Скотный двор

Источник материала:

Скотный двор

Через старую, поросшую мхом калитку свиней загнали на скотный двор, затем — в хлев. Животное, которое первым отправили на убой, дико верещало, не желая добровольно идти на эшафот, роль которого выполнял бетонный настил во дворе. Анатолий Руцкий, купивший домик в живописной деревне Погубятичи на самой границе Брестского и Каменецкого районов, в это время наглухо закрывал окна и жалел о решении переселиться в село. Вместо тишины и покоя изо дня в день — настоящий кошмар: свинячий визг и неприятные запахи. Его соседи организовали во дворе убойный цех. Недавно Анатолий Руцкий дозвонился на «прямую линию» председателю Брестского облисполкома Константину Сумару. «Жить невозможно. Помогите!» — чувствовалось, что дача привнесла в жизнь брестчанина одни неприятности...

Жителей в Погубятичах — раз–два–три и обчелся. А вот дачники облюбовали лесное село в 30 километрах от Бреста. Они и подняли шум. Ежедневный убой и разделка туш животных — зрелище, конечно же, не из приятных. Но спешу посмотреть на все своими глазами.

...Единственная погубятичская улица встретила тишиной. Проехала по брусчатке в один конец деревни, вернулась назад — ни души! Заприметив незнакомую машину, на дороге показался человек.

— Кого ищите? — у старика в руках топор.

— Убойный цех, — выхожу из автомобиля, внимательно поглядывая под ноги — на брусчатке следы навоза. Ясно, что свиней в безлюдную деревню возят часто.

Дедушка кладет орудие труда рядом с дровами. Опирается на забор и показывает вдаль:

— Вон там, за липами. Но мне они не мешают, — 78–летний Федор Панько наслышан о недовольстве дачников.

Под присмотром Федора Антоновича открываю незапертые ворота, захожу во двор. Нетрудно догадаться, что свиней потрошат на бетонном полу под шиферным навесом. Свидетельство тому подсохшая лужа крови. Рядом — посуда, постиранные тряпки. Вряд ли здесь используются моющие и дезинфицирующие средства, спецодежда...

Панько рассказывает, что скот брестчане Гуки скупают по всей округе. В Погубятичах в унаследованном от родственников дворе убивают, разделывают и затем продают.

— Предприниматель Гук арендует у нас торговое место четыре дня в неделю, — подтверждает заместитель директора Брестского рынка Татьяна Парафинюк. — Где они убивают скот, как разделывают — это не наш вопрос. Если ветеринары выдают им справку, что мясо безопасно для здоровья, мы разрешаем торговлю.

В лаборатории рынка, где проверяют туши, подтвердили: к Гукам претензий не было.

А вот у районной санстанции их достаточно. Главный санитарный врач Бреста и района Геннадий Радченко не стал скрывать:

— Уже дважды привлекали предпринимателя к административной ответственности за нарушение санитарных правил и норм. Есть постановление о запрете на убой скота в данном подворье. Недавно передали материалы в районную прокуратуру.

В областном комитете по сельскому хозяйству и продовольствию отметили, что подворный убой не запрещен. Правда, лишь в случаях, если скот откармливают в личном хозяйстве. А вот что касается массового подворного убоя, то никакого документа на сей счет нет. Главный ветеринарный врач Брестчины Александр Гарбуз объясняет:

— Рекомендуем предпринимателям, которые скупают скот и торгуют мясом, заключать договоры со специально оборудованными скотоубойными пунктами — стационарными или передвижными, а также с бойнями, принадлежащими потребительской кооперации или сельскохозяйственным предприятиям. Отказываются. Но запретить массовый подворный убой мы не можем. Нет нормативных документов, которые бы четко регламентировали санитарно–ветеринарные нормы организации подворного убоя скота в больших количествах.

Проблема, обнаженная в Погубятичах, ненова. Она поднималась, когда в лесу в Брестском районе несанкционированно работали целые бригады «черных» заготовителей. Скот свежевали в антисанитарных условиях, оставляя гниющие остатки где попало. Но прошло время и все забылось. А ведь не секрет, что очень часто элементарные ветеринарно–санитарные, гигиенические требования не соблюдаются не только в лесу, но и на подворьях. Как в Погубятичах, например. Это чревато инфекционными заболеваниями, отравлениями людей...

Но предприниматель Валентин Гук считает, что его сосед раздул из мухи слона:

— Занимаюсь убоем всего несколько часов в день. Никто раньше претензий не предъявлял. Штрафы санстанции я заплатил, хотя и считаю их безосновательными. Последний — 20 минималок — бьет по карману. Моя семья сама себя обеспечивает, мы ни у кого денег не просим. Не мешайте нам работать...

У Валентина Гука одна правда. У его соседа Анатолия Руцкого — другая. Но есть еще третья сторона — мы, покупатели мяса. Так что решать проблему нужно в любом случае. Брестские ветеринары, например, предлагают запретить массовый подворный убой скота, как мало отвечающий требованиям ветеринарной санитарии. Можно, наверное, на законодательном уровне прописать запрет на оборот мяса, полученного вне убойного пункта. Но предприниматели–«мясники» против таких мер. Они опасаются, что далее последует требование построить для каждой свиньи мясокомбинат. Где выход?..

Компетентно

Алла Корзан, врач–паразитолог Брестского областного центра гигиены, эпидемиологии и общественного здоровья:

— С 1995 года на Брестчине выявлено 27 случаев тяжелейшего паразитарного заболевания — эйхинококкоза, которое разносят собаки и лисы, поедающие отходы свиных туш. Три года назад у жительницы Кобринского района, занимавшейся выращиванием свиней, диагностирован тениоз — свиной цепень. Вспышка опасного трихинеллеза в 2002 году зафиксирована на частном мясоперерабатывающем предприятии в Каменецком районе (в 2009–м в целом по стране заболело более 40 человек. — В.К.). При несоблюдении санитарных правил на бойнях, а их на частных подворьях обеспечить практически невозможно, от свиней передается ряд заболеваний, не исключено даже формирование стойких очагов.

Фото автора.

Автор публикации: Валентина КОЗЛОВИЧ