Кривая линия государственной границы в начале 90–х изменила политическую карту мира на одной шестой суши. Целое раскололось на дроби. В одночасье друзья, родственники, да и просто знакомые из соседних деревень проснулись в разных странах: Беларуси, России, Литве, Латвии, Украине. Еще вчера беспрепятственные походы друг к другу в гости оказались вне закона, что породило массу сюжетов на тему «пограничного состояния». Ее отголоски вот уже 20 лет слышатся на юго–западе Пинского района. Здесь 60 жителей деревни Семеховичи, отправляясь по своим делам, должны дважды (!) пересечь белорусско–украинскую границу.
Поднять шлагбаум!
Это была моя самая короткая зарубежная командировка. Прошло всего пару минут, как пограничный наряд проверил паспорта и открыл перед нашей машиной шлагбаум, а в окне вновь появился указатель «Республика Беларусь». Впрочем, даже транзит по трехкилометровому украинскому «аппендиксу» — единственному пути в Семеховичи — позволяет наглядно представить последствия приграничного недоразумения.
Беларусь, Украина, снова Беларусь. Дремучие полесские леса сменяет деревенский погост, за ним виднеется развилка, свернув на которую, оказываешься в украинской деревне Горыничи. Только нельзя. Строго повинуясь предписанию на огромном плакате при въезде в Украину, мы даже и не думаем сбавлять скорость. Чревато! Где–то на лесных тропинках оперативные сотрудники пограничной службы.
— Думаю, границу проводили исходя из имеющихся карт, — обсуждаем версии появления «аппендикса» с начальником пресс–службы Пинского погранотряда Михаилом Бут–Гусаимом. — А саму дорогу строили в середине прошлого века после мелиорации. Кто в те времена смотрел, по Беларуси она проходит или по Украине? Главное, что по Советскому Союзу. Трассу попросту насыпали там, где было повыше, — чтобы не подтапливало.
Приехали! Окунаемся в атмосферу нетронутого Полесья. Над головой кружат аисты (вот уж кого не касаются приграничные проблемы!). В хатах и сараях стариков до сих пор хранится старинная деревенская утварь, а на улицах слышен характерный говор. Останавливаемся в центре семеховичской цивилизации — на площади у магазина. На часах — половина первого. А значит, скоро из украинского леса вынырнет грузовик с хлебом, солью, сахаром и вином. Ну а пока паркуемся рядом с передвижным отделением почтовой связи, доставившим в «полесскую резервацию» 7 экземпляров «Советской Белоруссии», десяток «тетрадок» районки и другие популярные среди деревенских жителей печатные издания.
К магазину подтягиваются местные. Целый совет старейшин во главе с ветераном Великой Отечественной Александром Бобровским. Сколько–сколько этому энергичному старику? Девяносто первый? «Здоровенькi булы, дедуля!» На вид — не более 75. Ковыляет на костылях бабуля, оглядываются на пограничный УАЗ и другие старожилы: кого это нелегкая принесла? Узнав, кого именно, с готовностью вступают в разговор.
Последний рубеж
...С феноменом «пограничного состояния» я впервые познакомился в Поставском районе. Там государственная граница прошлась по центру деревни Годутишки, разделив ее на белорусскую и литовскую части. Эмоции зашкаливали. Местные старухи со слезами на глазах показывали на костел, на кладбище, на дома родственников, до которых вроде и рукой подать, но куда путь открыт только через посольство в Минске. К подобным душераздирающим рассказам я готовился и здесь. Ан нет... Не учел такую исконно полесскую «абыякавасць». Местные, похоже, за долгие годы с подобным положением дел уже свыклись.
— Раньше к родителям в Украину каждый день тикала. Знала все–все окольные тропки, ни один бы пограничник меня не поймал. А теперь... Не к кому бегать стало, — это я разговорился с украинкой Надеждой Жушмой, уже пятый десяток лет живущей в Семеховичах.
— Кладбище у Горыничей видели? Там близкие мои похоронены. Вроде бы недалеко, а приходится крюк километров 25 делать через пограничный переход, — это история старожила Степана Чугая.
Кажется, слово «пограничник» присутствует в большинстве житейских историй жителей Семеховичей. Оно и немудрено. Украина, режим, шлагбаум, контрабанда. Эти 4 понятия лучше всего характеризуют местные реалии.
— Бабка пошла за ягодами, паспорт, понятное дело, с собой не брала, — вспоминает 80–летний Борис Петринич. — Поймали! Стой, мол, кто идет! Пограничная зона! Привели в деревню. Знаете, спрашивают, женщину эту? Соседи только посмеялись: «Что, баба Дуня, попалась?» Отпустили... Сейчас вот попросили хоть копии паспортов нам сделать.
Тропой контрабандиста
Откуда такое пристальное внимание? Оказывается, деревня Семеховичи не один год была перевалочным пунктом для контрабандистов. Но если раньше туда оперативные службы выезжали чуть ли не каждую неделю, то в этом году, по данным Пинского райисполкома, — всего 4 раза. Вот один из показательных случаев.
— Мужчина поздним вечером якобы ехал к теще в Семеховичи, — сводки листает Михаил Бут–Гусаим. — А на «аппендиксе» в этот момент дежурил наряд. Он и увидел, как на транзитной дороге снизил скорость «Форд–Эскорт». Замечу: не остановился, лишь притормозил. Однако подозрение вызвал. Поэтому было принято решение на обратном пути машину проверить. Оказалось, не зря! В авто на ходу забросили 11 мешочков с янтарем.
Знакомый уже мне Борис Петринич о контрабандистах слышал, но не видел:
— Только спать улегся, как ко мне в двери постучались. Кто такие? Пограничники. Проверяли хаты... Сказали, неподалеку засекли контрабандиста. Обращался ли кто–нибудь ко мне или к моим соседям с просьбой спрятать «товар»? Нет, не припомню...
На распутье
Как распутать клубок пограничных проблем? Вариантов несколько. Первый предлагает Госпогранкомитет: «Во–первых, еще в начале 2000–х было подписано межправительственное двустороннее соглашение, касающееся этого транзитного участка трассы. Говоря простыми словами, де–юре он остался принадлежать Украине, но де–факто обслуживают его наши коммунальники, энергетики, связисты, лесники... Дальнейшие шаги? Сначала нужно провести делимитацию границы. Есть вариант по взаимному обмену территориями, согласно которому «аппендикс», возможно, отойдет к Беларуси, а еще один — в Гомельской области, где есть похожая проблема, — к Украине».
Впрочем, это дело, пожалуй, даже не одного года. Такие решения принимаются на самом высоком уровне. Здесь впору пойти по пути локальному. Местные власти алгоритм поддержки труднодоступных сел разработали уже давно.
— В свое время думали построить объездную дорогу, но планы так и остались нереализованными. Вот смотрите, в деревне всего около 60 жителей, а есть и магазин, и амбулатория, и разъездная почта пять раз в неделю приезжает, в которой можно оплатить, например, коммунальные услуги. Зачем лишний раз куда–то ездить? В соседнем Невеле — филиал Пинского мясокомбината. Там работает около десяти жителей Семеховичей. За ними приходит автобус. Четверых деток в агрогородок Жидче также возит автобус. Мы постарались обеспечить условия на отдельно взятом пятачке, — таково мнение заместителя председателя Пинского райисполкома Ивана Богатко. — Как воссоединить стариков с украинскими родственниками или хотя бы разрешить беспрепятственный доступ на кладбище? Будем думать. Советуете попросту возить их по праздникам автобусом хозяйства? Хорошая идея...
***
В Семеховичах тем временем жителей становится все меньше. Ведь еще пару лет назад коллеги с интернет–портала писали о 80–ти... Многие переехали. На другой конец деревни — под кресты. Выходит, если не пытаться сгладить пограничные контрасты сейчас, то скоро будет просто не для кого. Поедет ли сюда молодежь? Вопрос. Пустых хат хватает, скоро обещают построить и новую молочнотоварную ферму на 720 голов. А значит, будут новые рабочие места. Местные власти планируют на семеховичских озерах развивать туризм. Но это вариант оптимистический. А пока ждем операции. «Аппендикс» надо удалить.
Главная
Гороскопы
Кривая линия государственной границы в начале 90–х изменила политическую карту мира на одной шестой суши. Целое раскололось на дроби. В одночасье друзья, родственники, да и просто знакомые из соседних деревень проснулись в разных странах: Беларуси, России, Литве, Латвии, Украине. Еще вчера беспрепятственные походы друг к другу в гости оказались вне закона, что породило массу сюжетов на тему «пограничного состояния». Ее отголоски вот уже 20 лет слышатся на юго–западе Пинского района. Здесь 60 жителей деревни Семеховичи, отправляясь по своим делам, должны дважды (!) пересечь белорусско–украинскую границу.
Беларусь, Украина, снова Беларусь. Дремучие полесские леса сменяет деревенский погост, за ним виднеется развилка, свернув на которую, оказываешься в украинской деревне Горыничи. Только нельзя. Строго повинуясь предписанию на огромном плакате при въезде в Украину, мы даже и не думаем сбавлять скорость. Чревато! Где–то на лесных тропинках оперативные сотрудники пограничной службы.
...С феноменом «пограничного состояния» я впервые познакомился в Поставском районе. Там государственная граница прошлась по центру деревни Годутишки, разделив ее на белорусскую и литовскую части. Эмоции зашкаливали. Местные старухи со слезами на глазах показывали на костел, на кладбище, на дома родственников, до которых вроде и рукой подать, но куда путь открыт только через посольство в 
— Бабка пошла за ягодами, паспорт, понятное дело, с собой не брала, — вспоминает 80–летний Борис Петринич. — Поймали! Стой, мол, кто идет! Пограничная зона! Привели в деревню. Знаете, спрашивают, женщину эту? Соседи только посмеялись: «Что, баба Дуня, попалась?» Отпустили... Сейчас вот попросили хоть копии паспортов нам сделать.
Как распутать клубок пограничных проблем? Вариантов несколько. Первый предлагает Госпогранкомитет: «Во–первых, еще в начале 2000–х было подписано межправительственное двустороннее соглашение, касающееся этого транзитного участка трассы. Говоря простыми словами, де–юре он остался принадлежать Украине, но де–факто обслуживают его наши коммунальники, энергетики, связисты, лесники... Дальнейшие шаги? Сначала нужно провести делимитацию границы. Есть вариант по взаимному обмену территориями, согласно которому «аппендикс», возможно, отойдет к Беларуси, а еще один — в Гомельской области, где есть похожая проблема, — к Украине».