Процветай, наша любимая и родная Беларусь!

Выступление Президента Беларуси Александра Лукашенко на торжественном собрании, посвященном Дню Независимости

Дорогие друзья!

Мы отмечаем главный праздник страны — День Независимости, праздник, ставший подлинным символом нашей молодой государственности.

История нашей земли — это трудный и долгий, почти тысячелетний, путь к свободе и независимости.

Свобода и Независимость всегда стоят дорого. За них надо платить высокую цену.

Десятки наций мира добыли свою независимость с оружием в руках, пройдя через долгие годы национально-освободительной войны.

К счастью, наше государство — Республика Беларусь — образовалось мирно, без крови, войн и революций.

Быть может, в этом есть историческая справедливость. Потому что свою цену — страшную цену, измеренную в человеческих жизнях, — мы заплатили на полвека раньше, в годы Великой Отечественной войны.

Тогда мы добыли свободу не только для себя, да и не только для всей Европы. Победа в той войне радикально изменила весь мир, придала ему новое качество. Западное деление народов на дикие, варварские и цивилизованные ушло в историю. Сегодняшние Китай, Индия, арабский мир стали независимыми благодаря именно той, нашей Победе. У многих народов появилась возможность выбирать собственный путь развития.

И потому праздник нашей Независимости мы отмечаем 3 июля – в день, когда наша столица гордый Минск стал свободным, а хищная нацистская свастика на Доме правительства была повержена в прах.

С тех пор Победа в Великой Отечественной и независимость нашей Родины навеки связаны друг с другом.

В той войне белорусы несли особую миссию.

Ведь это было не просто военное столкновение разных народов и стран. Смысл мировой битвы с нацизмом гораздо глубже, мощнее.

Впервые в человеческой истории зло не скрывало своего облика. Самые темные первобытные инстинкты были провозглашены доблестью.

Слепое преклонение перед силой, беспрекословное подчинение, ненависть к культуре и интеллекту — вот что должно было стать моралью нового арийского порядка.

Человечеству указали дорогу к рабству. Зло рвалось к мировому господству, не стесняясь и не пряча себя.

Европа пала к ногам победителя.

Это был переломный момент не только мировой, но и нашей национальной истории.

Здесь речь шла уже не о государственности. Вопрос был ужасен в своей простоте: выживут ли белорусы физически? Или навеки сгинут без следа в бесчисленных хатынских «вогненных вёсках»?

Оставленная регулярной армией Беларусь не покорилась врагу. Республика-партизанка открыла второй фронт задолго до высадки союзников в Нормандии.

Фронт этот пылал в тылу врага. Передовой стали белорусские города и села. За оружие взялись не только мужики, но и женщины, и малые дети.

И мы выжили. Мы выстояли, и мы победили.

И сегодня, накануне нашего главного государственного праздника, я хочу прежде всего низко поклониться героям — нашим ветеранам, тем людям, благодаря которым живы мы, жива белорусская нация и жива Беларусь. Особый поклон павшим и не вернувшимся с той жестокой бойни.

Благодаря вам победили силы добра и света. И пусть уходят годы, но мы, наши дети, внуки и правнуки запомним навек: именно в той великой Победе истоки нашей Свободы и Независимости.

После войны Беларусь стала страной — основательницей Организации Объединенных Наций.

И нельзя забывать, что предпосылки основы нашей государственности появились уже в советское время. Тогда была создана база нашей промышленности, появилась национальная наука, развивались национальная культура и образование. А именно это — фундамент независимости и суверенитета любого государства.

Распад СССР был встречен белорусами с тревогой и безо всякого ликования.

В этом ярко проявился наш национальный характер. Белорус по своей природе — созидатель: он любит строить, он не любит разрушать.

В 90-е годы 20-го века слово «незалежнасць» склоняли на все лады. Всем оно нравилось, но, как показала жизнь, мало кто понимал его смысл.

Новая государственность в первые годы носила бумажный, декларативный характер — ее предстояло наполнить содержанием.

Какой будет белорусская независимость? Ответа не знал никто.

Впрочем, в прожектерах не было недостатка. Наиболее шумно вели себя наши так называемые национальные деятели. Они предлагали, а точнее, навязывали обществу свое представление о независимости.

Представления эти были примитивны, но в ту пору многим их проект казался чуть ли не единственно возможным.

Узконациональное государство, запертое в своих границах, с доминированием так называемой коренной, титульной нации. Государство, воздвигающее барьеры и сознательно низводящее само себя до уровня провинциального захолустья. Вот, собственно, и все, что предлагалось.

Мысль о том, что может быть и иная концепция независимости, отвергалась с порога.

Людям навязывался выбор: или «незалежнасць» по лекалам наших националистов, или растворение в восточной империи и утрата суверенитета. Третьего не дано.

«Нацыянальныя дзеячы» шумно провозглашали себя новой силой и будущим Беларуси.

Но, как оказалось, весь их «проект будущего» был целиком взят из прошлого. Идеологи белорусского национализма не понимали, что в конце 20-го века концепция узкого национального государства безнадежно устарела.

Особенно странно эти архаичные мысли выглядели на фоне якобы приверженности националистов панъевропейской идее. К этому времени Европа давно отправила в исторический архив модель узконационального государства, сделав ставку на открытость и интеграцию.

Все это показывало интеллектуальную слабость этих «национальных идеологов», узость их культурно-исторического кругозора.

Они пытались предложить нашей нации идеи, давно пройденные в мировой истории. Они не понимали, что глупо в начале третьего тысячелетия строить государство по лекалам 19-го века.

Упорствуя в своих заблуждениях, так называемое национальное движение фактически тянуло молодую страну назад.

И перед нами, кому в 90-е годы, то есть вам, народ доверил свою судьбу, стояла задача невиданной сложности: найти ту концепцию независимости, которая отвечала бы требованиям нового, 21-го века.

Возможно, большинством наших людей все эти вещи и не осмысливались на тонком теоретическом уровне. Но природная мудрость белорусов ясно подсказывала им: в мире, который становится все глобальнее и теснее, невозможно жить за глухим национальным забором, а общий дом лучше начинать строить с теми, с кем ты уже знаком не один век.

В итоге свой исторический выбор мы сделали в пользу независимости нового типа, стремящейся не к изоляции, а к интеграции, открытости.

Мы разорвали порочный круг и отвергли альтернативу — «или запереться в национальных границах, или стать Северо-Западным краем». Для нас это было не приемлемо.

Мы, возможно, интуитивно почувствовали, что есть некий другой путь, и он вполне реален. Реален прежде всего потому, что изменился мир вокруг нас.

Потому что сами понятия независимости и суверенитета подверглись коренному изменению вследствие глобализации.

Потому что взаимозависимость стран возросла неимоверно. Даже величайшие державы в современном мире крайне скованы в своих действиях и вынуждены считаться с партнерами.

Потому что изоляция — это тупик, интеграция — прогресс.

Сегодня все это очевидно. Но тогда, в 90-е, очень немногие понимали, что интеграция и независимость не являются противоречием, а, наоборот, дополняют и укрепляют друг друга.

Многие бывшие советские республики рвали связи с Россией, друг с другом, стучались кто в европейские, кто в американские двери, рассчитывая на теплый и щедрый прием.

Прошло много лет, прежде чем они поняли: дальше прихожей все равно не пустят.

Можно сказать, Бог нас вразумил, и мы пошли, да-да, пошли своим путем. Мы впервые в нашей истории начали строить свое, независимое государство и одновременно восстанавливать порушенные связи с Россией, другими советскими республиками.

И до сих пор немало тех, кто полагает, что эти направления нашей политики взаимоисключают друг друга.

Интересно наблюдать, как в оппозиционной прессе постоянно соседствуют две темы:

Лукашенко сдает суверенитет

России и Лукашенко не хочет ничего отдавать России в Беларуси.

И о первом, и о втором часто пишут одни и те же издания, а иногда одни и те же авторы.

Очередной раз дискуссия оживилась в связи с грандиозным проектом создания общего евро-азиатского пространства. Вновь заговорили о сдаче суверенитета, утрате независимости и прочих похожих вещах.

И я думаю, что сегодня, в канун Дня Независимости, необходимо расставить все точки над «і» в этой крайне важной для общества теме.

Независимость государства никогда не бывает абсолютной. Это же аксиома. Такого не было даже в древности. И тем более это невозможно сегодня, когда зависимость между странами возросла на порядок.

Даже соперничество между государствами претерпевает колоссальные изменения: это уже не война на уничтожение, а осторожная конкуренция, основанная на десятках и сотнях компромиссов.

Посмотрите на две крупнейшие экономики мира, две империи — Соединенные Штаты Америки и Китайскую Народную Республику. По логике вчерашнего дня Соединенным Штатам надо было бы перекрыть доступ китайских товаров на свой рынок и обрушить китайский экспорт, а Китаю, в свою очередь, выбросить миллиарды долларов, триллионы долларов, которые у них есть, и обрушить американскую валюту.

Но ни у кого даже не возникает подобных мыслей.

Мир все больше напоминает стеклянный дом, в котором одно неосторожное резкое движение может обрушить и стены, и крышу одновременно.

Но любой компромисс между странами — это всегда уступка чего-то своего в обмен на нечто важное для твоего государства.

Эти компромиссы существовали всегда, на протяжении всей человеческой истории. Но сегодня они пронизали собой буквально все — от соглашений в рамках Всемирной торговой организации (ВТО), где даже крупнейшие державы мира подчиняют себя общим правилам, до Евросоюза, в рамках которого страны просто жертвуют весьма значительной частью своего как экономического, так и политического суверенитета.

С другой стороны, независимость государства — это не самоцель, существующая ради себя самой, это одно из мощных средств для достижения главного — счастливой и безопасной жизни людей того или иного государства.

Обратите внимание, как европейцы, несмотря на все трудности, держатся за идею интеграции.

Недавние выборы в Греции показали: невзирая на все разочарования и отчаяние, большинство греков не желают отгораживаться от мира и от Европы национальным забором.

Они готовы идти на жертвы, понимая, что интеграция все равно окупит эти жертвы.

Это урок и для нас: порознь всегда хуже, вместе — лучше.

Я предвижу очень глубокий кризис Европейского союза.

Но абсолютно уверен, что в Европе сделают все для спасения идеи интеграции. И они уже начали это делать.

Потому что интеграция — это столбовая дорога современной цивилизации, и иного пути у нас, да и у других народов, просто нет.

Однако, вступая в те или иные союзы либо интеграционные объединения, мы должны смотреть не только на то, сколько у нас останется прав, полномочий, суверенитета или еще чего-то, а на то, что это принесет нашим людям, нашему народу, каждому человеку.

И если для этого нужен какой-то компромисс, какой-то союз, то мы, безусловно, должны идти на него.

Все должно делаться для человека и во имя человека.

Но при этом мы должны помнить непреложную истину: любая цена имеет свой предел. И есть базовые, фундаментальные вещи, которыми пожертвовать ни в коем случае нельзя, и ни одно государство, которое хочет быть суверенным и независимым, на эти жертвы не пойдет!

Мы никогда не поступимся своей государственностью. Сделаем все, чтобы сберечь с таким трудом обретенную независимость.

Не претендуя на чужое, не отдадим ни пяди своей земли.

Ничто не заставит нас принести в жертву выстраданную поколениями свободу нашего народа.

И еще. Только мы сами, народ Беларуси, будем определять свою судьбу и свой путь развития! Нигде — ни на Востоке, ни на Западе, ни на Севере, ни на Юге — нет тех сил, которые заставят нас подчиниться и стать на колени. (Аплодисменты)

Именно эти принципы государственной политики я как Президент разделяю и распространяю абсолютно на все сферы.

Как мне кажется, у нас у всех должно быть правильное понимание не только сути нашей белорусской независимости, но и, скажем так, философии нового евразийского пространства.

В этой связи также есть масса заблуждений.

Многие полагают, что, создавая евразийский союз, политики наших стран ориентированы в прошлое.

Мол, для Казахстана идея евразийства — это нечто вроде реинкарнации степной империи Чингисхана, для Москвы — возрождение империи русских царей, а для Беларуси — возврат в подновленный СССР.

В этом же ряду стоят рассуждения о том, что новое евразийское объединение якобы стремится стать каким-то агрессивным центром силы, будет кому-то противовесом, заслоном или еще чем-нибудь в таком роде.

На самом деле все сторонники этого объединения вдохновляются совершенно иными идеями.

Посмотрите на огромный континент Евразии. На Западе и Востоке формируются два мощнейших экономических полюса — Евросоюз и восточноазиатский регион, включающий две колоссальные страны — Китай и Японию.

Как будто бы сама география диктует нам, чтобы между полюсами появились связующие звенья, а лучше звено. И поэтому единое евразийское пространство — это мощный, глобальный, но только первый шаг.

Оно формируется нами не для создания закрытого рынка, не для противостояния с кем-либо, не для изоляции, а для дальнейшей интеграции с Евросоюзом на Западе и динамичными азиатскими экономиками на Востоке.

И именно это принципиально отличает новый евразийский проект от известных исторических аналогий — Монгольского ханства, Российской империи и Советского Союза.

Так же, как и в случае нашей независимости, евразийский проект вдохновляется не прошлым, а будущим.

Он создается не как новое издание старых империй, а как интеграционное объединение 21-го века.

Это значит, что в нем не будет привычных нам по учебникам истории метрополии и колоний, в нем будет равенство прав и возможностей. И если кто-либо попытается придать ему иной характер, то Беларусь всегда этому воспротивится.

Дорогие друзья!

Для нас, белорусов, право самим распоряжаться своей судьбой всегда было, есть и будет священным.

К сожалению, веками мы были лишены этого права. Ни в польско-литовских княжествах и королевствах, ни в романовской империи белорусы не были хозяевами своей судьбы.

И поэтому для нас исключительно важно сегодня и впредь самим строить свою жизнь.

Подлинный смысл нашей независимости в том, что именно она дала нам возможность построить то, что сегодня называется белорусской моделью.

Глупо было бы утверждать, что мы изобрели велосипед и создали какую-то уникальную модель.

Идея сильной, прочной власти, так же, как и идея социального государства, — не новы: они были изобретены задолго до нас.

Благодаря сильной власти мощный экономический рывок совершили так называемые азиатские тигры. А модель социального государства успешно осуществлена во многих европейских странах.

Эти примеры известны, и мы не являемся первопроходцами.

Но одно несомненно: Беларусь по-своему, не похожим ни на кого образом решила проблему, стоявшую в конце прошлого века перед десятками бывших социалистических стран, — проблему перехода от распределительной экономики к рыночной.

Формулы перехода были более-менее известны всем. Не ясно было другое: как сделать так, чтобы простые люди если и пострадают, то минимальным образом.

И вот тут каждая страна шла своим путем.

Практически все — как в Восточной Европе, так и в бывших советских республиках — предпочли идти путем шоковых реформ.

У кого-то они были менее радикальными, у кого-то более, но так или иначе все бросили свои народы в пучину рынка, не поддержав и не защитив людей.

Уникальность белорусской модели и белорусского пути состояла в том, что мы отказались подвергать наших людей таким суровым испытаниям. Мы попытались перейти к новой рыночной экономике постепенно, без шока, без потрясений и с минимальными потерями.

В середине 90-х годов эта задача казалась нерешаемой. Но все вместе мы доказали, что это возможно.

Можно сказать, что белорусский путь оказался самым гуманным из всех возможных.

И это дало определенные результаты.

Если брать период с 1995 года, то по итогам прошлого, 2011-го, года нам удалось практически утроить валовой внутренний продукт страны. Утроить!

Объем внешней торговли за это же время вырос более чем в 8 раз.

За годы независимости в основной капитал мы инвестировали более 140 миллиардов долларов. Замечу, что это 7-й показатель в мире! А у нас больше 200 стран. Это то, что мы вложили в дороги, в предприятия, в новые технологии, то есть это деньги, вложенные в будущее, в развитие, а не проеденные или выведенные в оффшоры.

Беларусь лидирует среди стран СНГ по вводу жилья. За годы независимости построено около 85 миллионов квадратных метров жилой площади. Таких темпов не было даже в советский период.

(Окончание читайте ЗДЕСЬ)