Разбитое сердце - диагноз реальный и загадочный

Увы, выражение из фигуральных становится совершенно реальным. Вот уже более 20 лет медицине известен синдром разбитого сердца. В более чем 90 процентах случаев он настигает женщин. Впервые описали его ученые Японии, назвав кардимиопатией такоцубо. Почему именно так? Исследователи обратили внимание: меняется форма сердца — его верхушка заметно раздувается, становясь похожей на приспособление для ловли осьминогов (по–японски — такоцубо).

Диагноз этот молодой и по–прежнему загадочный. Хотя как сказать, ведь со всей серьезностью врачи делали заключение о "любовном недуге" вплоть до XVIII века. Что же в наше прагматичное время? Разве нет любви и связанных с нею страданий? А ведь состояние бывает настолько тяжелым, что требует срочных действий в реанимации.

"Человек начинает буквально задыхаться. Это не только ощущение нехватки воздуха, а тяжелая одышка с реальной угрозой отека легких. Развивается так называемый приступ сердечной астмы. Помимо прочего, появляется боль в груди. Все это очень похоже на инфаркт миокарда, — описывает такое состояние ведущий научный сотрудник лаборатории хронической ишемической болезни сердца РНПЦ "Кардиология" Ирэна Карпова. — Что же на самом деле? Оказывается, верхушка левого желудочка сердца внезапно перестает сокращаться. Становится словно оглушенной, заметно расширяясь. Теперь большую нагрузку по перекачке крови берет его основание, чтобы компенсировать опасный простой. Из–за систолической дисфункции у человека падает давление, он не может дышать, возникает ощущение, будто вот–вот погибнет. Однако после оказания медицинской помощи буря переходит в штиль. То есть состояние не становится хроническим, не дает необратимых последствий".

Людей, переживших кардимиопатию такоцубо, — примерно 2 процента среди всех случаев острого коронарного синдрома. Тут же подозревая инфаркт, врачи проводят ЭКГ и эхокардиографию, где видны характерные изменения и расширение верхушки сердца. А вот результаты коронарографии обескураживают: ни бляшек, ни тромбов, ни иных поражений сосудов нет в помине. После активной терапии уже через неделю–другую самочувствие приходит в норму. Все тяжелые симптомы исчезают, самое главное — на сердечной мышце не остается рубца, который обязательно "прорезывается" после инфаркта.

До сих пор врачи только предполагают: провокатором подобных "бурь и заносов" становится адреналиновый фейерверк — запредельный выброс гормона стресса на фоне конкретной драматичной ситуации. При этом более других рискуют получить синдром разбитого сердца женщины в период постменопаузы. Для них вероятность выше по сравнению с мужчинами в 7,5 — 9 раз! Чаще разбиваются женские сердца в возрасте 58+. И только у трех процентов тех, кто моложе 50 лет, происходит нечто подобное. Есть мнение, что стартом становится "таяние" в организме эстрогена — женского полового гормона, который защищает сердце от адреналиновых атак.

Это не эпизод усталости или невроза, когда можно помочь, предложив сердечные капли, — и все как рукой снимет. Не та ситуация, когда кладешь валидол под язык и шагай себе тихонько дальше. Это состояние острой сердечной недостаточности. И лечат разбитое сердце со всей серьезностью в клинике. Первыми помощниками оказываются бета–блокаторы, что и логично, ведь эти препараты — антагонисты адреналина. Также не обойтись без аспирина, мочегонных, нитратов и др.

Смертельные исходы от разбитого сердца случаются не более чем в 1 — 1,5 процента случаев. И хоть состояние тяжелейшее, те, кто его пережил и чувствовал себя на грани, через две недели после врачебной помощи уверенно вставали на ноги. Кстати, это единственная форма кардимиопатии, имеющая настолько не фатальный — благоприятный — исход.

Помните, как в песне: "...с каждым днем непосильней кладь,/ осень жизни, как и осень года,/ надо благодарно принимать"? Вроде все знают и, кажется, соглашаются. "Но женщинам надо уметь защитить себя в уязвимый период жизни. Ведь именно после 50 лет наступает пограничный момент, когда многие начинают серьезно болеть, теряя здоровье, — имея немалый профессиональный опыт, убеждена Ирэна Карпова. — Появляются атеросклероз, ишемическая болезнь сердца, артериальная гипертензия. А тут еще стресс и отчаяние из–за утраты значимых отношений или близкого человека. Адреналин зашкаливает, заставляя организм плясать под свои жесткие аккорды. Не надо ждать, поберегите сердце заранее".

Если не первый день беспокоит высокое давление, учащенное сердцебиение, по консультации врача требуется регулярный прием бета–блокаторов. Они не только выступают против гормонов стресса, но предупреждают скачки давления, делают стабильной гемодинамику — движение крови в сосудах. Это на порядок снижает вероятность, что в критической ситуации сердце отреагирует на стресс, как хрустальная ваза на падение с большой высоты, — разобьется вдребезги.

В хорватском Загребе существует Музей разбитых отношений, все экспонаты которого представляют доказательства страданий влюбленных. Это письма с признаниями, обручальные кольца, засушенные цветы, подарки, фотографии, свадебные платья, рукописи стихов и прочие значимые для кого–то в прошлом артефакты. Каждый экспонат сопровождает подробная история от момента встречи до расставания или утраты. Есть сведения о том, кто и почему передал в музей эти предметы. Началось же все с того, что художник Дражен Грубисич расставался со своей возлюбленной. По обоюдному согласию молодые люди решили не выбрасывать вещи, которые являлись подтверждением их прежде страстных отношений. Вот так музей начался с передвижной выставки, а сегодня колесит по многим странам мира. Его совладелец убежден: все эти экспонаты "имеют терапевтический эффект". Посетители подтверждают: созерцание руин чьей–то любви каким–то чудом лечит их разбитые сердца.

В нашей стране диагноз кардимиопатия такоцубо врачи не выставляют (вместо этого шифруют заболевание как постинфарктный кардиосклероз). Ведь в МКБ–10 его попросту нет. По словам специалистов, в данный момент определение синдрома разбитого сердца — это вопрос наблюдения, накопления клинического опыта. В принципе, пока не существует медицинских регистров по этому заболеванию ни в одной стране мира.