Кто обидел Железного Дровосека?

Источник материала:

Кто обидел Железного Дровосека?

Это изваяние — Железный Дровосек, изготовленный гродненским мастером, — весьма заметно на минском проспекте Независимости, вблизи ГУМа. Возле него часто фотографируются туристы. Но поставили его здесь, конечно, не ради фото. Он должен был рекламировать подвальчик за своей спиной и зазывать в него посетителей. Но уже несколько месяцев пребывает не у дел. Двери заведения украшает объявление: «Закрыто по техническим причинам». Это неправда...

Иноспор

...«Мой дом» — говорим мы, даже если нам принадлежит одна квартира из сотни в этом доме. Мы склонны «приватизировать» даже улицы и целые уголки своего города. Слова «мой сквер», «мой проспект», «мое кафе» — это знак любви, принятый не только у нас. Польский приятель со студенческих лет говорил: «Мой Краков». Мы считаем своим и ценим то, что мило, что нам верно служит.

Оказывается, кое–что нам уже давно не принадлежит и не служит. Один из примеров — подвальчик за спиной Железного Дровосека. Когда–то здесь располагалось «наше» — согласно приведенной выше логике — кафе «Семь пятниц». Потом его сменил ресторан–клуб «Гудвин». Интерьер заведения был стилизован под сказочный Изумрудный город: тогда у входа и встал Дровосек. В «Гудвине» проводили дискотеки 80–х, танцевали вокруг шеста — он тоже был популярен и поэтому был «наш». Потом здесь возник игровой клуб. Сейчас за площади подвала, которые превышают 500 кв. метров, спорят иностранные граждане. Точнее, хозяйствующие субъекты, учрежденные иностранными гражданами.
Нам бы не было до их спора никакого дела, если бы речь не шла о месте, которое горожане любили. Мы, минчане, имеем право спросить: что происходит? Поэтому должны вникнуть в конфликт. Кто и за что здесь спорит?

С одной стороны, иностранное ООО «Габиа». Участниками общества является литовское предприятие и российская гражданка, проживающая во Франции. Условно, для краткости, обозначим данный субъект буквой А. Согласно уставу он работает в сфере торговли, транспорта и недвижимости. Именно А приобрел в 2002 году кафе «Семь пятниц» и преобразовал в «Гудвин». В 2010–м учредители решили сдать площади в аренду — под игровой клуб.
Арендатором выступило ООО «АС–клаб». Общество зарегистрировано в Борисове, учредителями являются тоже иностранцы, граждане России. Данный субъект, опять же ради краткости, обозначим буквой Z.

Разведка боем

Боюсь, про игровой клуб нельзя сказать «наш». Не только по той причине, что минчане азартные игры любят меньше, чем дружеское застолье под хорошую музыку. Этого не знаю и не утверждаю. И не потому, что работал клуб совсем недолго. А потому, что любовь должна быть взаимной. Мы ведь не говорим про пустырь — «мой пустырь», про свалку — «моя свалка». В отличие от сквера или переулка. Дорогой нам объект тем и мил, что старается ради нас.

Игровой клуб не очень старался. Не оплачивал электричество, за что энергосбыт его отключал. Не платил и арендатору. Хотя суммы (за 540 кв. метров при более чем 30 у.е. за метр) полагались немалые. Частично был оплачен только первый месяц аренды.

А заметил также, что арендатор Z нарушает прочие условия договора. Продает, например, спиртное. Готовит какие–то блюда. Пытался даже согласовать в районной администрации ассортиментный перечень. Хотя договор аренды предполагал только игры. Установка кухонного оборудования требует строжайших согласований и лицензии. Как минимум — согласия арендодателя. Ничего этого не было.

А зафиксировал нарушения видеосъемкой. Предприятие, разумеется, имеет в Минске офис, где наемными менеджерами являются граждане Беларуси: Данута Минкевич — директор, Константин Ледяев, бывший офицер–танкист, — заместитель. Вместе с прибывшим из–за границы учредителем они засняли (с боем, вопреки помехам, которые чинил персонал клуба) стойку бара, пивной агрегат на ней и спиртное в холодильнике, рекламу водки на стене, варочное оборудование и кухонную утварь... В следующий раз их уже не впустили: персонал стоял насмерть. Хотя тот же договор гарантирует арендодателю беспрепятственный доступ в его владения.

Бизнес не для всех

Любопытно, что инстанции, в которые А обращался (Министерство спорта и туризма, администрация Центрального района...), этих нарушений не обнаружили, конфликт сочли спором хозяйствующих субъектов и рекомендовали решать его в суде. Автор, разумеется, тоже считает конфликт таковым и никоим образом не хочет, да и не может повлиять на судебные решения. Но слежу за спором потому, повторюсь, что он непосредственно касается нас: граждан, горожан и гостей Минска...

Словом, А в одностороннем порядке в соответствие с пунктами такими–то расторг договор. Еще 20 апреля Z должен был освободить площади, но не сделал этого до сих пор. На дверях — замок и объявление о закрытии по техническим причинам. Таковыми принято считать отсутствие воды, света или чего–то подобного. Да, электричество в помещении отключено. Но это, как можно видеть, лишь следствие. Игровые автоматы арестованы хозяйственным судом по иску А. В счет погашения долгов в числе прочего имущества Z — на сумму около сотни миллионов. Это ли «техническая причина»?

Следующий логичный шаг А — подача иска о принудительном выселении Z. Потому что уже имеется другой потенциальный арендатор (тоже, кстати, иностранный), который намерен возродить подвальчик в первозданном качестве, как место для приятного застолья. Иск подается, хозяйственный суд начинается и... приостанавливается. До рассмотрения дела в борисовском суде общей юрисдикции. Где уже Z по месту своей регистрации подает свой иск.

Ни за что не догадаетесь, читатель, каково содержание иска! Z тоже имеет своего директора, который ведет дела и подписывает бумаги, — минчанку, госпожу Екатерину Г. Так вот, иностранный учредитель Z просит признать ее назначение на должность незаконной и, как следствие, считать недействительным... подписанный ею договор аренды! Хотя сам же присутствовал при подписании. И, как можно легко предположить, имел отношение к назначению дамы директором.

Воистину: бизнес — это не для каждого! Обычный рассудок понять такую логику не в состоянии. Если ты желаешь считать договор аренды недействительным с самого начала, то чего проще: освободи подвал. Пусть другой арендатор вернет его к жизни, к радости минчан. Тем более что тебе, субъекту Z, здесь уже явно не работать. Чего он добивается, можно только гадать, но мы не будем. Лишь констатируем, что на первое заседание по своему иску он не является, суд переносится. Естественно, задерживается и рассмотрение в хозяйственном суде иска о выселении...

В поисках логики

Все сказанное выше основано на документах. Статья инициирована моим гражданским и профессиональным любопытством. Я, минчанин, имею право знать о перспективах симпатичного подвальчика по адресу: проспект Независимости, 19. Хотел бы понять логику тех, кто повесил на двери замок. Но связаться с представителями Z невозможно. Когда–то они еще отсылали представителей А к своему адвокату, а потом и вовсе перестали отвечать на звонки. Я в этом убедился и попытался сам. Но справочные телефонные службы 109 и 185 не обнаружили телефонов абонента Z по указанному в Борисове юридическому адресу. В этом здании, отвечали, двадцать офисов, но такой не зарегистрирован. Директор Екатерина Г., чей телефон мне известен, не отвечает.

...От бизнеса трудно ожидать сантиментов. В уставе субъекта A (как, вероятно, и Z, и многих других ООО) фигурирует стандартная формулировка: целью общества является получение прибыли в социальных интересах его членов. И все же бизнес, по определению, должен заботиться о своих потенциальных клиентах. Иначе денег не принесут: бизнес теряет смысл.

Я готов по–прежнему считать «своими» даже те объекты, которые много раз куплены, проданы или арендованы кем угодно. Лишь бы они по–доброму служили городу и горожанам. В данной истории обиженным считаю не только Железного Дровосека, но и минчан, и себя лично. Гость почему–то относится к нам без должного почтения. Судя по всему, субъекту Z до нас нет никакого дела. Думаю, что имею право на такое мнение.

Фото автора.

Автор публикации: Виктор ПОНОМАРЕВ