатории.

Перспективы и выводы для бизнеса

— Для чего белорусскому бизнесу точно уже стоит использовать ИИ и что будет с теми, кто этого прямо сейчас еще не делает?

— С точки зрения технического бизнес-подхода, ИИ сегодня способен так или иначе изменить непроизводительные департаменты: юридические, маркетинговые, кадровые, охраны труда, продаж. Например, ИИ-рекрутер может провести сотни собеседований даже с выявлением вероятности лжи со стороны кандидатов. Кто раньше начнет сбор данных и внедрение ИИ, тот в итоге быстрее преодолеет стереотипность мышления и галлюцинации модели. И получит бизнес-эффект.

Но эффект не от замены людей на ИИ. Статданные в мире показывают обратное, что с распространением ИИ рабочие места, подверженные замене, только растут: переводчики, юристы, финансисты, кадровики. Пока на текущем уровне распространения ИИ речь идет об обучении нейросетям сотрудников, а не их увольнении, что увеличивает их производительность, скорость, расширяет кругозор.

— На ваш взгляд как экономиста, риски для населения и экологии в связи с технологическими изменениями насколько велики? ИИ — новая возможность или вызов для человечества?

— К тем странам, которые сделали долгосрочную ставку на «зеленую» экономику (например, ЕС), приходит понимание технологического отставания и необходимости смещения приоритетов в сторону ИИ, но это не значит, что нужно одно заменить другим.

Речь, скорее, о том, как полноценно задействовать ИИ в решении постоянно возникающих задач: от безопасности до экологии. Например, недавно обсуждали с эмиратским бизнесом инструменты применения ИИ в экологических проектах: в предсказании погоды для повышения эффективности альтернативных источников энергии, в процессе строительства солнечных и ветряных ферм, в комплаенсе операционной деятельности и кибербезопасности энергосистемы.

Отношение к ИИ быстро меняется. В прошлом году у нас могла быть с вами дискуссия о целесообразности и угрозах ИИ. В этом — речь о моделях и инструментах его внедрения. Очевидно, что ИИ — это возможность всестороннего улучшения жизни.