СТЕНОГРАММА

Источник материала:

пресс-конференции Президента А.Г. Лукашенко белорусским и зарубежным средствам массовой информации

(Продолжение. Начало.)

Дащинский А.А. (Радио «Свобода»): Пытанне такое: Вы аб’явілі гэты год Годам беражлівасці. Можа, чакаецца, што нейкі прыклад пакажа і сам кіраўнік краіны?

Лукашенко А.Г.: Вы имеете в виду часы?

Дащинский А.А.: Не толькі. Я маю на ўвазе Ваш шыкоўны аўтамабіль «Майбах», які Вам падарыў адзін расіянін на дзень нараджэння.

Лукашенко А.Г.: Вы намекаете, Алесь, что я Вам должен его отдать? 

Дащинский А.А.: Магчыма, яго прадаць. Навошта Вам такі дарагі самалёт, які Вы набылі ў туркменскага боку? Пішуць, што там залатыя шторкі ў душы. 

Лукашенко А.Г.: У душы шторак няма. Какие там золотые шторки?.. (Смеется.) Нет шторок в душе. 

Дащинский А.А.: Значыць, увогуле дарагі самалёт. Што датычыцца Вашых рэзідэнцый, каля дзесяці іх у Вас...

Лукашенко А.Г.: Подожди, я запишу: часы...

Дащинский А.А.: …І будуецца яшчэ адна рэзідэнцыя новая. То навошта будаваць? 

Лукашенко А.Г.: …Часы, самолет, автомобиль.

Дащинский А.А.: Дастаткова многа і аховы.

Аляксандр Рыгоравіч, можа Вы маглі б усё ж такі узяць прыклад з прэзідэнта Украіны і запрасіць журналістаў у сваю загарадную рэзідэнцыю, паказаць, як Вы там жывяце, альбо як Уладзімір Пуцін нядаўна зрабіў. Ці маеце Вы такі намер?

Лукашенко А.Г.: Намеру не маю, але калі Вы патрабуеце, дык калі ласка.

 Я думаю, вы уйдете из моей резиденции сильно разочарованный. Убежден в этом. Я живу в резиденции, которую построил когда-то Петр Миронович Машеров. Резиденция, о которой вы говорите шмат іх, далеко за городом. Это дом, пристройку его только сделали, одну пристройку, где жил командующий войсками округа.

Там территория, конечно, любо-дорого посмотреть. Но за это вы мне должны сказать спасибо, что сберег территорию, не разрушил ничего. А живу я в старых резиденциях, о которых вы говорите, где жили наши бывшие руководители. Если бы я вам ее показал, а вы бы поехали к украинскому президенту или к российскому, вы бы сказали: «Лукашенко, ты должен эту резиденцию снести и построить новую».

Кстати, об этом и шла речь 10 лет назад, когда эта «дроздовская» резиденция фактически разрушилась. Павлов Михаил Яковлевич был мэром Минска, и я его попросил: денег в бюджете нет, но надо, чтобы минчане ее просто восстановили. Он говорит: «Надо снести и построить дом». Я говорю: «Нет, этого никто не простит». Мы ее одели в сетку «рабицу», заштукатурили снова, и в этом доме я живу.

Поэтому вы напрасно на публику пытаетесь сыграть, упрекнув меня в том, что у меня шыкоўная рэзідэнцыя і самалёты з залатымі шторкамі. Я еще раз говорю: в самолете действительно есть туалет и душ, только там шторок нет. Поэтому не надо, если вы не знаете, на это намекать.

Что касается самолетов – дорогих, о которых вы говорите, – так самолеты дешево не каштуюць. И, чтобы Вы знали, у президентов  самолет 3 - 5 лет – и его меняют. А у меня (вот Семашко на нем иногда летает) самолет Ту-154, который уже не везде пускают, он до сих пор летает. И я скоро буду 20 лет Президентом. И то, что мы купили у туркменской стороны самолет, так вы как человек, белорус (ну, я, конечно, не ваш Президент, я далек от того, что вы за меня голосовали, но тем не менее я же Президент), вы сказали бы: «Нет, ты не должен бэушный самолет покупать, это престиж страны. Ты должен новый купить самолет». А я так поступил – чтобы сэкономить, поскольку новый самолет в 2,5 раза дороже, чем тот, который нам продала туркменская сторона. Чтобы сэкономить. Год бережливости. 

Что касается часов, о которых вы часто пишете, так не волнуйтесь, эти часы, как и автомобиль, мне подарили на день рождения.

Для Президента есть некий стандарт – он и в одежде, и в галстуках, и в рубашках, и в часах. Это ваше лицо. Я помню, как вы камня на камне не оставили, когда Станислав Станиславович Шушкевич встречал Клинтона в аэропорту в каком-то помятом пальто (то ли после пьянки, то ли чего). Вы его долбали в хвост и в гриву, не говоря уже о НАТО. Это был позор для страны. И когда наши депутаты полетели в Америку и вывалили на взлетно-посадочную полосу, сказали, что только Шушкевич подутюженным был, а остальные были в умат. Все об этом писали, весь Запад, вся Америка. Я недавно прочитал какую-то американскую книжку в переводе на русский язык, там тоже об этом рассказывалось. И впечатлениями делилась недавно жена какого-то нашего руководителя, что страшно и стыдно было…

Вы хотите, чтобы я таким был? Я таким не буду. Я хоть и деревенский хлопец, но я привык, чтобы у меня были брюки поглажены, костюм более-менее приличный. Кстати, костюм не импортный, так что не критикуйте. Научились уже и наши шить. 

Я представляю страну. 

Поверьте, для меня самая лучшая одежда – это спортивная. Часы я дома не ношу, я их вообще не люблю – только на публичные мероприятия надеваю. Это не потому, что я такой расточительный человек. Дай бог, чтобы у вас были потом президенты такие расточительные, как Лукашенко. 

Есть некий стандарт. Я сегодня представляю страну. 

А что касается «Майбаха», о котором вы говорили, так его уже не выпускают, сняли с производства. Мне подарили эту машину на день рождения – и я ее отдал государству. Если бы не было этого «Майбаха», мне надо было бы купить автомобиль и затратить деньги из бюджета. Я машину отдал в гараж особого назначения, как он называется в Службе безопасности, для того чтобы Президент перемещался. Завтра Президента Лукашенко застрелят, повесят, снимут с работы – вы на нем будете ездить. Это президентский автомобиль, который государству достался бесплатно. 

Да, Алесь, вы правы, можно его продать. Хорошо, вы завтра купите его?

Дащинский А.А.: Нет.

Лукашенко А.Г.: Так что вы говорите? Предлагайте конкретно, кто его купит? Он же недешево стоит, бронированный автомобиль. И кому он нужен, кроме руководителя государства? Ну, может быть, еще кому-то... Руководитель государства украинского не купит, российского – не купит, потому что не принято бэушный автомобиль покупать. 

Вот и все, вот ваши рассуждения. Вроде бы звучит так, популистски… Вы меня упрекаете в том, что мне подарили, а я вам отдал. За что вы меня упрекаете? За то, что самолет купили… Надо было новый покупать, но это в 2,5 раза дороже.

Дащинский А.А.: А колькі гэты каштаваў? (Смех в зале.)

Лукашенко А.Г.: Меньше 100 миллионов.

Дащинский А.А.: Меньше 100?

Лукашенко А.Г.: Да. У Вас неправильные сведения. А новый самолет такой, под главу государства, 250 – 300 миллионов стоит. Можете посчитать, выгодно это или нет? Если вы хотите сказать, что ваш Президент должен ходить пешком или на велосипеде ездить, тоже нормально. Вы знаете, за мной не заржавеет, я могу сесть на велосипед и поехать, не вопрос. Просто за вас стыдно будет и обидно. 

Дащинский А.А.: Скажыце, а новая рэзідэнцыя ўсё ж такі будуецца ці не будуецца?

Лукашенко А.Г.: Где? Вы же говорите: будуецца ці не будуецца? Я резиденции себе для жизни нигде не строю. Когда зашел разговор о том, чтобы реанимировать земли в чернобыльской зоне (и я был сторонник этого), мы решили на юге Гомельской области, на Припяти, построить деревянный дом. Мы его построили. В Витебской области такой же деревянный дом – не у меня, а у государства. Вы знаете, что, когда начинается посевная, я живу на той же Припяти, в той же чернобыльской зоне, где вы ни разу не были. Можете меня за это упрекнуть. И какая же там «шыкоўная»…

Дащинский А.А.: А ў Сочы? (Смех в зале.)

Лукашенко А.Г.: (Смеется.) В Сочи, в санатории «Беларусь» есть место, где ваш Президент может остановиться. Не только Лукашенко, а ваш Президент.

Дащинский А.А.: Ці на Мінскім моры, я не ведаю.

Лукашенко А.Г.: Что?

Дащинский А.А.: Можа, на Мінскім моры?

Лукашенко А.Г.: На Минском море – Дрозды у меня, хватает. 

Легкий П.Н.: Коллеги, это не ток-шоу.

Лукашенко А.Г.: Нет, человек хочет все абставіны выявіць. 

Может, у вас еще вопросы? (Смех в зале.)

Дащинский А.А.: А можна яшчэ задаць адно пытанне?

Лукашенко А.Г.: Ну, конечно, Алесь. Пришел один раз в год, может, никогда и не пабачымся. (Смех в зале.)

Дащинский А.А.: Это, конечно, обещание такое…

(Аплодисменты.) 

Лукашенко А.Г.: Не, гэта не азначае, што мы цябе не запросім на прэс-канферэнцыю. 

Дащинский А.А.: Скажыце, калі ласка, вось яшчэ хацеў бы Вас запытаць пра такую сітуацыю: Ваш сябар Уга Чавес, ён хварэе цяпер…

Лукашенко А.Г.: Хварэе.

Дащинский А.А.: Лечыцца на Кубе і з-за гэтага адкладалася яго інаўгурацыя на чацверты тэрмін. Якія Вы высновы робіце? Увогуле, як Вы лічыце, усё ж такі калі чалавек хварэе, ці можа ён прэтэндаваць на гэту прэзідэнцкую пасаду? І ці варта некалькі тэрмінаў браць на сябе? Прэзідэнцкая праца цяжкая, яна вымотвае і здароўю шкодзіць. Што Вы маглі б сказаць адносна гэтай сітуацыі?

Лукашенко А.Г.: Я, Алесь, одно тебе могу сказать: все – и ты, и я, и Чавес – под Богом ходим. И не надо намекать на то, сколько там сроков. Будет народ избирать – будет Лукашенко столько тэрмінаў, на сколько вы его выберете. Если, конечно, это ему будет позволять здоровье. Если у вас есть сомнения по выборам, мы их все знаем. Если у вас сомнения есть по здоровью – надевайте коньки, клюшку берите, и завтра с вами попробуем. Вы моложе меня, вот и посмотрим. Хотите – сегодня при всех. Берем 10 км: если Вы приходите первым – вы завтра будете президентом по здоровью.

(Смех в зале, аплодисменты.)

Ой, Алесь, какие вы злые люди все там...

(Смех в зале.)

Дащинский А.А.: Чаго?.. Мы добрыя…

Лукашенко А.Г.: Пожалуйста, какие еще вопросы?

Зыблюк В. («Еўрарадыё»): Вы з самага пачатку задалі тэму і тон размовы як дыскусіі, і ў мяне, хутчэй за ўсё, не пытанне, а дзве прапановы. Гаварылася пра чыноўнікаў: ці не думаеце Вы зрабіць так, каб чыноўнікі, як у іншых краінах, штогод здавалі дэкларацыі аб сваіх даходах? Можа быць, тады б не ўзнікалі пытанні: адкуль у прэм’ера гадзіннік за 37 тысяч долараў?  

Лукашенко А.Г.: Каждый гражданин Республики Беларусь, а чиновник тем более (это прописано в законодательстве)… Вы читаете законодательство?

Зыблюк В.: Так, так.

Лукашенко А.Г.: …Обязан декларировать свои доходы.

Голос из зала: И родственники.

Лукашенко А.Г.: Да, и родственники его близкие.

Зыблюк В.: Так. Але знайсці дэкларацыю кожнага чыноўніка вельмі складана. І ў падатковых органах адказваюць, што гэта для ўнутранага карыстання. 

Лукашенко А.Г.: Я не знаю, честно говоря, для внутреннего это или нет, но мою декларацию вы всегда видите перед президентскими выборами. Пожалуйста, читайте, наслаждайтесь.

Второе. Если вас интересует декларация какого-то чиновника, вы мне скажите, я уже пойду на нарушение законодательства, приму решение, я имею право, покажу вам декларацию этого чиновника. Но и вы свою покажете этому чиновнику.

Один показывал-показывал, пока Литва не прислала нам информацию по его доходам. И пришлось… Кстати, его освободили? Или еще находится там? Как его, Беляцкий? Вот, показывал… 2 миллиарда не показал, еще в тех ценах. Так что мы знаем, как вы показываете…

Короче, если у вас будет интерес к какому-то чиновнику или ко мне, но желательно, чтобы ко мне, поскольку ковыряться в чужих карманах тому, кому не положено, нельзя. Это некрасиво – считать деньги в чужом кармане. Но я обязан как Президент перед вами отчитываться. Я могу вам свою декларацию показать. Там все очень просто, у меня нет никаких левых, правых, у меня, кроме зарплаты, никаких доходов нет. Я вам покажу, если у вас есть интерес.

Следующий вопрос.

Зыблюк В.: Вы на самым пачатку чыталі пытанне ад музыкантаў пра «чорныя спісы». Ідучы сюды, я ўзяў з сабой такі чорны спіс.

Размаўляючы з музыкантамі, ведаю гэту сітуацыю, ведаю, што культавыя знакамітыя беларускія гурты не могуць выступаць у беларускіх клубах, не гучаць на радыё – не ведаю, па якіх прычынах. Як аказалася, Вы не ў курсе… Можа быць, гэта ініцыятыва дробных чыноўнікаў, і яны такім чынам псуюць імідж краіны?

Лукашенко А.Г.: Радьков не дробны чыноўнік. 

Зыблюк В.: А я не думаю, што гэта нават на яго ўзроўні. 

Лукашенко А.Г.: Передайте, я буду вам очень благодарен, потому что я действительно честно говорю: пра такія гурты не ведаю.

Зыблюк В.: Напрыклад «Ляпіс Трубяцкой». Ведаюць гэты гурт, я думаю, шмат хто. «Лявон Вольскі» і «Крамбамбуля». Той жа Аляксандр Кулінковіч – «Нейрадзюбель». На гэтыя канцэрты прыходзілі тысячы людзей раней, а пасля прэзідэнцкіх выбараў ніводнага канцэрта і ніводнага чалавека…

Лукашенко А.Г.: Скажите, может, вы знаете, по каким причинам они не звучат у нас в эфире?

Зыблюк В.: Не, не ведаю.

Лукашенко А.Г.: Не ведаеце? Ну, передайте, пожалуйста, мы уточним. 

Жуйбинь Гэн (китайское информационное агентство Синьхуа): Александр Григорьевич, в конце прошлого года состоялся XVIII съезд Коммунистической партии Китая, избрано новое руководство. Нас крайне интересует Ваше мнение по поводу укрепления взаимного политического доверия и торгово-инвестиционных связей между нашими странами. Как Вы оцениваете роль сегодняшнего Китая на международной арене?

Спасибо.

Лукашенко А.Г.: Я уже касался этого вопроса. Должен сказать, что я оцениваю очень просто: сегодня Китай – ведущая держава мира, фактически второе государство в экономике, первое государство по численности населения. И текущее столетие, по моему твердому убеждению (и не только моему), будет проходить под знаком роста мощи Китайской Народной Республики. 

Вот какова роль Китая на международной арене. Это государство – и спасибо, что такое государство появилось, – положит конец однополярности мира, если уже не положило. Это великое дело, потому что на одной точке опоры мир долго не удержится.

Что касается нашего сотрудничества, то, как я уже говорил, это очень интенсивно развивающееся направление. Мы создаем там совместные производства, Китайская Народная Республика создает их здесь, а также открывает новые производства. Мы этому всячески способствуем и будем способствовать. 

Более того, вы должны твердо знать, что у вас в центре Европы есть надежный союзник. Если вы хотите развивать с территории Беларуси экономическое сотрудничество с другими государствами, в том числе Европейского союза, можете на нас полностью рассчитывать. 

Верест И. (газета «Калінкавіцкія навіны»): Вопрос, Александр Григорьевич, в продолжение разговора об инвестициях и инвесторах. На Минском инвестиционном форуме прозвучала мысль о том, что для привлечения инвесторов в Беларусь возможна продажа им земли в собственность. Как Вы к этому относитесь?

Лукашенко А.Г.: Нормально отношусь. Хотя у нас проблем с этим нет – 99 лет аренды, те же гарантии, что и при продаже в частную собственность, и под эту землю кредиты можно получить. Я не вижу тут особых проблем. И если бы мы завтра приняли решение о продаже инвесторам земли в частную собственность, я не думаю, что обвалился бы мир на Беларусь и инвесторы покатили бы по всем направлениям. 

Правительство имеет поручение подготовить предложения в этом плане. 

Но еще раз подчеркиваю: если бы были суперкосмические предложения по инвестициям, то Президент имеет право принять решение в индивидуальном порядке по наделению таких инвесторов частной собственностью на землю.

Я не вижу здесь никаких проблем. Это не является препятствием.

Коровенкова Т.А. (обозреватель информационного агентства БелаПАН): В последнее время все чаще становится известно о случаях жестокого обращения сотрудников милиции с гражданами (например, достаточно громкое дело сторожа минской автостоянки Василия Сорочко, который подал жалобу об избиении сотрудниками Ленинского РОВД, было возбуждено уголовное дело, но оно было попросту прикрыто). О жестокостях и издевательствах над осужденными говорил вышедший из глубокской колонии житель Сморгони Сергей Линга. О жестокостях милиции, сотрудников КГБ упоминали фигуранты уголовного дела о массовых беспорядках 19 декабря в Минске.

Как Вы намерены реагировать на подобные факты и как с этим бороться?

Лукашенко А.Г.: Соответственно реагирую. Если участник массовых беспорядков, то и жаловаться нечего.

Коровенкова Т.А.: То есть Вы полагаете, что, если человек совершил преступление, с ним можно, несмотря на Конституцию и наши законы, обращаться как с животным?

Лукашенко А.Г.: Я разве так сказал? Я, наоборот, считаю, что с животными мы не имеем права обращаться плохо. Они в чем виноваты, животные? 

И вы мне сейчас, я полагаю, вывалили список людей, с которыми так плохо обращались? Это всл те же, которые совершили преступления, равнозначные массовым беспорядкам.

Вы у меня спрашиваете о моей точке зрения. Я бы прежде всего спросил, почему они допускали эти массовые беспорядки, в них участвовали? 

А вообще, несмотря на свою жесткость, я человек миролюбивый, я не люблю, когда людей избивают или когда кого-то бьют. Я вам могу назвать недавний случай, когда из-за головотяпства и попустительства милиции (это абсолютный факт) застрелили одного человека и ранили второго. А если бы они поступали, как в Америке: шаг влево, шаг вправо – не избивают, вынимают кольт и стреляют? Вы этого хотите? А у нас гуманная, видите ли, милиция. Один другого начал защищать: два выстрела в грудь – и человек погиб. 

В жизни всякое бывает. Если вам, конечно, нужна эта информация – избивали или не избивали, – я попрошу, прокурор вас пригласит и расскажет об этих массовых беспорядках и избиениях. 

По-моему, по первому случаю обижаются на женщину, которая якобы кого-то избила?

Конюк А.В. (Генеральный прокурор Республики Беларусь): Товарищ Президент, я приглашаю журналиста ко мне на прием, я ей все объясню. Четыре случая здесь было названо, и по трем из них действительно дела прекращались. Я расскажу, почему они прекращались. Слишком много вокруг этого пиара, к сожалению… 

Лукашенко А.Г.: Да, я это знаю. Поэтому так жестко и отвечаю на вопрос. Им же нужен пиар, а не ответ на вопрос. Поэтому если вас интересует суть, ответ Генерального прокурора считайте моим ответом. Согласны?

Коровенкова Т.А.: И если бы Вы позволили…

Лукашенко А.Г.: Еще вопрос? Пожалуйста! Вам – обязательно. Даже если вы четыре зададите, я буду отвечать.

Легкий П.Н.: Александр Григорьевич, будут обижаться другие журналисты.

Лукашенко А.Г.: Я готов еще полчаса добавить к пресс-конференции, только не обидеть подобных журналистов. Я хотел сказать ”оппозиционных“, но я не знаю: это оппозиционные или нет? Поэтому я не говорю, что это оппозиционный журналист. Но чувствую, что журналист задаст острый вопрос, лучше ответить на него.

Коровенкова Т.А.: Когда Вы давали интервью Евгению Лебедеву из газеты ”Индепендент“, он поднял вопрос о статусе Ирины Халип. И Вы тогда ему сказали, что он буквально в тот же вечер вечерней лошадью может увозить ее в Москву.

Лукашенко А.Г.: Чего ж не увез?

Коровенкова Т.А.: Так ее статус никто не поменял. Она до сих пор здесь. И никаких изменений не произошло. А Вы сказали, что поменяете…

Лукашенко А.Г.: Татьяна, у вас неправильная информация. Халип отказалась ехать! Она прекрасно понимает, что здесь она страдалица, а там она никому не нужна будет, как и ее нынешний супруг, который уехал в Англию. Кто о нем говорит, кроме вас? И вы даже о нем не говорите. Точно так будет с Ириной. Ирина неглупая женщина. Она журналист. Она прекрасно понимает: сегодня она – жертва режима, завтра о ней забудут. Наверное, поэтому она и не уехала.

Еще раз повторяю: если вы ее хотите куда-то повезти – завтра идите к Генеральному прокурору, вы ее заберете и повезете. Но она не поедет.

Золотова М.В. (корреспондент информационного портала ”TUT.BY“): Александр Григорьевич, спасибо за то, что в начале пресс-конференции так подробно ответили на вопросы людей, которых мы опросили. Я хочу свой вопрос озвучить. Вы сказали, что для вас нет ничего более святого, чем дети. У меня вопрос о людях, на которых лежит ответственность за их воспитание, за их образование, за их развитие, и, собственно, о людях, на которых во многом лежит ответственность за наше будущее. Понятно, что это воспитатели детских садов, учителя. Сегодня у них зарплата – одна из самых низких в стране. Я вчера заметила на двери магазина объявление о том, что грузчику предлагают зарплату в 4 миллиона, а у многих учителей нет даже трех.

Лукашенко А.Г.: Но учитель не идет грузчиком.

Золотова М.В.: Учитель не идет, хотя кое-кто все-таки уходит. В Островце, например, учителя уходят из школ, но у них, понятно, сейчас другие вызовы. Получается, что, кроме ответственности за образование, воспитание, на учителях еще ответственность за внеклассные мероприятия, огромная бумажная работа. Вот сейчас они стопмены − около школ обязаны дежурить. А воспитателей не хватает даже по Минску. Некоторые работают в две смены в течение нескольких месяцев − это 14 часов. Как такое выдержать – непонятно. Что в ответ: уже сейчас конкурс в педвузы на некоторые специальности самый низкий по стране, даже на бюджет недобор. Как с этим бороться, решить эту проблему? Потому что результаты мы видим: баллы на централизованном тестировании, в первую очередь по естественно-научным дисциплинам, с каждым годом всё ниже и ниже. 

Хотелось бы еще спросить: какие воспоминания у Вас связаны с учителями, воспитателями, какие у Вас впечатления, какую роль они играли в Вашей жизни?

Лукашенко А.Г.: Впечатления – самые прямые. Я начинал работать учителем, а моя жена начинала воспитателем. Поэтому я хорошо знаю, как нелегко достается этот хлеб. Все мои дети прошли через детский садик, я знаю, что такое воспитатель, заведующий детским садом. И знаю не как Президент, не по голым цифрам. Я знаю, что это за работа. Жуткая работа! Абсолютно согласен с вами. На первое место я бы даже поставил воспитателя, потому что целый день с группой в 20 – 25 детей − это очень тяжело. У воспитателей действительно незаслуженно низкая зарплата. Это можно сказать и об учителях. Выход один (а так оно и будет) – мы будем повышать заработную плату учителям. 

Но я как-то, по-моему, нынешнему министру образования сказал: давайте сделаем так… Сколько ставка учителя в неделю?

Золотова М.В.: 18 часов.

Лукашенко А.Г.: 18 часов. Сам я, еще пацаном, учителем начинал, только у меня было 24 часа в неделю. Так вот я им говорю: хорошо, по сравнению с советскими временами ситуация изменилась, давайте сдвинемся на 2 часа − будет 20 часов. Что-то сэкономим, вам что-то добавим – это будет как первый значительный шаг к повышению зарплаты. Нет ответа ни от министра, ни от педагогической общественности. А к этому всл равно надо будет идти, потому что у нас есть громадные проблемы пенсионного возраста. И об этом всегда надо помнить. Надо что-то экономить, ужимать, стимулировать, чтобы люди работали больше, для того чтобы нормально жить. 

Поэтому, наверное, не обойтись и без некоторых непопулярных мер. Мы ведь знаем, что есть еще и длительный отпуск (в который я уходил летом) – никто столько не имеет, плюс каникулы. А то, что там приходится быть стопменами… Так вы их назвали?

Золотова М.В.: Да, около школы дежурят.

Лукашенко А.Г.: Это полная бязглуздзіца. Я видел по телевидению у Киселя, у Давыдько несколько раз − они поднимали эту тему. Это абсолютная бязглуздзіца! Президент заметил, что беда случилась, кулаком стукнул – ну, на тебе, показали. 

Это абсолютно ничего не дает. Это показуха, не больше. И не надо этим заниматься, надо существенно решать вопрос. 

Золотова М.В.: Так как существенно решать?

Лукашенко А.Г.: Я уже сказал как: каждая школа должна быть огорожена, особенно в крупных городах. Мне обещали, что в декабре это сделают. Правда, не доложили: сделано или нет. Если не сделали, то сделают за зиму. У нас достаточно уже сегодня школ, куда можно поехать и посмотреть, как надо организовывать процесс в школе, чтобы дети не страдали. 

Но самое главное − я категорически против строительства этих огромных школ на две тысячи, полторы и даже тысячу человек. Нормальные школы должны быть – максимум 500 – 700 человек. Чтобы это управляемая была школа. Что такое 2,5 – 3 тысячи детей в школе? Это разве нормальный управляемый коллектив? Да нет, абсолютно.

Поэтому и здесь есть вопросы, на которые мы сориентированы, и в таком направлении будем решать. Это должен быть изолированный мир, чтобы родители отдали ребенка и должны знать, что там забор, что он не перелезет, не выскочит и не попадет под машину. 

То есть это глобальные вопросы, не только заработной платы. 

А с зарплатой мы решим. Почему у нас это сложилось? Это все связано с последствиями финансовой неразберихи, которая у нас когда-то грянула. Там целый комплекс был вопросов – и объективных, и субъективных. Если бы этого не произошло, мы бы сегодня так остро не чувствовали вопросы заработной платы. 

Я с вами согласен, что учитель сегодня получает мало. Он будет получать, должен получать больше. Потому что учитель сегодня – это больше чем учитель. Это не тот учитель советского периода, это еще и политическая фигура. Мы их просим: ”Вы хоть к людям сходите, какую-то политинформацию проведите, особенно в малых городах, селах“. Кроме учителя, врача, кто это сделает? Никто. Там это основа интеллигенции. 

Но есть определенные рамки, определенная шкала, за которую и я не могу выскочить. Знаете, не проблема было бы сегодня взять и поднять в два раза зарплату учителям, государство бы не обрушилось. Но журналисты, которые сегодня тоже на дотациях от государства сидят, врачи, работники культуры, они тоже вывалят целый ряд вопросов. И мы разрушим всю эту систему, которую создавали последние 15 лет при моем участии. Вот в чем проблема. Поэтому мы вынуждены как-то двигаться. Если сэкономили – отдадим, как этим чиновникам. Сокращайтесь, экономьте – заберите деньги.

Золотова М.В.: Хорошо, но здесь вопрос не только даже в зарплате, сколько в объеме работ. Вот Вы говорите: повысить ставку с 18 до 20 часов.

Лукашенко А.Г.: Но это как одно из предложений. 

Золотова М.В.: Да, а кто же тогда будет собирать макулатуру, организовывать внеклассные мероприятия, делать кучу бумажной работы, которую сейчас обязаны делать как учителя, так и воспитатели детских садов?

Лукашенко А.Г.: Вот то, что кучу бумажной работы делают, для меня это, конечно, новость. Когда-то я уже боролся с этим… Вспоминаю: я прихожу на урок, а мне заведующая, моя будущая теща, говорит: ”Слушай, плана нет у тебя“. А я говорю: ”А мне не нужен план (у меня план был на полстраницы). Пойдем, говорю, ко мне на урок, послушай, я нормально даю урок или нет“. Мне с ней было проще разговаривать, но с другими-то по-другому говорили: ”Надо на полтетрадки план“. Я не думаю, что сейчас такие требования. Уже став Президентом, я, когда Радьков был министром образования, его категорически предупредил, что учителю нельзя навязывать, какой план делать и что ему в этой тетрадке на урок писать. Приходи, контролируй и делай выводы. Если это осталось – действительно, я тогда не знаю.

Золотова М.В.: На самом деле гораздо больше бумажной работы, чем просто план написать в школах.

Лукашенко А.Г.: Я разрешаю ничего не писать. Но выдавайте товар так, чтобы на тестировании, о котором вы сказали, были нормальные знания. От того, что мы напишем, мало что зависит. 

Но ваши замечания я услышал, особенно по бумаготворчеству и так называемой макулатуре. Приходилось мне сталкиваться с макулатурой и даже с металлоломом, и я не вижу, что там уж такая нагрузка была на учителя… Вот я не боюсь непопулярно говорить об учителях. Сейчас знаю, что они меня слышат. Я знал в советские времена учителя, который шел ко мне в деревню в мой дом и к примеру, говорил: ”Екатерина Трофимовна, а вашего сына сегодня на уроках не было“, ”А ваш сын принес пистолетик и стрелял сегодня на уроке“. А сегодня что, учителя ходят так по домам, как когда-то?

Золотова М.В.: Два раза в год.

Лукашенко А.Г.: Да, два раза в год... Не так, не так, не скажите.

Поэтому не будем говорить о нагрузках. Да, я признаю, что учитель должен получать достойную заработную плату. И эффективно работать.

Позняк И.А. (корреспондент ЗАО ”Столичное телевидение“): Александр Григорьевич, у меня вопрос по одной из наиболее резонансных тем в мировой повестке дня, я имею в виду планы США и НАТО по развертыванию системы ЕвроПРО. Так вот можно ли считать усиление противовоздушной обороны СНГ, в частности западных рубежей Союзного государства, ответом на эти планы? 

Спасибо.

Лукашенко А.Г.: Если честно говорить, то нет. Почему? Во-первых, мы начали модернизировать противовоздушную оборону давно, еще до этих планов развертывания ПРО. Просто у нас денег не хватало. Допустим, мы одну батарею в год-два или сколько, Леонид Семенович (Л.С.Мальцев – Государственный секретарь Совета Безопасности), ”Тор” закупаем?

Мальцев Л.С.: Сейчас уже 2 батареи.

Лукашенко А.Г.: Но это за год одна или за два?

Мальцев Л.С.: За год одна.

Лукашенко А.Г.: За год одна.

Если бы у нас были деньги и были возможности у россиян произвести большее количество этого оружия, мы бы их купили и раньше. Но растянули по срокам, поскольку не хватало денежных средств. Но это очень эффективное вооружение, мы снимаем старье, покупаем новое, где-то что-то добавляем и так далее. Но по модернизации решения были приняты нами еще до этих скандальных ЕвроПРО, которые они пытаются разместить вблизи наших границ. 

Поэтому это не есть какой-то ответ. Знаете, даже Россия, против которой – вы, наверное, не сомневаетесь – направлены эти системы, и то она не материализовала свои заявления по поводу адекватного ответа на размещение ЕвроПРО. Вы помните, ”Искандеры“ в Калининградской области? Но я вам скажу так: если мы будем видеть, что для нас это реальный вред и опасность, мы, конечно, будем противостоять этой опасности, мягко говоря, не нагнетая обстановку. 

Рудович О.А. (корреспондент газеты ”Наша ніва“): Наша пытанне пра палітвязняў: Аўтуховіч, Беляцкі, Дашкевіч, Статкевіч. Не так даўно іх наведаў Апостальскі нунцый, ці могуць яны выйсці на волю?

Лукашенко А.Г.: Могуць. 

Рудович О.А.: Што для гэтага трэба зрабіць?

Лукашенко А.Г.: Гэта другое пытанне?

Рудович О.А.: Гэта ўдакладненне першага пытання. 

Лукашенко А.Г.: Удакладненне першага…

Что они должны сделать – это вы прочитаете в ”Советской Белоруссии“. Там все написано, что они должны сделать, чтобы выйти. Сколько было гэтых палітвязняў, скажите? Вот вы насчитали, у меня даже справка где-то была перед пресс-конференцией, как чувствовали помощники – мне написали пра гэтых палітвязняў і журналістаў, якія недзе былі затрыманы, 4 или 5 человек было в списке у меня. А сколько их было? Назовите мне тогда – у нас диалог с вами, мы же договорились – сколько палітвязняў, якія сёння выйшлі на свабоду?

Значит, могут ли они выйти на свободу? Вы задали вопрос. Да, могут. Пры якіх абставінах? Читайте ”Советскую Белоруссию“. Я ответил на ваш вопрос? Не ответил? То есть вы не удовлетворены. Я ответил, но вы не удовлетворены, да? Тогда, наверное, надо пригласить опять Генерального прокурора и изложить по законам, назвать статьи законов, по которым они могут выйти на свободу. Первое, отбудут срок – выйдут. Но речь идет о досрочном освобождении, так я понимаю? 

Рудович О.А.: У тым ліку.

Лукашенко А.Г.: У тым ліку или досрочно?

Рудович О.А.: Ці могуць палітвязні ў бліжэйшы час выйсці на волю? Тыя, хто сядзіць у турмах? Вашы палітычныя праціўнікі, якія знаходзяцца ў турмах.

Лукашенко А.Г.: Вы знаете, я там для себя палітычных праціўнікаў не бачыў.

Рудович О.А.: Сярод іх ёсць былы кандыдат ў прэзідэнты Мікола Статкевіч.

Лукашенко А.Г.: Он мне не соперник. Они могут выйти. Отбудут срок и выйдут. 

Вы хотите спросить: могут ли они выйти досрочно? Могут. Читайте закон, там все написано. Если вы хотите у меня спросить, могу ли я их освободить, тоже читайте закон, в законе все прописано. И вы об этом знаете. 

Волянюк В.В. (главный редактор информационного агентства ”Бизнес-новости“): Александр Григорьевич, все ли принципиальные вопросы по созданию холдинга ”РосБелАвто“ на базе МАЗа и российского КамАЗа решены либо еще какие-то вопросы решаются? И есть ли конкретика по переговорам о создании объединенного предприятия на базе ”Гомсельмаша“ и ”Ростсельмаша“? 

Спасибо.

Лукашенко А.Г.: Владимир Ильич (Семашко), последние события. Только очень кратко. МАЗ – КамАЗ, ”Ростсельмаш“ – ”Гомсельмаш“.

Семашко В.И.: Есть два вопроса. Первый вопрос российским и белорусским партнерам еще надо урегулировать. Российская сторона пытается пересмотреть рыночную оценку, которая была сделана рейтинговой компанией еще в апреле. Там была оценка МАЗа – 1 миллиард 82 миллиона, оценка КамАЗа – 1 миллиард 620 миллионов. Исходя из этого должны создать холдинговую структуру, предполагаем создать холдинговую структуру – 50 на 50, когда в эту холдинг-структуру пойдет 75 процентов минус одна акция МАЗа, но 49,9, которые принадлежат сегодня России, государственный пакет, – тоже в эту структуру. Россия пытается поднять эту планку выше, чем 1 миллиард 620. Нарушается паритет. Это первый вопрос.

Второй вопрос состоит в том, что Россия пытается, вернее, не Россия, а партнеры с КамАЗа, несколько узурпировать власть. Вы знаете, в чем состоят органы управления: низший – это генеральный директор, второй – это наблюдательный совет и собрание акционеров. Так вот они говорят: генеральный директор с российской стороны, со стороны КамАЗа, наблюдательный совет – 8 человек (по 4 человека с каждой стороны). Но председатель наблюдательного совета – это россиянин, причем будет иметь два голоса, в то время как каждый будет иметь один. Получается пять против четырех, как в народе говорят, против лома нет приема, то есть любое решение принимается в пользу российского партнера. Мы говорим: ”Нет. Если органы управления, то должен быть принцип ротации: если генеральный директор российский, то председатель наблюдательного совета с белорусской стороны. И наоборот через три года“. Это будет справедливо. У нас большая практика. Вы знаете, что мы создавали ”Белтрансгаз“ – 50 на 50. Мы создавали Белорусскую калийную компанию – 50 на 50. Мне приходилось возглавлять наблюдательные советы. Непросто процесс шел, но в конце концов мы пришлифовывались, притирались и решали, принимали решение консенсусом и нормально работали. Белорусская калийная компания начинала работать, когда ”Беларуськалий“ зарабатывал за год, продавая 7,5 миллиона тонн удобрений, 762 миллиона долларов (лучший результат был), а вышли на 3,5 миллиарда, продавая 7,5 миллиона тонн. 

Вот так я отвечу на этот вопрос. 

Что касается ”Гомсельмаш“ – ”Ростсельмаш“… Там процесс еще в зачаточном состоянии. Почему? Потому что мы-то готовы, причем мы говорим и российская сторона понимает, что сегодня ”Гомсельмаш“ во многом сильнее, поэтому центр компетентности может и должен быть, наверное, в Беларуси, в Гомеле, на ”Гомсельмаше“. Но вместе с тем ”Ростсельмаш“ – это частная структура, там много миноритарных, есть мажоритарные акционеры, это частная организация, и, конечно, российское правительство не может приказать: ”Идите и начинайте обсуждать“. Поэтому у меня два месяца назад была встреча с акционерами ”Ростсельмаша“, и мы договорились, что составим рабочую группу, и она должна в ближайшие пару-тройку месяцев подготовить предложения. Возможно, не такой холдинг, а если возможно – на каких условиях.

Лукашенко А.Г.: ”МАЗ – КамАЗ – управляющая компания“. Я настаиваю на том, чтобы там не было обмена собственности, как кому-то хотелось бы. Пожалуйста, управляйте. Пока мы собственность не трогаем. Надо вам сложить акции – складывайте. Но вопрос состоит в том, что к тому, что есть, надо добавить. Вот когда мы увидим, что мы чего-то добавим, тогда будем говорить о собственности. Это принципиально. 

Янович А. (телерадиокомпания ”Пинск“): Уважаемый Александр Григорьевич, граждане Беларуси обеспечиваются лекарственными средствами за счет средств республиканского или местных бюджетов при оказании медицинской помощи только в стационаре. Обеспечение лекарствами в отделениях дневного пребывания осуществляется за счет собственных средств пациентов, средств юридических лиц и иных источников, не запрещенных законодательством. Считаете ли Вы возможным внесение в закон Беларуси о здравоохранении нормы, согласно которой обеспечение лекарствами будет за счет средств республиканского и местных бюджетов при оказании медицинской помощи в отделениях дневного пребывания?

Лукашенко А.Г.: Я так не считаю. Нам дай бог справиться с теми расходами в здравоохранении, которые существуют. Если в общем говорить. Я не говорю о деталях.

Турок А. (”Оршанская газета“): Уважаемый Александр Григорьевич, создание Следственного комитета стало началом коренной реформы правоохранительной системы. Скажите, оправдались ли надежды, возлагаемые на Следственный комитет, и ожидается ли дальнейшее реформирование правоохранительной системы?

Лукашенко А.Г.: Что касается силовой системы государства. В свое время мы реформировали КГБ. Там уже нечего сегодня сокращать и реформировать – это абсолютно небольшая, компактная, управляемая структура. Продолжается реформа Министерства внутренних дел. По многим вопросам мы уже приняли решения и продолжаем их принимать, потому что идет совершенствование законодательства.

Что касается Следственного комитета. Первые отзывы и реакция общества на эти изменения очень положительные. То, что сегодня следствие абсолютно независимо от МВД, КГБ, прокуратуры, относительно, конечно, независимо, это очень важно.

Вы, наверное, понимаете, о чем идет речь? Если раньше в МВД министр занимался одними вопросами, другими, третьими и следствием и оно было зависимо от тех, кто добывал оперативную информацию, еще от каких-то вопросов, то сейчас это независимая структура.

И я этот процесс поддерживаю. Допустим, многие в МВД недовольны, если они передают в Следственный комитет материалы, а тот их возвращает, поскольку там есть определенные недоработки. Может, где-то прокуратура недовольна, определенные категории. Но благо, что у нас прокурор отвечает за формирование Следственного комитета (он как отец родной курирует по моему поручению этот процесс). В КГБ кто-то недоволен… Но это следствие, оно независимо, подчинено только закону. 

В принципе, нормальное решение. И мы приняли его радикально в отличие от наших соседей. Все, следствие независимое – и точка. Пока положительные отзывы. Но давайте поработаем год-два, чтобы окончательно оценить это направление реформирования силового блока. Думаю, что будет нормально.

Турок А.: Спасибо.

Ермакова Т. (областная газета ”Гомельская правда“): Гомельское Полесье имеет богатую природно-сырьевую базу – это и бурые угли, и соли, и сапропели, и другие полезные ископаемые. А в Лельчицком районе, в Глушковичах, есть еще уникальное месторождение гранита, этот строительный камень лежит буквально на поверхности, кроме того, он один из самых твердых в мире. Однако доставка его машинами более чем за 100 километров до ближайшей железной дороги все эти преимущества перечеркивает.

Александр Григорьевич, в связи с перспективами развития Полесья планируется ли вернуться к вопросу строительства полесской железной дороги?

Лукашенко А.Г.: Мне так хочется – и всегда хотелось – построить этот отрезок дороги. Почти 100 километров, по-моему?

Семашко В.И.: Там 100 километров. Я могу сказать, что Премьер-министром и министром транспорта принято решение начать разработку обоснования инвестиций по этому проекту. Закончится она 1 октября этого года. На разработку планируется потратить 4 миллиарда рублей. Это немалая сумма. По результатам будет принято решение, стоит ли строить эту дорогу.

Лукашенко А.Г.: Все правильно сказано. Премьер-министр мне вчера докладывал по этому вопросу, он у меня на контроле. 

Вы знаете мое отношение к Гомельской области, особенно к Полесью. Кстати, вот меня упрекали, это прямо там, где я живу часто, не один год, в своем деревянном доме. И мне хотелось бы построить эту железную дорогу. Но не только потому, что там полезных ископаемых много – это главное, конечно. Но там нет железной дороги, ниже Припяти нет нормальных путей сообщения. Когда я 10 лет назад подступался к этому вопросу, для меня страшно звучало, что порядка 100 миллионов долларов надо было для того, чтобы построить эту железную дорогу. Когда только я услышал эту цифру, я перестал об этом думать. Сегодня 100 миллионов долларов – это уже подъемные деньги для нашей страны. Но все надо обсчитать. Я думаю, что за полгода этого, 2013 года специалисты посчитают и внесут предложения. 

Но я очень хотел бы построить. И для людей это очень важно – иметь железную дорогу через районные центры.

А если это еще будет приносить хорошую прибыль для государства, предприятий, области, то, я думаю, мы на это пойдем.

Молочко Е.В. (обозреватель газеты ”Народная воля“): Здравствуйте, Александр Григорьевич! Недавно подписано распоряжение…

Лукашенко А.Г.: Алена, а где Иосиф (И.Середич – главный редактор газеты "Народная воля")?

Молочко Е.В.: В редакции, на боевом посту.

Лукашенко А.Г.: На боевом посту... 

Молочко Е.В.: Послал меня.

Лукашенко А.Г.: Я, когда увидел, что нет Иосифа, думаю: ”Неужели не пустили его сюда?“

Молочко Е.В.: Нет, нет. Послал меня.

Лукашенко А.Г.: Хорошо. 

Молочко Е.В.: Я хотела поинтересоваться созданием газетного холдинга. Недавно было подписано распоряжение о присоединении к учреждению Администрации Президента ”Газета ”Советская Белоруссия“ нескольких белорусских газет. Наверное, это сделано в целях экономии. Но будет ли это действительно экономия? Может быть, стоило бы подумать вообще о разгосударствлении средств массовой информации? Такая альтернативная точка зрения не рассматривалась никогда?

Лукашенко А.Г.: Нет, Алена, постоянно рассматривалась. Я бы с большим удовольствием. Если бы газеты разгосударствились и сами существовали, без моей административной поддержки или бюджетной поддержки, для меня это было бы легче и проще. Но есть определенные нюансы. Вы работали в таких газетах и знаете, что возникают другие вопросы в противовес. Это во-первых.

Во-вторых, думаю, что в любой стране есть государственная пресса. А в нашем государстве, молодом, развивающемся, нестабильном еще, несформировавшемся в каком-то плане... Сколько у нас всего изданий? Дайте информацию. И сколько негосударственных и государственных? Я думаю, Алена, вы этого не знаете. Вот послушайте.

Пролесковский О.В. (Министр информации): У нас всего печатных средств массовой информации, если говорим о газетах, 1482. Из них государственных – 411 и негосударственных – 1071.

Лукашенко А.Г.: Это газет.

Пролесковский О.В.: Газет. 

И электронных средств массовой информации: государственных – 175, негосударственных – 80. Всего 255. И информагентств: 2 – государственных, 7 – негосударственных.

Лукашенко А.Г.: Думаю, что баланс нормальный. В конце концов, Беларусь – компактная страна, образованное население. В Минске что-то сказал – в Бресте уже услышали. Поэтому сказать о том, что у нас зажаты средства массовой информации, доступа нет, я думаю, это будет неправильно. 

Я не противник разгосударствления, во-первых. Во-вторых, я как Президент вам говорю, что мы вообще из сектора идеологического, если говорить о нем как об идеологии, не уйдем, это очень важно для нас сейчас. И для того чтобы в этом секторе играть какую-то роль, нужны государственные средства массовой информации. Все, что не скажут государственные СМИ, скажет ”Народная воля“, я в этом абсолютно убежден.

Молочко Е.В.: И это правда.

Лукашенко А.Г.: Что касается холдинга, Павел Изотович (П.И.Якубович), ты свою идею Алене изложи подробно. Это он меня убедил в этом, а я принимал решение. Поэтому, пожалуйста, Павел Изотович, вы уж снимите с меня эту нагрузку и расскажите Алене. 

Молочко Е.В.: Я думаю, что в целях экономии это делалось.

Лукашенко А.Г.: Не только экономии. Главная цель – эффективность. 

Молочко Е.В.: Александр Григорьевич, а есть человек в Вашем ближнем окружении, который может с Вами спорить?

Лукашенко А.Г.: Алена, исключай в общении со мной ”ближнее окружение“. 

Молочко Е.В.: Да?

Лукашенко А.Г.: Я категорически против этого и не допускаю этого. Если вы имеете в виду, что человек, который, допустим, в приемной у меня находится или кабинет его рядом, это может быть. А чтобы у меня, допустим, Радьков был ближе, чем пресс-секретарь, или наоборот – этого нет. Я клянусь, что у каждого есть свои функциональные обязанности. И я это очень четко контролирую. Может, кто-то ходит, растопырив пальцы, показывая, что он ближе к Президенту, но считайте, что он дальше всех. 

Я категорически не приемлю формулировок ”ближе“, ”дальше“. Вот левый фланг, три или четыре ряда – они все для меня одинаковы. Как дети для меня: старший, средний, младший – какая мне разница. Так и они – это мои люди, подчиненные мне. У меня нет этого: ближний, дальний, спорит, не спорит. Я часто привожу пример: допустим, формируется график Президента (самый короткий – это на неделю). Мне несут его на подпись в пятницу или в субботу – на следующую неделю. В графике – совещание. Я спрашиваю: ”Кто докладывает?“ – ”Такой-то докладывает“. – ”Альтернативная точка зрения есть?“ – ”Нет“. – ”Совещания нет“. 

Поэтому спорят. Да еще как… Но драки нет. 

Чего стоит один Владимир Ильич Семашко… Этот порвет сердце за одно совещание так, что надо будет две недели отходить.

Алена, за принимаемое решение кому-то надо отвечать. И просто посидеть у Президента, послушать, махнув рукой, не получится.

Это вы мне в упрек хотели спросить, спорят со мной или нет?

Молочко Е.В.: Нет, просто это веяние времени, какое-то требование времени – знать разные точки зрения.

Лукашенко А.Г.: Правильно. Если руководитель перестает слушать альтернативные точки зрения, его мгновенно надо убирать с этого поста, особенно Президента. Это заведет в дебри.

При нашей ”диктатуре“ и авторитарной власти, как вы говорите, ой как надо слушать альтернативные точки зрения.

Я даже ”Народную волю“ иногда читаю. 

Молочко Е.В.: Спасибо.

Лукашенко А.Г.: Там есть альтернативная точка зрения. Правда, вы часто уводите от сути. Вот напишете какую-то гадость… Вижу: ну не может быть этого в нашей стране. Вызываю немедленно помощника: ”Разберитесь“. Начинает разбираться, говорит: ”Александр Григорьевич, такого человека нет“. А он жалобу какую-то написал через ”Народную волю“.

Молочко Е.В.: А примеры есть у Вас? Мы тогда тоже извинимся.

Лукашенко А.Г.: Я думаю, вам расскажут мои помощники. Я не вру. Когда вижу, что человек пишет в ”Народную волю“ что-то, я сразу думаю: а почему не в ”Советскую Белоруссию“?

Очень часто бывало, когда начинают разбираться, говорят, что в той деревне, в том районе нет такого человека! Я говорю: ”Ну ясно, это позиция ”Народной воли“.

Я вам прямо скажу: я не отпихиваюсь ни от одного критического материала, в том числе и в оппозиционной прессе. 

Вот про избиение говорила не то ваша подруга, не то коллега...

Молочко Е.В.: Сторожа на стоянке.

Лукашенко А.Г.: Да, сторожа. Это меня взволновало. Я помощнику Петкевич (Н.В.Петкевич – помощник Президента) говорю: ”Наталья Владимировна, поручите, пусть мне доложат“. Начали разбираться. И меня проинформировали сразу же, в тот же день, что якобы женщина его избивала. Я когда прочитал, что женщина, вот честно скажу, думаю: ну, если уже женщина мужика избила… У меня и интерес пропал. Вы подняли этот вопрос, придется теперь Генеральному прокурору этим заниматься. 

Но я знаю, что там этого не было. Не надо это раскручивать и упрекать в этом милицию. Там не было так, как вы это подаете. Не было. Но это прокурор вам покажет и докажет.

Молочко Е.В.: Спасибо.

Лукашенко А.Г.: Вы меня еще о чем-то хотели спросить?

Молочко Е.В.: Спасибо большое. Конечно, редакция меня попросила еще спросить по поводу ваших новых кадровых решений. Кадровые решения новые, а кадры-то старые. Все время одни и те же лица мы видим.

Лукашенко А.Г.: Алена, я бы с таким удовольствием Иосифа Середича назначил в ”Советскую Белоруссию“, но он пока не дотягивает до уровня Павла Изотовича Якубовича. Ну как я могу Якубовича освободить, а его назначить?! 

Молочко Е.В.: Нет, просто мы, две газеты, должны на равных существовать. Наверное, эти две персоны останутся навсегда в истории. А вот такие персоны, как министры и помощники, наверное, могли бы быть и новыми. А сейчас снова появился Виктор Шейман.

Лукашенко А.Г.: Да вы что, Господь с вами, да он жив, здоров всегда был. В каком смысле ”появился“?

Молочко Е.В.: Я говорю, что появился на государственной службе. 

Лукашенко А.Г.: Ну что вы, Алена, он был помощником, он им и остался.

Молочко Е.В.: Да?

Лукашенко А.Г.: Просто мы сокращаем Администрацию и объединили два сектора: сектор Валентина Рыбакова (был помощником Президента), который стал заместителем министра иностранных дел Владимира Владимировича Макея, и небольшой сектор, который был у Виктора Шеймана. Объединили два сектора в один и сократили несколько человек. В Администрации всего, наверное, 130 человек осталось. 

Вот в чем причина. 

А сколько вы людей ввели в заблуждение: якобы Шейман из небытия пришел. Он был помощником и остался им.

Молочко Е.В.: Понятно. Хорошо, что есть пресс-конференция Президента.

Лукашенко А.Г.: Поручений от редакции не было больше? Хорошо.

(Продолжение следует).

Теги: Новости, Брест