Кто держится за власть сильнее всех?

Источник материала:

В издании "International Herald Tribune" появился комментарий Кристофера Уолкера, директора центра исследований правозащитной организации "Freedom House", посвященных политическому долголетию глав некоторых государств и связи этого долголетия с политическими свободами и коррупцией.

Среди глав государств, приезд которых в Нью-Йорк на Генеральную  ассамблею ООН ожидается этой осенью, будет элитная группа лидеров, которые отмечаются несравненным долголетием на своих должностях и общей нетерпимостью к инакомыслию.
Муамар Каддафи будет иметь честь выступить на инаугурационном заседании Генеральной ассамблеи. В этом месяце исполнилось 40 лет с того времени, как молодой полковник Каддафи провел государственный переворот и сверг короля Ливии Ирдиса. Каддафи, которому теперь 67 лет, пришел к власти во время первого срока Ричарда Никсона.
В тот же день после  обеда перед Генеральной ассамблеей выступит президент Экваториальной Гвинеи Теодоро Обиянг Нгема Мбасого, который вступил на свою должность во времена администрации Джимми Картера (Мбасого на два дня старше Каддафи). Обиянг перехватил власть в 1979 году - после свержения и смертельной казни Франсиско Масиаса Нгемы.
Исключительное политическое долголетие Каддафи и Обиянга - редкая вещь, которая достается дорогой ценой. Несмотря на огромные доходы от богатых ресурсов, как Ливия, так и Экваториальная Гвинея - беднейшие страны. После десятилетий самоуправства, ключевые государственные учреждения, если они вообще существуют, не могут обеспечить нужды обычных людей.
Эти две страны навряд ли можно назвать нетипичными. Список политических  "пожизненных" лидеров включает некоторые наиболее жесткие и закостенелые режимы в мире. На Кубе братья Кастро удерживают власть уже более четырех десятилетий. В Венесуэле президент Уго Чавес находится при власти "всего" 10 лет. Но это десятилетие, возможно, было только разминкой - в феврале Чавес провел референдум, который снял ограничение на президентские сроки.
Бывший Советский  Союз также представлен в этом списке такими странами, как Азербайджан, Беларусь, Казахстан, Туркменистан и Узбекистан. В Африке Ливия и Экваториальная Гвинея тоже находятся в более широкой компании, которая включает Египет, Анголу, Камерун и Судан.
Все 20 стран, которые  подпадают под определение "режим с пожизненным руководителем", признаны несвободными. 
Хотя формально  ни одна из этих стран не является монархией, в некоторых из них пытаются основать властные династии. В Азербайджане и Сирии, например, уже произошла передача власти от отца сыну. Другие страны, такие как Египет и Ливия, сигнализируют введение такой же передачи власти.
Несмотря на разницу в политических традициях, культуре и истории, все эти страны сегодня имеют, по крайней мере, два существенных общих признака: они накладывают жесткие ограничения на свободу высказывания и на участие в политике. Главный итог этого в том, что политическое влияние и связанные с ним экономические привилегии ограничиваются по отношению к определенному  кругу людей. Те, кто бросают вызов этому статус-кво, заканчивают в тюрьме или еще хуже.
Особенно мрачная  картина возникает, если эти режимы с пожизненными руководителями сопоставить с их рейтингами по свободе слова (согласно сведениям "Freedom House") и по коррупции (согласно индексу уровня коррупции от "Transparency International").
Все 20 стран, которые  подпадают под определение "режим с пожизненным руководителем", признаны несвободными в ежегодном обзоре свободы СМИ, проводимом "Freedom House". Египет, где 81-летний президент Хосни Мубарак находится при власти уже пятый шестилетний срок, выглядит лучшим в этой группе худших угнетателей свободы слова - он занимает 128-е место из числа 195 стран.
Похожую сумрачную  картину получим и в случае коррупции, где почти все из этих стран занимают место в самой нижней четверти списка 180 стран, исследованных организацией "Transparency International".
Некоторые доказывают, что модель с авторитарным пожизненным руководителем, в которой жестко контролируется политическая и экономическая жизнь, новости и информация, обеспечивает стабильность. Но это достается дорогой ценой. Ученые и политики давно поняли связь между свободными и независимыми СМИ и ограниченным уровнем коррупции, большей эффективностью правительства, более крепким правовым государством и вообще лучшими итогами развития страны.
В начале своего правления Роберт Мугабе рассматривался как модельный пример "сильного руководителя", который, согласно тогдашнему мнению, мог принести много пользы обычным жителям Зимбабве. Через три десятилетия Мугабе довел Зимбабве до крайней бедности и нищеты.
Похожие аргументы в пользу сильной руки слышны сегодня в отношениях к России, где Владимир Путин осуществляет "диктатуру закона", одновременно составляя все структурные элементы ради того, чтобы остаться верховным руководителем без ограничительных сроков. В прошлом году Путин управлял театрализованной постановкой передачи президентства в руки Дмитрия Медведева, через которого, на должности премьер-министра, Путин дольше сохраняет огромную власть. Не утихают мнения, что Путин возвратится на должность президента. Тем временем способ правления Россией оставляет желать лучшего.
Отказ этих режимов  от появления настоящих политических альтернатив и независимых институтов контроля означает, что злоупотребление властью происходит беспрепятственно.
Одновременно эти  режимы пресекают конкурентные идеи, которые могли бы помочь усовершенствовать политику правительства и улучшить жизнь обычных людей. Если в таких обстоятельствах и существует какая-то стабильность, она чаще всего сопровождается ужасающей бедностью большинства граждан и надеждами на сомнительные управленческих способности постаревших автократов.