Как я наблюдала на выборах

А было все так: месяц назад я узнала, что на выборы можно пойти не журналистом от TUT.BY, а зарегистрироваться наблюдателем через проект "Наблюдение за выборами: теория и практика". Меня аккредитовали, объяснили, на что надо обращать внимание, поскольку опыта наблюдения у меня не было, помогли выбрать участок: Юго-Западный округ № 99, участок 289, который расположился в 155-й столичной школе.
 

В этом округе баллотировались актер Евгений Крыжановский, действующий депутат парламента Светлана Шилова и директор школы Екатерина Савчук.
 

В основной день выборов я приехала на участок уже в 7.30 утра – за полчаса до открытия.
 

-Та-а-а-к, это вот сюда, это - сюда, сейф с бюллетенями посередине. Чтоб всем видно было!  - приговаривал председатель комиссии Александр Цеханович, одновременно подбивая каким-то инструментом дно урны. Вероятно, для надежности.
– А вы наблюдатель? – обратился он ко мне. Услышав "да", принес бейджик "Наблюдатель" и показал на столы, отведенные наблюдателям.






 

Столы наблюдателей были поставлены в одну линию со столами комиссии. Как стало понятно потом, процесс непосредственной выдачи бюллетеней при таком месторасположении можно было видеть.
 

В 8.00 председатель комиссии объявил, что пора приступать к опечатке урн. Взяла фотоаппарат, чтобы записать на видео, как всё происходит. Но председатель меня остановил, заявив, что фото- и видеосъемку вести категорически запрещено: "Вы не аккредитованы как средство массовой информации. Вы – наблюдатели, вот и наблюдайте".
 

Листай-перелистай Избирательный кодекс, но там нигде не написано, каким образом регламентируется фото- и видеосъемка. То есть ни можно, ни нельзя. Или и можно, и нельзя - кому как больше нравится. Как именно нравилось председателю Александру Цехановичу, мне было понятно. Другой вопрос, что если у комиссии нет оснований съемку запрещать, значит, просьба в разрешении съемки должна быть удовлетворена. Это мое личное наблюдательское мнение, ибо отсутствие возможности фиксировать свое наблюдение я считаю нарушением статьи 13 Избирательного кодекса, гарантирующей на выборах гласность и открытость.
 

На это председатель чистосердечно заявил: "Вы ж не просто человек, который пришел на участок, с ним бы мы, может, как-то договорились. И вы не журналист. Вы – наблюдатель, и все, что я могу наблюдателям запретить на моем участке, я запрещаю. Зачем мне потом проблемы?".
 

Опечатка урн проводилась так: председатель взял катушку с нитками, толстую иголку, пластилин и печать. Сначала он показал каждому присутствующему, что урна для голосования в день выборов пуста. Добротно так, со всех сторон показал, не придерешься. Затем председатель произвел какие-то манипуляции с иголкой и нитками и завязал пару узлов, приговаривая: "Дети часто на участок приходят, надо надежней узлы завязать". В результате председатель закрепил свой "морской узел" синим пластилином, набрал в легкие побольше воздуха, "громогласно" подул на печать и поставил ее на пластилин.

Следом так же опечаталась урна поменьше – так называемая переносная, которую члены комиссии разносят по домам к избирателям, выразившим желание голосовать именно дома. Я и коллега-наблюдатель заинтересовались таким методом опечатки урн и обратились к председателю:
 

- Это у вас какой-то особый метод опечатки? Обычно ведь запечатывается так, чтобы ее нельзя было открыть, не нарушив целостность печати...
 

- Да? А как это делается? – спрашивает председатель, даже проявляя, как мне показалось, интерес.
 

- Клеится бумажка на урну - так, чтобы один ее конец был на крышке, второй – под местом открытия крышки. Потом на эту бумажку ставится несколько печатей, и вы расписываетесь. А лучше, чтобы вместе с вами еще кто-нибудь расписался. Месторасположение же печатей на бумаге можно даже заснять и потом сравнить в конце дня. Так всё-таки надежней, - предлагаем мы.
 

- Насчет фото я же вам все объяснил! – ответил председатель и ушел, оборвав начавшуюся интересную беседу.
 

В помещении, где проходили выборы, было холодно. Или даже – зверски холодно. Позже вахтерша объяснила, что это только на первом этаже так, на втором теплее… Первый избиратель на наш участок пришел в 7.50. "Господи, ну кто приходит голосовать в 7.50?" – задалась я вопросом. Тогда же услышала от членов комиссии, что каждому избирателю, который придет голосовать впервые, будет вручена шариковая ручка в подарок.

С 8.25 члены комиссии стали уже по очереди отлучаться в буфет. Посмотрев на них, решила сделать то же самое. И именно там я и нашла свое спасение – горячий чай. И всего-то за 650 рублей!




Хотя, конечно, больше всего в буфете обращал на себя внимание широкий алкогольный ассортимент: коньяк, шампанское, водка, пиво, вино. Хватало и мясных изделий:




Пока клиентов было не много, продавщицы спорили, какое музыкальное сопровождение поставить: "Hotel California" или "На-та-ли". "А давай сначала иностранную, а потом - на русском", - предложила одна из продавщиц. "А давай!" - согласились остальные.
 

Чуть согревшись (чаем, чаем), вернулась на "рабочее" место. Одновременно со мной на участок пришел дедушка, объяснил, что плохо слышит, подошел к комиссии, чтобы ему озвучили, куда ставить галочку. Просмотрев кандидатов, дедушка указал на одного из них:
 

- А этот выбыл, вы других выбирайте, - ответил ему кто-то из членов комиссии.
 

-Ну, снял свою кандидатуру.
 

Немного поразмыслив, дедушка отправился в кабину для голосования, затем кинул бюллетень и на выходе бросил: "Выбыў ён… А я за яго хацеў". Пожал плечами и ушел. (Кандидат Романовский представлял Объединенную гражданскую партию, которая незадолго до выборов решила снять кандидатуры всех своих членов партии.)

В общем, шло время, шли избиратели. Вместе с ними шел дождь, который на реализацию гражданского, так сказать, долга белорусов повлиять никак не смог.








А я тем временем изобрела свой собственный метод подсчета граждан, приходивших голосовать:

Каждый кружочек - 10 избирателей. Увы, от холода даже не получалось рисовать ровные кружочки

Вскоре голосовать пришел “мужчина в черном”. Объяснил, что он из какого-то посольства, хочет проголосовать, но паспорта у него нет.
 

- Так может водительское удостоверение есть? Ну что-нибудь? – уточнили члены комиссии.
 

- Нет, совсем ничего…
 

- Тогда ничем вам помочь не можем, - констатировал наш председатель. Все правильно: без удостоверяющих документов выдать бюллетень гражданину не имеют права.
 

Но тут же один из членов комиссии протягивает мужчине бюллетень, с которым он... отправляется в кабинку. Полуоглянувшись на наблюдателей, председатель "нагоняет" "человека в черном" и спрашивает: "Ну, может, служебное удостоверение есть какое-нибудь?"
 

- Да, да. Может, и есть. Скорее всего, – и ступает в кабинку. Меньше чем через минуту бюллетень этого человека отправился в урну.

К счастью, больше такого на участке я не наблюдала: каждому выдавался бюллетень строго один на руки после предъявления документа. Тем, у кого "жена-больная-можно-я-за-нее-проголосую", объясняли, что комиссия с урной приедет на дом сама, если жена хочет голосовать.
 

В 11.00 в буфете началась концертная программа "За Беларусь".



 
Судя по довольным лицам присутствующих, избирателям она пришлась очень даже по душе.