«Близкие родные братья». Сомнительные интересы Беларуси в Центральной Азии

 

Визит Александра Лукашенко в Душанбе был связан с саммитом Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ). На прошедшей 14 сентября встрече с президентом Таджикистана Эмомали Рахмоном белорусский руководитель назвал жителей этой страны «близкими родными братьями».

 

 

Трудно сказать, насколько широко граждане нашей страны разделяют это мнение. Возможно, это был просто образный комплимент, которыми принято изъясняться на Востоке. Но, как бы там ни было, остается прагматичный вопрос о том, какую пользу приносят сегодня Беларуси отношения с постсоветскими странами Центральной Азии.

 

Вынесем за скобки явно более сильный экономически Казахстан, который к тому же не вполне относится к данному региону. Остальные государства естественным образом делятся на две группы: те, с которыми наша страна состоит в постсоветских структурах (помимо СНГ, так как оно фактически превратилось в президентский клуб и никакому мало-мальски реальному сближению уже давно не содействует), и те, которые в них не входят.

 

То есть речь идет о Евразийском экономическом союзе (ЕАЭС) и той же ОДКБ. Участником обеих организаций является Кыргызстан, Таджикистан входит лишь в ОДКБ, но тоже стремится в ЕАЭС, тогда как Туркменистан и Узбекистан предпочли от них дистанцироваться.

 

Если обратиться к экономической составляющей сотрудничества Беларуси с этими государствами в двустороннем формате, то, согласно данным Государственного таможенного комитета, она оставляет желать лучшего.

 

В частности, в январе-июле текущего года взаимный товарооборот с Кыргызстаном составил 23,7 млн долларов (0,07% от общего объема) при положительном для Беларуси сальдо в 18,5 млн, а с Таджикистаном и того меньше — соответственно 14,7 (0,04%) и 11,3 млн.

 

Было бы, конечно, явным преувеличением утверждать, что ситуация с Туркменистаном и Узбекистаном, не входящими в упомянутые организации, отличается в лучшую сторону радикально. Тем не менее, с Ашгабатом мы наторговали на 51,4 млн долларов (0,2%, сальдо +50 млн), а с Ташкентом — на 40,1 млн (0,11%, +6,1 млн.).

 

Таким образом, статистика наглядно демонстрирует, что совместное участие в постсоветских блоках вовсе не обязательно приводит к более масштабному экономическому взаимодействию.

 

Впрочем, может быть, слабость экономического сотрудничества компенсируется некими политическими дивидендами?

 

Однако если задаться вопросом, какую выгоду получает или может получить Минск от партнерства в ОДКБ с Кыргызстаном и Таджикистаном, ответ не просматривается.

 

Скажем, в ООН их голоса не смогли предотвратить неприятное для Минска назначение специального докладчика по Беларуси в Совете по правам человека. В ОБСЕ же, где действует правило консенсуса, эти голоса Минску не очень и нужны.

 

Зато неприятности, причем немалые, подобное союзничество принести может. Как раз на душанбинском саммите Владимир Путин напомнил, что в рядах «Исламского государства» проходят «идеологическую обработку и военную подготовку» боевики из многих стран, в том числе и членов ОДКБ — а значит, есть опасность их возвращения на родину.

 

Даже если допустить, что представителей Беларуси среди таковых не окажется, угроза не исчезнет. Скажем, не захотят ли эти «возвращенцы» отомстить нашей стране за помощь, в том числе военную, предоставляемую их врагам? Настоящих-то границ между участниками ОДКБ не существует.

 

Можно, разумеется, надеяться, что совместными усилиями, о которых много говорилось в Душанбе, внешний периметр удастся перекрыть. Но с учетом тамошних условий, включая повальную коррумпированность, верится в такой исход слабо, да и само обеспечение периметра заведомо не обойдется без «грузов 200».

 

Таким образом, союзнические отношения с государствами Центральной Азии не только не несут в себе каких-то заметных выгод для Беларуси, но и создают дополнительные риски.

 

Вряд ли белорусские власти этих рисков не видят. В связи с этим напрашивается вывод, что определяющей в существовании этих постсоветских альянсов является воля Москвы.