ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ, ТРАХ-ТАРАРАХ!

«Я не интеллигент, у меня профессия есть», — говорил Николай Гумилев. А все-таки, кто такой интеллигент? И почему так часто к этому слову напрашиваются не самые «красивые» эпитеты?
Об этом беседуют главный редактор журнала «Беларуская думка» Вадим Гигин и редактор отдела творческих проектов газеты «7 дней» Елена Еловик.
Еловик: Вы, Вадим Францевич, себя считаете интеллигентом?
Гигин: Нет.
Еловик: И я себя не считаю. Выходит, два неинтеллигентных человека ведут разговор о судьбах интеллигенции…
Гигин: Для начала давайте определимся, что такое интеллигенция.
Еловик: Типично интеллигентская штучка ведения беседы — «разберемся в понятиях»…
Гигин: Есть мнение, что это исконно русское слово, потому что на Западе такого понятия нет, а в английском языке первое значение слова intelligence — это «разведка»…
Еловик: При чем здесь разведка? Слово произошло от латинского «разумность».
Гигин: Это многозначное слово, существует ведь известная британская спецслужба — British Secret Intelligence Service. На Западе вместо «интеллигенции» используют понятие «интеллектуал».
На мой взгляд, мы должны ценить наших интеллигентов, которых с каждым годом становится меньше. И то поколение бессребреников-книголюбов, которые и в быту, и на работе вели себя безупречно, уходит. И это не какое-то брюзжание в духе «раньше женщины были красивее», это — оценка объективной реальности.
Еловик: Я считаю, что интеллигент — это уже анахронизм, который принадлежит истории словесности. Разговор об интеллигенции потерял всяческий смысл после того, как на философском пароходике в 1922 году уплыли лучшие представители русской культуры. И с тех пор, как Владимир Ильич стал главным философом современности, стоит ли говорить об этом явлении?
Гигин: Кстати, о Ленине. Он хоть и называл интеллигенцию известным словом, однако был последним интеллигентом во власти…
Еловик: Да, он так интеллигентно «срубал головы церквям» и принял «интеллигентное» решение о судьбе царской семьи...
Гигин: Вы знаете, что такое интеллигентность? Приведу пример. Достоевский в конце 70-х годов, когда в России был пик террора, встретил издателя Суворина, осуждавшего тактику террористов, и спросил: «А если бы Вы, Алексей Сергеевич, знали, что в соседней квартире собирают бомбу, донесли бы?» Тот ответил: «Нет, Федор Михайлович, не донес» — «И я бы не донес». То есть они осуждали это явление, но принцип доносительства для этих людей был неприемлем.
Еловик: А здесь я с вами соглашусь, притом что Федор Михайлович Достоевский — мой любимый писатель. Да, интеллигенция, с одной стороны, всегда видела свое предназначение в борьбе с властью и торгашеством, а с другой стороны, именно интеллигенции имманентно присущи беспринципность, склонность к конформизму и компромиссам. А вот любопытно: если исходить из этого определения, то можно ли считать нашу оппозицию, критически настроенную к власти и неудовлетворенную существующей ситуацией, представителями интеллигенции?
Гигин: Нет.
Еловик: Почему? Они ведь имеют активную гражданскую позицию...
Гигин: Ну и что? Разве это показатель интеллигентности? Интеллигенция — это не класс, не партии и не прослойка, это — состояние души. Классический пример — слесарь Гоша из кинофильма «Москва слезам не верит». Я, кстати, помню таких рабочих в СССР, которые подписывались на толстые журналы, много читали и в быту вели себя суперинтеллигентно. Да, пусть они не знали по нескольку иностранных языков, но своим образом жизни подавали пример другим и пользовались заслуженным уважением. Эти люди не халтурили, не употребляли алкоголь, не ругались матом... Сейчас, честно говоря, таких рабочих не вижу…
Еловик: Согласна с вами, как и с великим философом Николаем Бердяевым, в части того, что к русской интеллигенции принадлежат люди из разных социальных слоев, которые объединены исключительно «идеями социального порядка». И Гошу можно назвать интеллигенцией, правда, с некоторой натяжкой... Ведь по большому счету интеллигент — это человек с насыщенной духовной жизнью и обремененный глобальными идеями миропорядка…
Гигин: Но мы ведь о Гоше знаем по фильму мало, а вдруг он соответствует всем этим критериям?! Однако возвращаясь к теме оппозиции… Нет, я не считаю ее представителей интеллигенцией. На мой взгляд, там нет людей со стойкими моральными принципами, они друг друга сдают, поливают грязью, разносят в пух и прах. А видя поведение некоторых из них в нестандартных ситуациях, поостерегся бы назвать этих людей представителями интеллигенции.
Еловик: Тогда такой вопрос на засыпку. На одном из форумов девушка написала: «Вот я, молодая, красивая, хочу познакомиться с интеллигентом. Куда мне топать?» Не подскажете, Вадим Францевич, ей адресок?
Гигин: Наверное, в Национальную библиотеку, в зал докторов наук.
Еловик: Может, в курилку, как поступила героиня Муравьевой в вышеупомянутом фильме?
Гигин: Не знаю. Мне кажется, что с интеллигентом можно познакомиться и на тех же форумах знакомств. Пусть так и напишет: «Ищу милого, интеллигентного парня». Вдруг кто-то откликнется?
Еловик: Сами-то верите в то, что говорите? А вот другая житейская ситуация. Переполненный автобус, давка. Рядышком сидят двое: один, очкарик, «вписался» взглядом в умную книжку и якобы никого вокруг не видит. Другой — весельчак, изрядно подвыпивший и пристающий с неуместными вопросами к пассажирам (видно, из работяг). Заходит на остановке в салон беременная. Очкарик, сидящий с краю, еще больше «сливается» с книгой, тем самым намекая, что «плацдарм занят». А товарищ, который навеселе, пробует «переползти» через этого «ботаника», чтобы уступить даме место. И при этом приговаривает: «Красавица, мамочка! Садись быстрее, а то тебя тут задавят»… Да, очкарик, похоже, умный, начитанный, возможно, владеет двумя иностранными языками.. А этот простак вряд ли часто напрягает мозговые извилины.И кто из них интеллигент, спрашивается?
Гигин: Очкарик, который читает книжку, потому что потом ему будет стыдно за свой поступок (улыбается — Прим.).
Еловик: Вам смешно, но получается, что, как сказал юморист, нравственность — это то, за что потом бывает стыдно… Подобная демагогия — привычные замашки нашей так называемой интеллигенции.
Замечательно когда-то о ней сказал Савва Морозов: «У нас 99 человек живут для того, чтобы убедить сотого, что жизнь бессмысленна»…
Интеллигент обитает в своих, далеких от человеческой цивилизации, мирах. Его философия очень привлекательна, но совсем не жизнеспособна. Да, математик Перельман гениален, но он явно прислан на планету из другого мира. В школе дети изучают образ еще одного чудака — князя Мышкина. И Перельман, и Мышкин — герои своего времени, но если наши дети будут походить на них — их затопчут уже в песочнице. Не выживет наш человек в этом тяжелом мире, если станет князем Мышкиным и будет резать правду-матку в глаза начальству, родственникам и соседям! Да и Перельман, сосредоточив свой взор на высших математических материях, думает только о своем, великом: до бед человечества и до проблем близких ему, похоже, нет никакого дела.
Гигин: Не надо всем стремиться быть интеллигентами. Не зря же и мы с вами в начале беседы признались, что не являемся таковыми. Критерии интеллигентности сложные, но такие люди, как Перельман и князь Мышкин, должны быть. Князя Мышкина считают смешным, неприспособленным, но при этом без его участия скучающее общество, куда он попадает, не может уже обходиться. И ведь своего героя Достоевский сначала назвал князь Христос. Это плод воображения писателя, а вот Перельман, о котором вы упомянули, — реальный, живой человек, который ставит перед нами нравственные вопросы: брать или не брать это миллион? Он считает себя не вправе взять эти деньги. Большинство людей его поступок понять не могут.
Еловик: Потому что для интеллигента всякое объяснение с толпой — уже западло! Они выше всего этого! Но все же, Вадим Францевич, по вашей логике рассуждений, любого порядочного человека можно считать интеллигентом…
Гигин: В каком-то смысле — да. У Шукшина есть рассказ «Микроскоп». Главный герой — обычный человек, крестьянин, со своей идеей. Он интеллигентный человек? Трудно сказать, не зная всех перипетий его жизни, но он близок к этому идеалу, потому что может подняться над обыденностью.
На одном из телеканалов показывали результаты опроса, согласно которым иметь свой дом — основная американская мечта. Если у человека мечта просто иметь свой дом, это хорошо, но очень печально. Помните, в фильме К. Шахназарова «Курьер» один из героев спрашивает у друга: «А какая у тебя мечта?» «Пальто», — отвечает тот. Можем мы осудить человека за такую искренность? Нет, но товарищ, который говорит в ответ: «На тебе пальто, мне скоро в армию» — и при этом мечтает о чем-то высоком, близок к образу интеллигента.
Еловик: Вы все равно путаетесь в понятиях. И никакого четкого определения интеллигента у нас не вырисовывается. Мы все равно говорим, по сути, о нравственных, порядочных людях. Мне представляется, что интеллигент — гораздо более емкое понятие.
Гигин: Вы правы, интеллигент — это понятие подразумевает богатую духовную жизнь.
Еловик: Русская, советская интеллигенция — есть, по-вашему, разница?
Гигин: Разница есть, и это отношение к власти. Царская самодержавная власть при всем том была интеллигентной. Когда Александра II попросили помиловать Каракозова, который в него стрелял, он ответил: «Как христианин и человек я его прощаю, как государь — не могу».
И Ленин, о котором вспоминал, — это человек, который убил в себе интеллигента.
В СССР каждый делал выбор — в каких отношениях состоять с властью. Кто-то, как Константин Симонов, Сергей Михалков, безотказно принял ее и был в ответ ею обласкан. Аркадий Райкин, еще один яркий представитель интеллигенции, по воспоминаниям сына, был до мозга костей советским партийным человеком. Он действительно искренне верил в идеи социализма. Другие, как Солженицын, Сахаров, уходили в диссиденты. Третьи сохраняли молчание, однако когда Союз рухнул, пытались приспособиться к новым властям и получали из рук оных премии, награды...
Еловик: Советская интеллигенция — это еще и те, кто травили Высоцкого, не считая его поэтом, те, кто называли примитивными комедии Гайдая, смеялись над творчеством реалистов, которые сегодня, как рассказал недавно один искусствовед, в той же Америке необычайно популярны и стоят больших денег… Многие представители советской интеллигенции очень боялись стать понятными народу. Они разговаривали на своем языке. И эта псевдоэлитарность — отличительная черта многих представителей советской интеллигенции, которой нравилось что-то далекое от реальной жизни и от нормальных человеческих страстей. Зинаида Гиппиус написала в свое время стихотворение, которое могло бы быть гимном интеллигенции:
Мне мило отвлеченное,
им жизнь я создаю,
я все уединенное,
неявное люблю.
Гигин: Что такое интеллигент?.. Над этим вопросом философы, литераторы бьются уже более ста лет. И найти ответа не могут. Неудивительно, что мы с вами в этом диалоге не может его нащупать. Ясно одно: это явление уникальное, и я считаю, что интеллигентность сегодня — наша национальная особенность, и многими нашими людьми мы с вами должны научиться по праву гордиться!

Вадим Гигин, Елена Еловик