Когда НИСЭПИ выстреливает свежими цифрами, продвинутая публика в первую голову жадно ищет рейтинг Александра Лукашенко. Что поделать, персоналистский режим, как изысканно выражаются политологи!
Так вот, по данным сентябрьского , электоральный рейтинг официального лидера Беларуси обвалился до исторического минимума — .
Бумерангом по харизме
До этого глубочайшая впадина была в марте 2003 года — 26,2%. Тогда стране вылезал боком надрыв экономики ради накачки зарплат перед выборами-2001. Но потом начались тучные годы нефтяного офшора, и электорат оттаял.
Жареный петух вновь, и гораздо сильнее, клюнул белорусов после . Недолго музыка играла по поводу пропагандистского скачка среднего заработка до 500 долларов. Разухабистое печатание пустых предвыборных денег аукнулось тяжелым похмельем: девальвация, пропажа валюты, безумие отвязавшихся цен, падение доходов до уровня самого хвоста Европы…
Сегодня электорат, обиженный «кидаловом», согласно элементарной логике вешает ответственность за обвал экономики именно на главу персоналистского режима. Тот ведь сам 17 лет показывал на разных селекторах, что все колесики государственного механизма крутятся по его воле и даже погода слушается директив.
Так, по данным НИСЭПИ, лишь 7,5% респондентов считают главным виновником валютного кризиса ныне уже бывшего руководителя Нацбанка Петра Прокоповича. А вот президента обвиняют в нынешнем кризисе 61,2%. И действительно, о какой там самостоятельности Нацбанка или правительства можно заикаться, если все эти деятели теряют дар речи на ковре у первого лица?
Причем недовольство белорусов властью усиливается. Еще в июне нынешнего года электоральный рейтинг Лукашенко по версии НИСЭПИ составлял 29,3%. Теперь, как видим — ниже плинтуса.
Власти дико повезло с народом
Итак, харизма бессменного президента поблекла. Оказалось, что даже у значительной части твердого электората («застабилов», по злой терминологии оппозиционной молодежи) в последние годы была любовь по расчету. Нарушился социальный контракт — и только за три последних месяца доля тех, кто считает что в целом «ситуация в Беларуси развивается в неправильном направлении», возросла с 61,8% до 68,5%.
Иначе говоря, Лукашенко сегодня де-факто — президент меньшинства, причем весьма скромного.
Другое дело, что потерянные официальным лидером проценты, мэтра социологии Олега Манаева, «ни к тому не перешли и как бы растворились в воздухе». Иначе говоря, убедительного ответа на сакраментальный для белорусского обывателя вопрос — «Если не Лукашенко, то кто?» — по-прежнему нет.
Да, рейтинги Владимира Некляева (8,8%) и Андрея Санникова (6,2%) все же заметно выше статистической погрешности. Но при этом суммарный показатель обоймы персон из оппозиции — около 20%. То есть эквивалентен катастрофически упавшему показателю главы режима.
Впрочем, почему — «катастрофически»?
Да, поскольку «Лукашенко привык иметь статус народного президента, потеря популярности несомненно болезненна для его самолюбия», отметил в комментарии для Naviny.by политический обозреватель Павлюк Быковский.
Вместе с тем — народ ворчит, но не бунтует. Уличную фронду компьютерной молодежи — власти лихорадочно затоптали, как топчут первые языки пожара. Горячей же осени, обещанной старой оппозицией, пока не видно.
Для успокоения, прежде всего психологического, пролетариату и служащим бросают сверху кое-какую подкормку. 30 сентября Лукашенко пообещал процентов этак на 25 поднять зарплаты бюджетникам (опять пустые деньги, опять виток инфляции?).
В целом же народонаселение уходит в парадигму самовыживания: запасает картошку на зиму, перекраивает бюджет, несет в починку старые сапоги, отказываясь от покупки новых…
Аналитики НИСЭПИ отмечают, что «накапливаемый в обществе протестный потенциал пока не концентрируется ни на каких реальных альтернативах (оппозиционных структурах, программах, лидерах). Как показывает история, социальные взрывы, возникающие в таких ситуациях, могут приводить к результатам, противоположным ожидаемым».
Да и будет ли он, этот социальный взрыв? Белорусскому начальству, вечно завидующему богатым нефтью соседям, по крайней мере дико повезло с народом: хоть веревки из него вей!
Готовы ли белорусы платить за перемены?
«Само по себе падение рейтинга не может привести кого-то на баррикады», — отмечает Павлюк Быковский. Для этого надо, чтобы власти ну очень сильно наступили на мозоль широкой массе.
К тому же, добавляет собеседник, падение рейтинга в белорусских реалиях не является ни барометром, ни инструментом политической борьбы, так как .
Политический аналитик Юрий Дракохруст также считает: когда власть утрачивает поддержку масс, это еще не означает автоматически, что перемены наступят завтра.
«Обычно они наступают тогда, — сказал эксперт в интервью для Naviny.by, — когда общество не только разуверилось, но и возненавидело статус-кво (по украинской формуле — «нехай гірше, аби інше»). Когда оно не только в одном, но и очаровалось другим, поверило в другое. Наконец, когда оно готово за переход к этому другому платить».
Таких сдвигов в белорусском обществе пока не произошло, убежден аналитик.
Впрочем, добавляет Юрий Дракохруст, «непопулярный персоналистский режим — это противоречие в определении. Он может существовать но он не может существовать долго. И . Люди ведь подчас и сами не знают, на что они готовы в тех или иных обстоятельствах».
Итак, вот он, отечественный парадокс: при том что налицо жесткий персоналистский режим, отнюдь не с вождя (вновь пообещавшего на «Дожинках», что пускай даже погибнет, но страну «пятой колонне» не отдаст), а с себя следует спросить белорусам по большому счету: готовы ли они?
Ибо в системе, где нет нормальных выборов, выбор в пользу иной парадигмы развития (да что там — уже развития как такового!) требует особого мужества и жертв.
Да, превратиться из единицы народонаселения в гражданина — непросто. Многим — откровенно боязно. Но иначе, если разобраться, нечего роптать: платите и дальше по тарифу «застабилов», который становится все круче!
Главная
Гороскопы
До этого глубочайшая впадина была в марте 2003 года — 26,2%. Тогда стране вылезал боком надрыв экономики ради накачки зарплат перед выборами-2001. Но потом начались тучные годы нефтяного офшора, и электорат оттаял.