С колес на землю

Источник материала:

С колес на землю

Студент БГУ Алексей Гладкий новым вещам предпочитает обкатанные, проверенные временем и обстоятельствами. Особенно если назначение этих вещей — максимально облегчить жизнь человека, ограниченного в своих возможностях. Алексей — «колясочник». Но жизнь его полна и насыщенна. Он учится на историческом факультете, любит бывать в театре, на выставках, с удовольствием ездит на студенческие вечеринки... Несколько месяцев назад по линии социальной защиты Алексею абсолютно бесплатно выделили новенькую коляску активного типа «Гепард». Не коляска — мечта! Легкая, удобная, маневренная, приспособленная для передвижения на улице без посторонней помощи.

Но на встречу Алексей приехал в старенькой бэушной, которую семья в качестве «гуманитарки» из Великобритании получила... 11 лет назад. Новенький «Гепард» не выдержал конкуренции и сейчас только занимает место в квартире. В этой истории, как в капле воды, отражается целая проблема.

Тяжелый ход

— А ведь мне, чтобы получить коляску, нужно было пройти недельные курсы, получить своего рода «водительское удостоверение», — Алексей вспоминает перипетии прошлого лета: когда ради того, чтобы попасть на такие курсы, пришлось сдавать зачеты и экзамены в институте досрочно.

Но не это смутило. А то, что «легкий и маневренный» «Гепард» оказался громоздкой и неудобной конструкцией.

— Формально коляска активного типа предназначена, чтобы расширить жизненное пространство человека с ограничениями, дать ему возможность вести активный образ жизни, — восклицает Алексей. — В реальности она этим требованиям не отвечает. Убедился на собственном опыте.

Так, правда, было не всегда. «Гепард» — вообще первая отечественная коляска активного типа. Ее выпуск в 1999 году наладили предприниматели из Борисова. За основу взяли шведскую модель. Коляска делалась исключительно под конкретного человека с учетом его веса, роста, длины рук, ширины бедер и, главное, степени травматизма. Бизнесмены рассчитывали на высокий спрос и соответственно прибыльность предприятия. Увы. За 7 лет, до 2006 года, через органы социальной защиты было реализовано лишь около 400 колясок. При том, что стоимость их не превышала 350 у.е. (для сравнения: импортный аналог тянул на 1.200 у.е.). Когда убытки фирмы выросли до 50 миллионов рублей, производство свернулось. Конструкторская документация была продана за бесценок РУП–14 департамента исполнения наказаний МВД.

Кроме них, коляски активного типа теперь производит еще одно государственное предприятие — гигант в сфере производства различных средств реабилитации для людей с ограниченными возможностями, Белорусский протезно–ортопедический восстановительный центр (РУП БПОВЦ). Но и к ним у пользователей претензии те же: коляски громоздкие, неудобные, с тяжелым ходом. А габариты такие, что далеко не все двери оказываются перед инвалидом открыты...

— Есть технические характеристики и госстандарты для изготовления любого средства реабилитации — будь то коляски, ходилки, костыли — и есть претензии потребителя, основанные на его вкусе, желаниях, притязаниях. Объединить эти два критерия в массовом производстве невозможно хотя бы потому, что вкусы у всех разные. Да и двух одинаковых людей не бывает, — главный инженер РУП БПОВЦ Владимир Малинчик старается быть объективным. — Я не могу согласиться, когда говорят, что наши коляски низкого качества. Все стандарты и технические требования соблюдены. Коляски прошли апробацию на базе нашего центра и в двух минских клиниках. Проводились многочисленные испытания независимой лабораторией. Вес коляски отвечает нормам. Европейским в том числе. В ней все–таки ездят, а не носят под мышкой.

В европейских странах, Польше, Германии, например, есть специальная карта, заполняя которую, потенциальный потребитель перечисляет собственные предпочтения: от цвета обшивки до ширины колеса. Порядка 20 позиций! Исходя из этого и планируется выпуск. Хотя и там за массовым производством сохраняется принцип среднестатистических данных.

— Да, зарубежные производители уже давно не используют при изготовлении металл, заменив его карбоном или пластиком. Вес ниже, зато цена совсем другая, — парирует Владимир Малинчик. — У нас мало того что финансирование бюджетное, так еще и товар фактически штучный: потребность в колясках из года в год варьируется от 120 до 170 штук; стульчиков для детей с ДЦП нужно и того меньше — около 100 в год... Удорожать их производство за счет использования новейших материалов — значит нести баснословные убытки. Такова реальность.

Обувь на износ

Для минчанок Натальи Козловской и Елены Хмурчик реальность такова: их сыновья хоть и являются инвалидами–«колясочниками» I группы, но все же могут при помощи опоры или поддержке взрослых ходить самостоятельно. А значит, встает вопрос удобной и надежной обуви, которая бы не сковывала движения. Наоборот, помогала бы передвигаться без боли, дискомфорта, а заодно по возможности исправляла патологию стопы. Лечебная ортопедическая обувь стоит в разы дороже обычной. При том, что и Наталья, и Елена могут заказать ее для сыновей в БПОВЦ абсолютно бесплатно, воспользоваться возможностью не торопятся. Одна не удовлетворена качеством обуви, другая — ее видом. Еще один камень в огород протезно–ортопедического восстановительного центра.

— Надо учитывать то, что мы не обувная фабрика и модельные ботиночки и туфли выпускать никогда не будем. Мы изготавливаем обувь исключительно по медицинским показаниям! Фактически процесс ее изготовления начинается с кабинета врача–ортопеда и заканчивается там же, примеркой готовой пары, — раскрывает подноготную производства Владимир Малинчик. — Прошли те времена, когда у нас в ассортименте были только черный, коричневый и бежевый цвета кож. Мы делаем «цветную» обувь из нескольких десятков цветов, которые можно комбинировать. Другое дело, что на стенде модель выглядит иначе, чем на выходе. Потому что ее изготовление индивидуально для каждого человека, с учетом особенностей его стопы. Выбирать не приходится: или вид (узенькие «лодочки» и, как следствие, дальнейшее развитие патологии, боль при ходьбе и прочие жертвы), или комфорт. Каждый год мы выпускаем более 35 тысяч пар обуви для детей и взрослых. Уверяю вас, двух одинаковых пар нет. А то, что предлагается в магазинах и на рынках в качестве ортопедической обуви, отношения к ней не имеет практически никакого. В лучшем случае это хорошо для профилактики плоскостопия.

Выбор — личный

— Проблема в том, что у нас нет альтернативы: ни коляскам, ни обуви, ни другим средствам социальной реабилитации, — считает Алексей Гладкий.

В протезно–ортопедическом восстановительном центре с ним полностью согласны. Выбор должен быть. Но из желающих его предоставить очередь не выстраивается. Предприниматели боятся убытков. Если стоимость коляски активного типа из «тяжелых» металлов чуть меньше 2 миллионов рублей, которые к тому же гасит госказна, то ценник на ее «легкую» версию из пластика можно умножать в разы. Стоимость ортопедической обуви в БПОВЦ колеблется от 200 до 300 тысяч. У единственной конкурирующей с ним минской фирмы (которая, к слову, не имеет в штате врачей–ортопедов) — примерно такая же. Но за ее товар клиенту нужно платить из своего кармана.

— Пока выбора нет, вся ответственность лежит на нас. Мы знаем свои больные места и по мере возможности стараемся их ликвидировать, — признается Владимир Малинчик. — В ближайших планах: введение в эксплуатацию специального конструкторско–технического бюро с опытным производством. Но для этого нужно модернизировать цехи, обновить оборудование. Стоимость проекта — 22 миллиарда рублей. И первые шаги уже сделаны. Недавно закупили новую установку по покраске. В прошлом году выпустили опытную партию колясок с электроприводом — 10 штук. В этом году — уже 25. Мы идем к тому, чтобы улучшить внешний вид наших товаров и их технические характеристики. А там, глядишь, и конкуренты появятся...

Автор публикации: Валентина МОХОР