Дневник председателя

Источник материала:

Кто–то из великих сравнил перо писателя или журналиста со стрелкой сейсмографа. Мол, не мы пишем, а нами пишут. Не могу с этим согласиться. Другое дело, что жизнь газетчика весьма нередко под стать движению по конвейеру. Посмотрел, послушал, что–то почувствовал, записал в блокнот... Есть впечатления, слова и мысли. Осталась самая малость: сесть и написать материал. Но когда перед глазами чистый лист бумаги, иногда случается, что слова внезапно исчезают. Как будто ветром их сдуло. Трудности жанра? Возможно. Но суть не в этом. Как быть? Время–то не ждет, а газета — тем более...

Полагаю, в таких случаях на помощь надо звать не призрачное вдохновение, а собственное воображение. Ведь оно не фантазия чистой воды, а сплав твоего жизненного и душевного опыта. Вот я и вообразил, что когда–нибудь герой моего очерка сядет дома за письменный стол, положит перед собой стопку чистой бумаги и выведет на первой странице: «Дневник Героя Беларуси Василия Ревяко».

Когда у меня спрашивают о моих корнях, я неизменно отвечаю: «Самые что ни на есть крестьянские». И бог знает, в глубину каких поколений прорастают они...

В поселке Рабец Хойникского района, где я родился в 1948 году, было хат пятьдесят. Наша едва ли не самая маленькая. А жили под крышей родительского дома: отец, мама, бабушка да семеро нас, детей. Чтобы расположиться на ночь, раздвигали кровати и пристраивали между ними дощатые полики. На них и спали.

Неподалеку от нашего поселка была родная деревня Ивана Мележа Глинище. Пройдет время, и его именем назовут наш колхоз. А родной брат Ивана Павловича работал у нас председателем сельсовета. Романы моего великого земляка Ивана Мележа «Людзi на балоце» и «Подых навальнiцы» в моей жизни как две путеводные звезды. Пожалуй, никто из белорусских писателей не смог так глубоко и проникновенно постичь душу полешука, как Иван Мележ. А когда в его произведениях я встречаю названия близких моему сердцу деревень — это как привет из далекого детства.

Недавно с председателем Хойникского райисполкома облетали район на вертолете. Когда увидел родные места с высоты, всю свою волю направил на то, чтобы не разрыдаться. Страшное зрелище! Но чем и как помочь родной земле, загубленной Чернобылем? Это ведь выше человеческих сил.

* * *

Слобожанскую восьмилетку окончил я в 1963 году. Оценки большого оптимизма не внушали. Учился я рывками: очень уж много времени отнимало домашнее хозяйство. Да и за малышней надо было присматривать. Вот и получалось, что с «пятерками» и «четверками» соседствовали «тройки».

К поступлению в Речицкий ветеринарный техникум готовился основательно. С первой попытки преодолел экзаменационный барьер и стал студентом зооветеринарного отделения. Своего общежития у техникума не было. Жил на квартире. А стипендия–то — 14 рублей и 50 копеек. За квартиру платил 6 рублей. На питание оставалось 8 с полтиной. Ну как на такие деньги проживешь? Выручал продуктами родительский дом...

В совхозе «Заозерье», куда я попал по распределению, меня назначили бригадиром комплексной бригады. А в нее входили и молочное стадо, и свиноводство, и овцеводство. Март 1968 года. Корма на исходе. Какие тут привесы, какие надои, если не сегодня завтра коров придется кормить ржаной соломой? А что свиньям давать?

...На свиноферме поросята сосут матку. Визжат, топчут друг друга — молока нет. Истощенная до предела свиноматка падает, подминая под себя поросят, и околевает. Оставшиеся в живых детеныши беспомощно тыкаются пятачками в ее живот... И все это происходит на моих глазах.

Директор совхоза в отделение почти не заглядывал. Первым лицом там был управляющий. Чем темнее беспросвет, тем ниже дисциплина, сильнее воровство и пьянство. Но ведь с кого–то могут спросить и за падеж, и за показатели, опустившиеся до нуля. И я для этого, пожалуй, самая подходящая фигура. Все можно свалить на мою неопытность...

К счастью, пришла повестка из военкомата.

* * *

Мне повезло дважды вступить в одну и ту же реку под названием студенчество. Хотя реки–то разные. Техникум — это речушка. А вуз — такая река, что дух захватывает.

Учился я в Гомельском сельскохозяйственном институте на повышенную стипендию. Но денег, конечно же, не хватало. Устроился грузчиком на завод карданных валов. Каждый день после занятий с четырех часов до восьми ворочал я эти тяжеленные валы, чтобы заработать в месяц 60 рублей. Успешная учеба, общественная работа, спорт да вкалывание на заводе — обо всем этом не скажешь: легко и просто. Но были радости, была гордость за свою страну, была уверенность, что ты нужен ей и людям. И были взлеты духа, которые нынешней молодежи и во сне не пригрезятся...

Что говорить, везло мне в жизни. Колхоз «Прогресс» мои сокурсники воспринимали как одно из чудес света. А меня на четыре месяца отправили туда на практику. Когда через год пришел я в «Прогресс» уже на полугодовую практику, Александр Дубко, председатель колхоза, назначил меня начальником животноводческого комплекса. Однажды он заехал на комплекс явно чем–то взволнованный. Обошел территорию, осмотрел помещения, как будто впервые видит. А потом и говорит: «Принято решение провести на базе комплекса республиканский семинар. В нем будет участвовать Петр Миронович Машеров, — пристально посмотрел на меня и добавил: — Это будет твой главный экзамен в жизни».

И вот этот день настал. Вместе с Петром Машеровым на семинар прибыли человек сто. Александр Иосифович представил меня первому секретарю ЦК КПБ. Петр Миронович задал мне несколько вопросов. Они не были для меня неожиданностью. Судя по всему, мои ответы были хорошо восприняты руководителем республики. Иначе мне бы никогда не услышать таких слов: «А вы, молодой человек, молодец. Хорошо подготовили объект к семинару». И улыбка осветила его доброе и мудрое лицо. Я понял, что экзамен выдержал.

В последний день практики, когда я зашел в кабинет председателя, от него последовало неожиданное: «Предлагаю должность заместителя главного зоотехника. Как ты на это смотришь?»

Я смотрел счастливыми глазами. Мне только 26. Впереди — целая жизнь. Но уже наступило время большой и радостной работы в лучшем хозяйстве страны.

* * *

За 11 лет (это еще при советской власти) я успел поработать в колхозе «Прогресс» и главным зоотехником, и первым заместителем председателя. А потом шесть лет возглавлял Мостовский райком партии.

Когда не можешь что–то изменить, сумей с достоинством это пережить... Легко сказать, но как примириться с тем, что в одно мгновение не стало великой страны? Что КПСС была распущена и над ней публично измывались: жгли партийные билеты.

Я лишился работы. И это в сорок лет. В самом расцвете сил. Предложения, конечно, были, но не лежала к ним моя душа. В это очень непростое для меня время неожиданно позвонил Александр Иосифович Дубко и предложил возвращаться на прежнее место работы. Я прекрасно понимал, какие проблемы обрушатся на село, но при любом раскладе Вертелишки — самый лучший вариант.

Четыре года подставлял я свое плечо под председательскую ношу. Но каждый день возникало столько ранее неведомых проблем, что, казалось, она для Дубко не становилась легче.

В 1995 году Александр Дубко, Герой Социалистического Труда, стал председателем Гродненского облисполкома. А мне суждено было возглавить СПК «Прогресс–Вертелишки». Герой Социалистического Труда Федор Петрович Сенько руководил колхозом «Прогресс» 12 лет. Александр Иосифович Дубко — 22 года. Мои предшественники внесли в хозяйство блестящий вклад. На мою долю выпало и ломать, и строить, и реконструировать. Иначе не было бы движения вперед.

Мы сохранили свой строительный комплекс. По законам жизни: прекратишь строительство — остановишься на века. Черта областного центра от нашего СПК всего в 8 километрах. Чтобы сельчане не уходили в город, надо создать условия более привлекательные, чем в Гродно. За последние 10 лет мы построили свыше 190 квартир. Причем все — трехкомнатные. Агрогородок обустроили так, что им, как художественным произведением, нельзя не любоваться. За 10 — 15 лет на благоустройство хозяйства вложено 20 млрд. рублей. У нас собственная коммунальная служба со штатом 50 человек.

За 10 лет мы сумели полностью обновить машинно–тракторный парк. Удвоили урожаи. В 1995 году произвели 13.740 тонн зерна. А через 10 лет — уже 27.800. С одного гектара намолачиваем по 80 — 90 центнеров зерна. А в 2008 году, когда Александр Лукашенко вручил мне Золотую Звезду Героя Беларуси, урожайность зерновых составила 102,8 центнера с гектара. Надои — свыше 7 тысяч килограммов от каждой коровы. Ежегодно мы реализуем 6 тысяч тонн мяса. Радуют и среднесуточные привесы животных. На откорме они составляют 1.000 — 1.100 граммов.

Может быть, на кого–то цифры нагоняют тоску. А для нас они звучат как прекрасная музыка.

Но ни молочные реки, ни мясные берега не могут заслонить собой сельского труженика. На земле он — главный герой. Нельзя сотворить новое поле, тем более — новый лик земли, не возделав как следует душу человека. Ведь любое дело на земле начинается с человека. Им оно и заканчивается.

Автор публикации: Леонид ЕКЕЛЬ