Как наши подрезали крылья "люфтваффе"

Источник материала:

История - мое давнее увлечение. И не только потому, что она очень увлекательна, но, может быть, это даже и главное - весьма поучительна. Еще в 1991 году в историко-военной рубрике одного из популярных еженедельников я прочитал информацию о наиболее результативных асах гитлеровских ВВС. И первым назвалось имя Эриха Хартмана - 352 победы. Американский ученый-историк Р.Толивер даже написал и издал о нем книгу. Оказалось, что, по данным германских военных, более 200 пилотов немецкой авиации имели от 100 и более побед над советскими летчиками. Если судить по цифрам, наши пилоты похвалиться подобными цифрами не могли. Ситуация меня крайне заинтересовала: в чем же здесь дело? И вот что удалось узнать.

Воевать Хартман начал на Северном Кавказе в составе немецкой 52-й авиагруппы. В первых же боевых вылетах зарекомендовал себя отлично подготовленным пилотом, поэтому его использовали как истребителя-охотника. Хартман не участвовал в боях. Используя фактор внезапности, он находил, в одиночку атаковал и сбивал советские самолеты.

Наша авиация на фронте работала на высоте 2,5 - 3 тысячи метров. Знаменитые штурмовики Ил-2 - на высоте 250 - 300 метров. По Р.Толиверу получалось, что Э.Хартман на истребителе Ме-109 с высоты 6 - 7 тысяч метров пикировал на наши самолеты, развивая максимальную скорость 650 - 680 км/ч. Затем резко "переламывал" свой истребитель и с задней нижней полусферы, сблизившись с целью на расстоянии 50 - 70 м, открывал огонь, стараясь попасть в масляный радиатор двигателя. Самолет загорался или взрывался в воздухе и падал на землю. Однако возникает вопрос. В момент атаки пилот-охотник испытывает пяти-шестикратную перегрузку, от которой темнеет в глазах. Он рискует столкнуться с атакованным самолетом, попасть под его обломки, а при атаке штурмовиков Ил-2 - столкнуться с землей. Вероятность уцелеть при использовании такого тактического приема крайне мала!

Между тем уже к концу 1942 года советская авиация оправилась от разгрома лета 1941 года. Промышленность стала обеспечивать Красную Армию авиатехникой, не уступающей немецкой, а по ряду характеристик и превосходящей ее. Наши летчики приобрели значительный боевой опыт. В это время немецкий пилот на Восточном фронте в среднем успевал совершить 5 - 8 боевых вылетов. И все! Однако для поддержания морального духа летного состава требовались "звезды". Ими и стали немецкие пилоты-охотники, которые, помимо наград, за каждый сбитый самолет получали и немалые деньги. Победы засчитывались пилоту-асу по результатам снимков фотоконтроля, где фиксировались попадания в самолет противника. Снимки, засвидетельствовавшие взрыв и разрушение самолета противника, считались необязательными. В то же время известно, что многие советские пилоты на машинах, получивших десятки пробоин, все же благополучно дотягивали до линии фронта, а то и до своего аэродрома. Но немецкой статистикой такой самолет засчитывался как сбитый... Причем иногда - сразу несколькими пилотами. Немецкое командование и официальная фашистская пропаганда были крайне заинтересованы в создании легенд о своих асах, чтобы тем самым постоянно подтверждать арийское превосходство над другими народами.

В  ином положении находились советские летчики-истребители. На фронте они выполняли самую разнообразную боевую работу. Вылеты на свободную охоту советское командование разрешало редко, и то наиболее опытным пилотам. В нашей авиации засчитывались только те самолеты, взрыв и разрушение которых подтверждались фотоконтролем и сообщениями наземных войск. Именно поэтому самые результативные советские асы И.Н.Кожедуб и А.И.Покрышкин имели на своем счету 62 и 59 побед соответственно. Такой же практики придерживалось и командование авиации наших союзников.

Огромное значение приобретала и нравственная сторона. Вот пример из упомянутой книги Р.Толивера. Август 1944 года. 52-я авиагруппа получила задачу прикрыть от ударов вражеской авиации нефтепромыслы на территории Румынии. В то время для Германии обеспечение нефтепродуктами было вопросом жизни и смерти. Хартман вместе со своим ведомым встретил большую группу американских "летающих крепостей" под сильным истребительным прикрытием. Атаковать такие самолеты с мощным оборонительным оружием - верная смерть. Однако, используя фактор внезапности, Хартман атакует истребители, сбивает два из них. И оказавшись под огнем американцев, выбрасывается из Ме-109 с парашютом. Жизнь дороже самолета. К слову, за всю войну ни один (!) немецкий летчик-истребитель не пошел на таран ради спасения жизней солдат или офицеров своих наземных войск, защиты своего мирного населения. В отличие от наших самоотверженных героев.

Многие люди старшего поколения были свидетелями, как в 1941 году одинокие советские самолеты, даже устаревшие модели, атаковали большие группы немецких бомбардировщиков, летевших под мощным истребительным прикрытием. Наши пилоты ценой своей жизни пытались прикрыть свои войска и мирных жителей от ударов вражеской авиации. Так, 23 июня 1941 года многие минчане стали очевидцами атаки одиноким советским истребителем И-16 чуть ли не десятка немецких бомбардировщиков Ю-88. И хотя соотношение сил выглядело настоящим безумием, наш самолет сбил два вражеских: один упал в районе оперного театра, другой - на окраине города. Вскоре отчаянного героя атаковали 6 (!) истребителей Ме-109. После короткого и ожесточенного боя немцы ушли искать добычу полегче... Советским асом был командир 43-й истребительной авиадивизии генерал-майор авиации Георгий Нефедович Захаров.

В июле 1941 года лейтенант И.Терехин в одиночку атаковал девять немецких бомбардировщиков Ю-88, летевших бомбить Могилев. Он сбил один "юнкерс" и, расстреляв все боеприпасы, сумел уничтожить еще два бомбардировщика люфтваффе. Уцелевшие экипажи в панике ушли на запад... А сколько тысяч безымянных молоденьких пареньков в сержантских званиях, подготовленных по сокращенным программам, приняли свой неравный первый воздушный бой с матерыми вражескими пилотами! Но не дрогнули, не отступили, предпочли смерть бесчестию. Вот такие люди и есть настоящая гордость нации, пример для подражания и воспитания патриотизма у молодежи.

Александр МАЛАХОВСКИЙ, Могилев.