Интеграционные процессы на западе и востоке Европы, кажется, входят в новую стадию своего развития. Связано это с процессами торможения европейской интеграции, с одной стороны, и, напротив, интенсификацией интеграционного движения на постсоветском пространстве. Евросоюз, очевидно, исчерпал и даже превысил лимит своего расширения и пребывает сегодня в состоянии исторической неопределенности. Очевидно, что в нынешнем рыхлом аморфном состоянии это объединение, вобравшее в себя 27 (после планирующегося в этом году присоединения Хорватии — 28) весьма разношерстных государств, испытывает сущностный кризис. Перед ЕС сегодня стоит задача не экстенсивного расширения, а внутренней консолидации и реформирования. Впрочем, каким образом будет осуществляться это реформирование, пока непонятно.
На постсоветском пространстве оживление: после двух десятилетий топтания на месте наметилось интеграционное ядро в рамках Таможенного союза и планируемого Евразийского союза. В составе объединения — Беларусь, Россия и Казахстан: ключевые и наиболее интегрированные республики бывшего Советского Союза. В отличие от ЕС, который является историческим новообразованием, объединяющим ранее не жившие вместе страны, Россия, Беларусь и Казахстан имеют долгий общий опыт, а их социально–экономическое и культурно–языковое пространство отличается гораздо большей в сравнении с ЕС внутренней связностью и однородностью. Другой вопрос, что сегодня перед нашими странами стоит задача выработки новой формулы взаимодействия, которая должна прийти на смену централизованным имперским образованиям, объединявшим нас ранее. Пока поиск этой формулы дается нам довольно сложно.
Однако как бы то ни было, но в ближайшее время будущее большой европейской политики — за этими двумя интеграционными блоками. В сегодняшней Европе не осталось государств, которые так или иначе не были бы вовлечены в отношения с одним из этих блоков или с обоими блоками сразу. Евросоюз и евразийский альянс сегодня вошли в прямое геополитическое соприкосновение, между ними не осталось разделяющего их буферного, лимитрофного пространства, причем соприкосновение это проходит как раз по западной белорусской границе.
Поэтому особенно важным сегодня выглядит вопрос, какими же будут взаимоотношения между этими двумя геополитическими и политико–экономическими альянсами. Очевидно, что речь сегодня не идет о какой–то глобальной конфронтации, как во времена «холодной войны». Более того, политические лидеры евразийского альянса всячески подчеркивают необходимость взаимодополняющего характера европейской и евразийской интеграции, «интеграции интеграций», как выразился белорусский Президент.
В то же время уже очевидно, что взаимоотношения между ЕС и Евразийским союзом не будут безоблачными, причем основным источником конфронтации выступает как раз европейская сторона. У этих стран в отношении государств постсоветского пространства выработался своего рода «комплекс старшего брата», сочетающийся со старыми фобиями и предубеждениями времен «холодной войны», а то имеющими и еще более давние исторические корни. Поэтому в самом факте евразийской интеграции в Европе нередко мерещатся всевозможные тоталитарные и авторитарные поползновения, возрождение «империи зла» и т.п. Чего только стоит недавнее высказывание бывшего госсекретаря Хиллари Клинтон о том, что США никогда не допустят «восстановления СССР», под которым вполне прозрачно угадывается Евразийский союз. Конечно, госпожа Клинтон представляет взгляд американской, а не европейской политики, однако и в Европе широкие политические круги разделяют это мнение. Поэтому, по всей видимости, нам придется принять как данность европейскую настороженность в отношении евразийской интеграции, а также то, что ЕС будет всячески тормозить и ослаблять евразийское сближение.
Вполне закономерным в этом контексте выглядит столкновение европейских и евразийских интересов на пограничных территориях обоих альянсов. В первую очередь это касается Украины, остающейся единственным крупным государством между Европой и Евразией, напрямую не включенным ни в один из альянсов. В контексте евразийской интеграции Украина является важным звеном, которое в случае присоединения могло бы существенно увеличить потенциал и усилить геополитические позиции альянса. Именно поэтому Европа, по моему мнению, будет всячески препятствовать евразийской интеграции Украины, поддерживая антироссийские националистические силы, а также играя на внутренних политических и национально–культурных противоречиях. В то же время сам ЕС сегодня не способен предложить Украине какой–то внятной альтернативы, для него эта крупная страна является непосильной обузой.
Украинское руководство со своей стороны упорно продолжает держаться изжившей себя линии балансирования между востоком и западом. Заявляя о приоритетности европейского направления (заведомо бесперспективного в сегодняшних условиях), украинские власти вместе с тем пытаются выстроить некие эксклюзивные отношения с Таможенным союзом, напрямую в него не вступая (формула 3+1). Подобные метания грозят тем, что Украина рискует в конечном счете остаться за бортом интеграционных процессов на континенте. Осознавая патовую ситуацию в украинском вопросе, Таможенный союз и ЕС пытаются выстраивать свои отношения в обход Украины. Прокладка обходных транспортных коридоров («Северный поток» и «Южный поток», планируемая вторая ветка газопровода Ямал — Европа) снижают значимость Украины для европейско–евразийских отношений, превращая ее в «ничейное», «серое» пространство.
Советская Белоруссия №75 (24212). Вторник, 23 апреля 2013 года.
Главная
Гороскопы
