ПОД ГРИФОМ «СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО»

10 января 1949 года 1 ВА переименована в 26-ю воздушную армию. С 24 апреля 1944-го и до конца войны армия находилась в составе 3-го Белорусского фронта. После победы 26 ВА навсегда получила белорусскую прописку и в начале 90-х стала основой военно-воздушных сил Беларуси.

Сегодня тех, кто служил в 26 ВА и живет в Минске, объединяет городская организация ветеранов ВВС. Полковник в отставке Эдуард Иванович Кондратенко избран председателем этого общественного объединения в феврале 2010 года. Среди первоочередных задач в его рабочих планах подготовка к 70-летию 1(26) ВА.
— Такой значительный повод нацеливает, мобилизует. Эдуард Иванович, какую программу действий вы определили для себя?
— К этой дате большинство членов нашей организации имеет прямое отношение. Дело в том, что она была создана в 1975-м и называлась «Совет ветеранов ВВС 26 воздушной армии», объединяла участников Великой Отечественной войны. С годами состав организации постоянно трансформировался. Сейчас среди 367 офицеров 75 участников войны. К нам присоединяются и те, кто переехал в Минск, отслужив в других воздушных армиях, — мы не ставим каких-то преград.
Тем не менее, все, что связано с историей 26 ВА, остается в приоритете. Нас беспокоит, что об армии может сохраниться только сжатая информация в Интернете. Но даже скупых строк может не остаться о действиях 26 ВА в послевоенное время. Мы видим задачу — инициировать сбор документальных, мемуарных свидетельств военного и послевоенного времени, чтобы не осталось белых пятен. Потомки сами разберутся, что им важно. Не зря же даже теперь архивисты работают над историографией войны 1812 года, Первой мировой...
— Чем располагаете?
— Вот именно выяснением этого и занялись прежде всего. Связались с музеем Великой Оте­чественной войны, архивами. Узнали, что материалы об армии разрознены, их немного. Поэтому хотим объединить усилия заинтересованных лиц, собрать как можно более полно документы, касающиеся 26-й армии, ранее изданные информационные материалы, извлечь из столов воспоминания, фотографии. А в дальнейшем опубликовать или разместить их в Интернете. Для этого создали редакционную группу, которой руководит генерал-майор в отставке Валентин Михайлович Харитенко. Большую помощь в сборе материалов оказывает бывший начальник штаба 26 армии Владимир Николаевич Мещеряков. Есть и обнадеживающие факты: история 26 ВА стала темой научной работы, которая должна быть завершена осенью этого года. Важными считаем публикации в СМИ. Будем привлекать для этого и свои «кадры», ведь среди офицеров, служивших в военной авиации, есть те, кто наделен журналистским и литературным талантом.
— Эдуард Иванович, у вас лично какие персоны вызывают особый интерес?
— По-моему, недооценена и не раскрыта личность Героя Советского Союза Михаила Громова. С 27 мая 1943-го по июнь 1944 года Громов командовал 1-й ВА во время освобождения Беларуси. Именно в этот период в ее состав входила французская истребительная эскадрилья «Нормандия — Неман», преобразованная впоследствии в полк. Из-за цензуры, существовавшей в доперестроечные годы, об этом чрезвычайно одаренном человеке остались очень скупые биографические данные, хотя он практически наш современник — ушел из жизни в 1985-м. Думаю, этот офицер с высоким кодексом чести — пример на все времена.
Трагичен захватывающий сюжет жизни Сергея Александровича Худякова (Ханферянц Арменак Артемович). Великая Отечественная война застала полковника Худякова в должности начальника штаба ВВС Белорусского Особого военного округа. Пережив трагизм первых дней, он предложил проект создания воздушных армий вместо Военно-воздушных сил фронтов. Это новшество дало возможность сконцентрировать действия авиации на направлениях главных ударов. Генерал-лейтенант Худяков командовал 1ВА с 18 июня 1942-го по май 1943 года. В феврале 1945-го в составе советской делегации маршал Худяков участвовал в качестве советника по авиации в работе Ялтинской конференции Большой тройки. Но уже 14 декабря 1945-го его арестовали и обвинили в измене Родине. 18 апреля 1950 года, после многолетних пыток и издевательств, Худякова расстреляли. В 1954-м приговор был отменен. В 1965-м реабилитированный по решению суда Худяков посмертно восстановлен в воинском звании маршала авиации, в правах на награды…
Да и среди летчиков моего поколения — детей войны — есть немало ярких личностей. Сейчас еще можно восстановить какие-то события, информацию с помощью участников и свидетелей событий 50—80-х годов.
— Так и хочется обратиться к писателям и сценаристам: не надо ничего придумывать, ведь сюжеты удивительных судеб реальных людей гораздо более замысловаты и поучительны, чем выдуманные. Но может быть и другой подход — главное действующее лицо — армия…
— Примером документальной литературы считаю книги члена нашей организации генерал-майора авиации в отставке писателя Анатолия Сульянова. В прошлом году издана его документальная повесть «Генерал, который был самим собой» — о Герое Советского Союза генерале армии Ивановском, командующем войсками Белорусского военного округа в 1980—1985 гг., а в дальнейшем — заместителе министра обороны СССР.
— А вам известны обстоятельства жизни членов организации?
— У меня есть список с основными данными. Более подробно биографические сведения о многих ветеранах 26 ВА изложены в трехтомнике «Защитники родной страны».
— Сколько у вас ближайших помощников?
— Система такая. Дважды в год собираемся на общее собрание. Это — возможность повидаться, обменяться мнениями. А рабочий орган, президиум из 24 человек, собирается раз в два месяца. Обсуждаем самые разные вопросы. Их набегает немало — жизнь есть жизнь, на месте не стоит. У председателя три заместителя. Сейчас это полковник Николай Гордиенко, генерал-майор Александр Волковинский и майор Александр Затолокин. Заинтересованно относятся к общественным делам члены президиума генерал-майор Борис Урманов, полковник Владимир Дейнега, подполковник Вадим Крот. Да и остальные члены президиума добросовестно выполняют порученный участок работы. Секретарем является подполковник Вадим Волгин — сын Героя Советского Союза летчика-штурмовика генерал-майора Василия Волгина. С хлопотной казначейской работой успешно справляется полковник Владимир Калитка. Разумеется, все, кого объединяет наша организация, — офицеры в отставке.
Может быть, это покажется сентиментальным, но семь раз в году каждый член нашей организации получает открытки — поздравления с профессиональными и государственными праздниками. Не обходим вниманием юбиляров. Занимаемся увековечением памяти летчиков-героев. Недавно, в канун Дня защитников Отечества, участвовали в открытии мемориальной доски Герою Советского Союза Пещенко. При нашем содействии к Дню Победы будут установлены мемориальные доски летчикам Героям Советского Союза Леоновичу и Химичу. Традицией стало возложение венков на могилы ветеранов.
Каждый из нас уверен, что в трудную минуту не останется без поддержки и внимания товарищей…
— Есть ли у вас связь с Министерством обороны?
— Да. Налажен постоянный контакт с помощником министра обороны по идеологической работе Александром Гура. В конце октября прошлого года я в числе руководителей других общественных организаций был приглашен на встречу с министром обороны Беларуси генерал-лейтенантом Юрием Жадобиным. Совещание длилось полтора часа. Министр выслушал наши пожелания и предложил создать координационный орган — постоянно действующее совещание ветеранских и общественных организаций. Встреча с министром подняла настроение, воодушевила на работу.
— Эдуард Иванович, а вам в какое время пришлось служить в 26-й армии?
— Я родом из Беларуси, но попал сюда уже на финальной стадии службы, в 80-х годах. В 1964 году с золотой медалью окончил Черниговское высшее военное авиационное училище летчиков. Там освоил реактивный МиГ-17. Наш выпуск был вторым по счету, но его до сих пор называют «золотым». Среди моих однокашников — космонавты Петр Климук, Анатолий Левченко, бывшие главнокомандующий ВВС России Анатолий Корнуков и начальник главного штаба ВВС Виктор Кот…
— Как «медалист», сами выбирали место службы?
— Имел право выбора, но председатель госкомиссии, дважды Герой Советского Союза Павел Яковлевич Головачев, тогда заместитель командующего 34 ВА, сказал: «Я земляка к себе забираю, в Закавказье». Пять лет отслужил в 168 гвардейском полку. После окончания с отличием Военно-воздушной академии имени Ю.А.Гагарина был направлен в Группу советских войск в Германии. За шесть лет прошел путь от заместителя командира эскадрильи до командира 20-го гвардейского авиационного полка истребителей-бомбар­дировщиков, которым с мая 1944 по январь 1945 командовал тогдашний главком ВВС Павел Степанович Кутахов. Кстати, уже будучи комполка, я стал летчиком-снайпером.
— С маршалом Кутаховым вам пришлось встречаться?
— Когда назначили командиром полка, командующий сказал: «Напиши шифровку на имя главкома». Я доложил: «Приступил к командованию вашим полком». Получил ответ: «Желаю успехов. Через три месяца доложите результат». Пришлось докладывать. А через два года, в 1978-м, маршал Кутахов прилетел в полк. Встретился с личным составом, все проверил, поставил «пятерку».
Из ГСВГ перевелся в Забайкальский военный округ, а уже оттуда в Беларусь заместителем командира 1-й гвардейской авиадивизии истребителей-бомбардировщиков, которая базировалась в Лиде. В 1986-м меня на три года направили в Сирию советником. Как раз в день чернобыльской катастрофы улетал из Москвы в Дамаск. Когда вернулся в Минск, еще два года служил начальником отдела боевой подготовки в штабе 26 ВА. Ушел в запас в 1991-м — за неделю до путча ГКЧП. В белорусскую армию уже не попал, так что остался советским офицером.
— Не могу удержаться от вопроса: как же возникает желание летать?
— Я «довоенного образца» — 1940-го года рождения. Мне лет семь было, когда в райцентре Климовичи во время какого-то праздника летали самолеты УТ-2. Увидел эту картину и остолбенел. Тогда понял: буду летчиком. Желание могло и не осуществиться: в военкомате несколько лет не было разнарядки в летное училище. Но я настоял, чтобы мне отдали документы, и сам поехал в Кременчуг в 10-е военное авиационное училище первоначального обучения летчиков.
— Сожаления о сделанном выборе когда-нибудь возникали?
— Нет. Видимо, как и многие летчики, богом «мечен», потому что в полетах ситуации складывались «аховые», но я уцелел. Может, слишком романтично будет сказано, но именно в небе чувствовал себя на своем месте. Душа наполнилась восторгом.