Хоспис и движение паллиативного ухода в Беларуси

Источник материала:

Первым делом, поздравляю Вас и Ваш коллектив с наградой — премией «За духовное возрождение». Премию вам вручили, по большому счету, за подвижническую деятельность по оказанию помощи тяжелобольным людям. Такая «сухая» формулировка, но вашу работу «сухой» не назовёшь. Скажите, как доктор, как чувствует себя сегодня движение паллиативного ухода в Беларуси?

Хочу сказать, что оно чувствует себя, наверное, как пионер, которому нужно не только осмотреться на местности, но и знать перспективы и знать, куда идти. Сегодня ещё, к сожалению, не определена концепция организации паллиативной помощи и того объёма, в котором эта помощь должна оказываться. Поэтому мне кажется, что то, что сегодня происходит, то, что сегодня есть — это только начало большого движения, большого процесса именно за качество жизни, за качество жизни наших пациентов. И, возможно, первая «проба пера» — именно оказание помощи онкологическим больным. Может быть, это звучит формально, сухо и грубо — «пилотный проект», который рассчитан именно на онкологических больных. Конечно, это отрадно, это почётно, что город Минск был инициатором создания больницы «Хоспис». Честь и хвала нашему Комитету по здравоохранению, который всё-таки убедил и доказал, что нужна такая больница, что эта помощь будет крайне востребована в нашей республике. Отрадно отметить, что задействована не только медицина: как уже говорили, «не хлебом единым», а в здравоохранении — «не таблеткой единой» — можно решить все эти проблемы. Потому что без работы духовников, без работы волонтёров, без координации социальной службой полноценно построить эту работу было бы просто невозможно.

То есть, не только медицинские специалисты, не только социальные специалисты — присутствует и духовная сторона. Кто отвечает за это, и каким образом налажена работа, в том числе, и с церковью?

Само понятие паллиативной помощи без духовной помощи, без служения духовников в таких учреждениях просто немыслимо. Казалось бы, медицинские работники проанатомировали, души не нашли: сплошные кости, плоть и внутренности — большое ничего нет. Но чем больше работаешь, тем больше убеждаешься, что человек настолько духовен, что первичен всё-таки дух человека, а не тело. У нас практически с первого дня работы хосписа служит отец Александр — священник минского прихода. Он как наш штатный работник, без которого, как мы уже говорим, и неделя не удастся, потому что по понедельникам проходят молебны для работников хосписа, с молитвы мы начинаем нашу неделю. И это не только отправление служебных таинств — причастие, исповедь, неоднократно проводились венчания, когда муж с женой, прожив много лет, не хотели расставаться и после смерти. И понятие «смерти нет, есть ещё жизнь вечная» — люди, которые воцерковлены, приняли Бога, даже уходят практически без боли.

Помимо дополнительных медицинских знаний ваши сотрудники получают какую-то дополнительную психологическую подготовку? И даже шире —каким душевными качествами нужно обладать, чтобы работать в хосписе без последствий для собственного здоровья и с пользой для других?

«Без последствий для собственного здоровья» — хорошо сказано. Нужное качество, помимо профессиональных, — собственный жизненный опыт. У нас работают люди, практически каждый из которых столкнулся с утратой в своей жизни. И поэтому этому больному ты хочешь отдать то, что недодал своему близкому. Наверное, в этом особенность работы в хосписе. То, что нам даёт стимул — мы знаем, что «бойца в строй мы не поставим», исход однозначно будет неизбежным. Остаются близкие, с которыми мы продолжаем жить и работать. Программа и форма работы хосписа предусматривает ещё год сопровождения родственников после утраты, то есть, мы вместе с ними «отстраиваемся», отпускаем эту беду, утрату и возрождаемся вновь.

Есть разные точки зрения на то, каким хосписы должны быть. Но в принципе, даже те, кто не знает, что такое хосписы, что такое паллиативная помощь, сходятся во мнении, что хосписы должны быть и должно их быть немало. Каковы здесь белорусские перспективы? Когда мы сможем говорить о том, что хосписов хватит тем, кто в этом нуждается?

Есть цифры, Всемирная организация здравоохранения предлагает грубый экономический подсчёт: на миллион жителей должно быть 50 паллиативных коек. Если в Минске два миллиона жителей, то у нас должно быть порядка ста паллиативных коек. Конечно, это можно открыть и ввести, но опять-таки, пока нет концепции организации, пока общество само не примет решение и не расставит приоритеты — что важно и в каком объёме — мы можем только сидеть и рассуждать.

Понятия хосписа и самой паллиативной помощи всё ещё пугают людей или люди начинают меняться?

В течение первого года люди вообще боялись — «что это такое?». Я считаю, что никакие наши публикации в средствах массовой информации, ни выступления на телевидении не сыграли решающей роли для того положительного поворота в сторону паллиативной помощи, который уже есть сегодня, пока не передалась из уст в уста информация, так называемое «сарафанное радио». И сейчас, когда к нам попадают пациенты, они говорят: «Я вообще-то боялся к вам идти, но вот мне соседка сказала, что у неё брат был в хосписе, и там было так хорошо, что он даже встал и пошёл — ему стало лучше. И что у вас хорошие люди».

Это, в принципе, высокая оценка качества работы. Наши телезрители сегодня отвечают на вопрос: «За качество надо платить, бороться или отвечать?» Как бы Вы ответили?

Чтобы было хорошее качество, надо очень много работать. И за качество, если ты работаешь, ты должен отвечать.