Земля и небо

Источник материала:

Земля и небо

В самом начале лета у Католической церкви в Беларуси два важных и во многом символичных события. Отмечается 30–летие рукоположения в священники митрополита Минско–Могилевского архиепископа Тадеуша Кондрусевича, и 19 июня пройдут торжества в честь 20–летия установления Минско–Могилевской митрополии. Об этом и не только наша беседа с митрополитом Т.Кондрусевичем.

— Ваша Эксцеленция, если оглянуться назад и посмотреть: то, что было 20 лет назад, когда возродилась Минско–Могилевская митрополия, или тем более 30 лет назад, когда состоялось ваше рукоположение, и сегодняшнее состояние дел — это укладывается в такое определение, как «земля и небо»?

— Не знаю, можно ли сказать «земля и небо», но действительно очень большая разница между тем, как жила Католическая церковь в Беларуси 20, 30 лет назад и сейчас. Главное, что мы теперь имеем и в Беларуси, и в других бывших республиках Советского Союза — свободу вероисповедания. Человек волен выбирать себе веру, никто никому не запрещает молиться, ходить в храм. Свобода вероисповедания, как говорит Папа Бенедикт XVI, является основой всех других свобод.

Церковь, хоть она и не из этого мира, но в этом миру и привязана к определенной территории, к конкретным людям, поэтому ей необходимы организационные структуры. Сегодня мы видим очень большой «структурный» сдвиг. Возросло не только количество приходов, но и епархий. Ранее в Беларуси формально существовала Могилевская архиепархия, Минская, Пинская епархии. Но в них не было епископов, фактически не существовало руководства. Теперь с установлением Минско–Могилевской митрополии, в которую в настоящее время входят Минско–Могилевская архиепархия и Гродненская, Витебская и Пинская епархии, мы отмечаем 20–летие установления нормальных церковных структур в Беларуси со своим епископатом.

Обязательно надо сказать о двух семинариях, что помогает нам в подготовке священников. Развиваются также монашеские ордена, издательская деятельность. Налажены хорошие контакты с масс–медиа. И то, что каждое воскресенье из Кафедрального собора в Минске по радио транслируются мессы на белорусском языке, а также богослужения по телевидению на Пасху и в Рождество, — тоже очень важно, это хороший знак сотрудничества Церкви и общества. 20 — 30 лет назад, наверное, трудно было и подумать, что такое возможно. Хотя еще очень много надо сделать. Совершенен только Бог.

— 30 лет служения церкви и вас изменили, наверное...

— Необходимо было очень сильно измениться и самому. Потому что все мы вышли этакими «гомо советикус» (homo sovieticus). Я окончил Ленинградский политехнический институт, так что изучал и историю КПСС, и марксистско–ленинскую философию, и политэкономию, и Маркса читал... Любопытно, что теперь у нас есть новый Маркс, но не Карл, а Рейнхард — кардинал Рейнхард Маркс, епископ Мюнхена, книга которого «Капитал» начинается так: «Письмо Маркса к Марксу».

А тогда происходила ломка старой системы, и мне пришлось работать во время социально–политических перемен. Церковь же должна отвечать на вызовы времени. Поэтому нужно было самому на многие вещи научиться смотреть по–другому. Епископу где–нибудь в Германии или США бывает трудно нас понять, ведь он все время живет и работает при устоявшемся укладе. Мы тоже его не всегда понимаем, хотя наши заботы касаются одного и того же — жизни Церкви. Воспитание неизбежно накладывает отпечаток на дальнейшее мировоззрение. Не зря, например, епископы из бывшего Советского Союза, встречаясь на больших конференциях, в шутку называли друг друга «товарищ епископ». Должна была произойти очень большая перестройка в мировоззрении, что весьма непросто. Я убедился в том и во время недавней встречи с друзьями–однокашниками по случаю 30–летия рукоположения во священника. Что касается меня лично, то существенно перестраиваться приходилось также, переезжая из Литвы в Беларусь, Россию и снова в Беларусь.

— Молодая генерация священников сильно отличается от вашей?

— В принципе, священник, он всегда священник, действует от лица и силою Христа. Но, конечно, нынешнее поколение воспитано уже по–другому, приходит с иным мировоззрением. Сегодня необходимо отвечать на такие вопросы и изучать дисциплины, о которых в советские времена мы и не слышали. Скажите, а кто из нас мог поехать за границу? Но и отрицательное влияние времени, которое привносит в Церковь светскость, тоже присутствует.

— Когда бываете за границей в больших и красивых городах, например, в Риме, можете ли позволить себе просто погулять по улицам, зайти в кафе?

— Очень редко, хотя приятно походить, посмотреть.

— А какие города вам ближе — большие или маленькие?

— Если бы мне кто–то предложил выбрать город, где хотелось бы жить, то это, конечно, маленький город. А вообще, я солдат — где скажут, там и буду жить и служить.

— Современная паства вам, священнику, видится сложной?

— Да, и все более и более сложной. Сегодня недостаточно сказать: вы все должны в воскресенье ходить в церковь, иначе попадете в ад. Или: нельзя делать то и то. Нельзя? А почему? — тут же задается вопрос. И здесь я вижу большую проблему — влияние секуляризма и либерализма.

— Для вас слово «либерализм» ругательное?

— Нет. Я его часто использую в своих проповедях, посланиях. Все зависит от ситуации. Хотя, конечно, это слово и понятие, которое оно обозначает, несет священникам проблемы, которыми живет сегодняшний человек. Свобода — это величайший дар, которым Бог одарил человека. Но правильно ли наш современник понимает свободу? Нередко он желает абсолютной свободы, забывая о том, что должен жить свободой детей Божьих, хочет жить свободным от Бога. Но когда я веду машину и останавливаюсь на красный свет, я же не говорю, что светофор ограничивает мою свободу. Я должен придерживаться его сигналов и дорожных знаков. То же происходит и в духовной жизни. В пастырской работе с современным человеком, наверное, больше всего сложностей и трудностей.

— А вы перешли уже на современные «безбумажные технологии»?

— Когда веду службу, пользуюсь литургическими книгами, хотя уже давно ставлю вопрос о том, чтобы и перейти на электронные носители.

— Не шутите?

— Абсолютно серьезно. Верю, что так и будет. Ведь объем информации возрастает, и церковные фолианты становятся все толще и толще. Но есть книги, которые надо читать и перечитывать. Библию, кажется, наизусть знаешь, но читаешь в очередной раз и открываешь что–то новое. Не знаю, открыл ли бы я это новое, воспринимая текст с экрана.

— Телевизор смотрите?

— За новостями слежу в интернете. А телевизор смотрю, потому что есть хоккей, футбол, баскетбол, словом, чаще всего смотрю спорт. Я сам играл в футбол и хоккей. Сейчас вот педали велосипеда кручу.

— Скажите, что бы вы все–таки сами поставили себе в особую заслугу за эти 30 лет? И что бы хотели еще осуществить?

— Ничего не хочу ставить себе в заслугу, Бог пусть оценивает. Но выделяю открытие семинарии в Гродно в 1990 году. Тогда на территории бывшего Советского Союза действовали только две семинарии в Литве и одна в Латвии. И вот четвертая — у нас. Церковь — живой организм, которому требуется своя собственная кровь. Ее кровь — священники. Поэтому семинария — это сердце епархии. Вторую семинарию организовал в Петербурге. И мне хотелось бы иметь еще богословский факультет.

— Позвольте пожелать вам, чтобы планы сбылись. Спасибо за беседу.

Автор публикации: Галина УЛИТЕНОК

Фото: Александр РУЖЕЧКА