БЕЛОРУССКИЙ СЛЕД НА ШИПКЕ

Источник материала:

21 августа мы отметили 135‑летие с начала легендарных оборонительных боев на Шипкинском перевале

…Шла русско-турецкая война 1877–1878 годов (в Болгарии она называется Освободительной войной). 7 июля 1877 года передовой отряд русской армии (10,5 тысячи человек при 32 орудиях) под командованием потомка старинного белорусского рода генерал-лейтенанта И. В. Гурко перешел в наступление, освободил древнюю столицу Болгарии Тырново. И 17 июля подошел к южной стороне труднодоступного горного перевала Шипка, который занимал пятитысячный турецкий отряд под командованием Хулюсси-паши.

После двухдневных боев перевал был взят, а отряд Гурко, развивая наступление, преодолел Балканы и освободил города Стару Загору и Нову Загору. Но навстречу русским уже спешила 37‑тысячная турецкая армия Сулеймана-паши. Давать встречное сражение малыми силами Гурко не рискнул и отошел назад на перевал. После этого оборона Шипки была поручена Южному отряду под командованием генерал-майора Н. Г. Столетова. Все понимали, что Сулейман-паша попытается во что бы то ни стало выбить русских с перевала и отбросить их назад, в северную Болгарию.

Шипкинская позиция была крайне неудобной — она растянулась на два километра по фронту, будучи при этом глубиной всего от 60 м до 1 км, к тому же отлично простреливалась со всех окружавших ее высот. Русские войска как могли укреплялись на этой крайне невыгодной, но очень важной позиции — отрыли двухъярусные окопы, соорудили завалы и «волчьи ямы», разместили на самых опасных направлениях артиллерийские батареи. И противник не заставил себя ждать — 20 августа у перевала сосредоточились войска Сулейман-паши: 12 тысяч человек при шести орудиях. Отряд Столетова по численности уступал втрое (из четырех тысяч бойцов две тысячи составляли болгары-ополченцы), но по количеству орудий превосходил турок почти впятеро.

С утра 21 августа турецкая артиллерия начала усиленную бомбардировку Шипки. Затем с юга и востока последовали атаки вражеской пехоты, завязался яростный бой. День 22 августа прошел в пушечной и ружейной перестрелке, а с рассветом 23 августа схватка возобновилась. К 10 часам русские позиции были охвачены турками с трех сторон, в 14 часов отдельные вражеские части зашли русским в тыл, но были отброшены.

Ярость ближнего боя достигла крайности — в ход, помимо штыков и прикладов, пошли камни, закипела жестокая рукопашная… Ситуация уже казалась критической, но в 18 часов на позицию прибыли резервы — 16‑й стрелковый батальон, а затем и прочие батальоны русской 4‑й стрелковой бригады. Свежие силы смяли и отбросили измотанных схваткой турок, хотя и недалеко — вражеские позиции размещались всего в пятистах шагах.

В ночь на 24 августа Шипка получила очередное пополнение — подошли резервы под командованием генерал-майора М. И. Драгомирова. Численность русского отряда составляла уже 14.200 человек при 39 орудиях. На рассвете началась атака турок на центральный участок русской позиции, а затем и на гору святого Николая, но обе атаки были отражены. День 25 августа прошел в попытках русских войск завладеть высотами Лесной Курган и Лысая Гора, но решающего успеха ни одна из сторон добиться не сумела.

Всего за шесть дней боев на Шипке русские потеряли 3.640 человек, из них двух генералов и 131 офицера. Потери турок составили 8.200 человек, в том числе 234 офицера. 27 августа позицию на Шипке заняли 14‑я пехотная дивизия и 4‑я стрелковая бригада под общим командованием генерал-майора М. Ф. Петрушевского.

Дальше было знаменитое «шипкинское сидение». Вплоть до зимы русские войска удерживали стратегически важный перевал, подвергаясь постоянным обстрелам противника. Генерал-майор В. В. Манштейн, воевавший на Шипке, вспоминал: «Никакого движения, все ползком; лишь приподнимешься — и снизу за грудой валунов тебя подстерегает смерть. Сменялись, ползая по-пластунски». С наступлением зимы прибавились еще и сильные морозы, метели и снегопады — число обмороженных доходило тогда до 400 человек в день, за полтора месяца три полка 14‑й пехотной дивизии полностью погибли от переохлаждения… Именно зимнему периоду «сидения» посвящена знаменитая картина В. В. Верещагина «На Шипке все спокойно» — она изображает заметенного метелью русского часового на перевале. Свирепствовали в войсках и болезни. С 17 сентября 1877 по 5 января 1878 года русские потери от огня противника составили около 700 человек, а больными — 9,5 тысячи.

Завершилась эта эпопея 8–9 января 1878 года, когда от турок была освобождена деревня Шипка. Руководивший той дерзкой операцией полковник Э. В. Жиржинский получил почетнейшую награду — орден святого Георгия IV степени.

В воспоминаниях В. В. Манштейна описана горячая встреча, которую болгары устроили спустившимся с гор русским полкам: «Все словно с ума сходили. Люди бегали как пьяные, кричали, стреляли, останавливали солдат расспросами: из какой ты дивизии? И если солдат оказывался из 9‑й или 14‑й дивизии, кричали: ну, здорово, пойдем, выпьем по стаканчику!».

Война перешла в завершающую стадию, русские стояли в 15 километрах от Стамбула… И 3 марта стороны подписали Сан-Стефанский мирный договор. Эта дата стала национальным праздником Болгарии, после долгого перерыва возродившей свою государственную независимость.

* * *

…Можно задать вопрос: а что связывает Беларусь с далекой Шипкой и вообще с русско-турецкой войной 1877–1878 годов? Оказывается, на удивление многое.

В составе русских войск за свободу братского славянского народа воевали многие тысячи белорусов и уроженцев наших мест. Именно 54‑й пехотный Минский полк в ходе той войны первым форсировал Дунай и 17 июня 1877 года освободил город Свиштов, положив начало освобождению Болгарии от турецкого владычества. Шефом того полка был уроженец Слуцка генерал от инфантерии Артур Адамович Непокойчицкий. Он занимал в армии высокую должность начальника полевого штаба, то есть фактически планировал все боевые действия.

Кстати, именно Непокойчицкий собрал самый богатый «урожай» наград за всю войну: в июне 1877 года он получил орден святого Георгия III степени, а в ноябре того же года — святого Георгия II степени. Учитывая, что тот же орден IV степени у него был с 1852‑го, генерал-белорус стал одним из очень немногих обладателей такого количества Георгиевских наград за всю историю русской армии (кавалерами всех четырех степеней стали только четыре человека — М. И. Кутузов, М. Б. Барклай-де-Толли, И. И. Дибич и И. Ф. Паскевич).

И был Непокойчицкий, кстати, вовсе не бездушным «сухарем»-штабистом, каким он показан в фильме «Герои Шипки», а генералом с огромным боевым опытом. Он геройски сражался на Кавказе, в Венгрии, во время Крымской войны. Даже удивительно, что имя самого заслуженного полководца — уроженца Слуцка до сих пор не увековечено в его родном городе…

Соперничавший с Непокойчицким по числу «Георгиев» знаменитый «Белый генерал» — Михаил Дмитриевич Скобелев, ставший символом победы в той войне, в 1881 году получил назначение в Минск, на должность командующего 4‑м армейским корпусом. Легко представить себе, с каким восторгом смотрели минчане на легендарного полководца!.. Скобелев был избран почетным гражданином Минска, а после смерти генерала в 1882 году в его честь была названа Скобелевская улица (ныне — Красноармейская).

С Беларусью оказались связаны имена и еще двух шипкинских героев — генералов Михаила Фомича Петрушевского и Эдуарда Викентьевича Жиржинского. Первый, как мы помним, командовал 14‑й пехотной дивизией во время ее «шипкинского сидения», а второй поставил в нем убедительную точку, освободив во главе бригады 9‑й пехотной дивизии деревню Шипка. Так вот, Петрушевский сменил Скобелева в должности командующего 4‑м армейским корпусом и прослужил в Минске с 1882 по 1891 год, а Жиржинский с 1888 по 1892 год командовал расквартированной на белорусской земле 30‑й пехотной дивизией.

Э. В. Жиржинский, добавим, был похоронен на Военном кладбище в Минске. Сегодня у каждого есть возможность почтить память этого героя Шипки — его могила прекрасно сохранилась. Там же, на Военном кладбище, покоятся другие участники русско-турецкой войны — подполковники А. Т. Дехтярев, В. К. Жежеро и С. К. Абрамов (в 1883–1885 годах он служил и в болгарской армии), генерал-майор И. А. Бырдин. Все они за храбрость, проявленную на фронте, удостоились боевых орденов.

А через несколько лет после смерти Жиржинского, в 1898‑м, буквально рядом с его могилой архитектором В. И. Струевым был воздвигнут один из красивейших православных храмов Беларуси, посвященный святому благоверному князю Александру Невскому. Этот уникальный храм стал не только полковым собором 119‑го пехотного Коломенского полка, но и памятником всем белорусским воинам, павшим в Болгарии.

История строительства церкви также напрямую связана с балканской страной. Дело в том, что во время войны солдаты лейб-гвардии Кексгольмского полка подобрали на поле боя маленькую болгарскую девочку. Спасенная «дочь полка» стала всеобщей любимицей, была названа Марией Кексгольмской, а офицеры завели на ее имя специальный банковский счет, на который поступали их карточные выигрыши. Именно с того счета и взяли первые 20 тысяч рублей на строительство храма в Минске (потом эти деньги девушке, разумеется, вернули).

Судьба Марии Кексгольмской сложилась довольно необычно — окончив Варшавский женский институт, она в 1901 году поселилась в Могилеве, где вышла замуж за гусарского корнета Александра Шлеммера. На свадьбу генерал А. А. Непокойчицкий подарил Марии дом. А после смерти дочери и гибели мужа на Первой мировой Мария Кексгольмская посвятила свою жизнь заботе о раненых и увечных воинах. На ее средства были оснащены несколько госпиталей в Могилеве, Гомеле и Бобруйске. До 1922 года уроженка Болгарии работала главным врачом Могилевского дома призрения…

Храм святого Александра Невского, в основу строительства которого легли деньги со счета болгарской «дочери полка», и сейчас украшает собой Минск. Все желающие могут зайти в него и прочесть на его стенах выбитые на века 118 имен погибших при взятии Плевны героев‑соотечественников — офицеров и нижних чинов 119‑го пехотного Коломенского полка и 30‑й артиллерийской бригады. В храме по сей день хранится уникальная полковая походная церковь, с которой коломенцы 135 лет назад прошли боевыми дорогами русско-турецкой войны. Каждый год 3 марта здесь проходит поминальная служба в честь героев, на которой присутствуют представители посольства Республики Болгария в Беларуси…

Непредсказуемы порой повороты истории. И, наверное, никто из участников войны 1877–1878 годов не предполагал, что может когда-либо оказаться на болгарской земле вторично, еще раз повидать Шипку. Только уже не в статусе освободителя, а как изгнанник, навсегда покинувший Родину…

После революции и Гражданской войны около двух тысяч ветеранов «шипкинского сидения», эвакуировавшихся из Крыма вместе с армией Врангеля, нашли приют в Болгарии. В их числе были и многие выходцы из Беларуси.

Несмотря на то что в Великой войне 1914–1918 годов Болгария участвовала на стороне противников России, общая вера и общая память о временах Шипки сделали свое дело — славянская страна протянула изгнанникам руку помощи. Случай беспрецедентный: ветеранам русско-турецкой спустя полвека после окончания той войны назначили в Болгарии пенсии!.. Кстати, закон категорически запрещал делать это в отношении неграждан Болгарии, но депутаты Народного собрания нашли выход — обозначили их как «ежемесячное пособие». И размер у него был немалый — 2.000, а позднее — 2.500 левов в месяц (для сравнения: командир полка болгарской армии получал в то время 6.000 левов). В распоряжение ветеранов царь Болгарии Борис III выделил здание бывшей русской духовной семинарии, расположенной в… горном селе Шипка. Да, в том самом, где полвека назад юные прапорщики и подпоручики, а теперь седые увечные полковники и генералы проливали кровь за свободу Болгарии…

История Шипкинского инвалидного дома еще ждет своего исследователя. Этот приют существовал в Болгарии с начала 1920‑х годов по 1950‑й, до 1934 года он находился в экстерриториальной собственности СССР. Сейчас о нем напоминает разве что заброшенное, полностью слившееся с горным лесом кладбище, на котором затерялись сотни могил. В 2010‑м по инициативе белорусских энтузиастов был начат сбор сведений об этом кладбище, и на данный момент уже точно известны имена и судьбы 57 людей, погребенных там.

Среди белорусских ветеранов Освободительной войны, нашедших последний приют в Болгарии, — генерал от инфантерии М. К. Войцеховский (уроженец Витебска, умер в 1946 г.), генерал-майор О. Л. Няньковский-Войнилович (уроженец Могилевщины, умер в 1940 г.), полковник В. В. Тарасов (уроженец Витебска, умер в 1946 г.), выпускник Полоцкого кадетского корпуса генерал-майор А. Ф. Макалинский, потомки белорусских дворянских родов — генерал-майоры князь М. М. Гедройц и А. С. Адамович… А генерал-лейтенант А. А. Толмачев всю войну прошел в составе 54‑го Минского полка, а затем служил в Минском военном округе. Часть шипковцев покоится в Софии, на 91‑м участке Центрального кладбища, который совсем недавно был приведен в порядок и обихожен благодаря стараниям Союза русских инвалидов в Болгарии и его председателя академика В. П. Гаристова.

А ведь и в Беларуси, как ни удивительно, есть болгарские могилы. К примеру, на старом кладбище Дрогичина покоится уроженец города Русе Тодор Николов (Федор Николаевич) Минков (1830–1906) — выдающийся болгарский просветитель и педагог. 23‑летним юношей он добровольцем вступил в ряды русской армии, сражался под Севастополем. А в 1867 году на свои средства основал в Николаеве Южнославянский пансион — учебное заведение, из стен которого вышла практически вся политическая, культурная и научная элита будущей независимой Болгарии: премьер-министр, восемь министров, три академика…

За свои заслуги Минков был удостоен нескольких российских орденов, дослужился до чина действительного статского советника. Впоследствии жизнь забросила его на белорусскую землю, здесь Минков и окончил свои дни. Между тем практически во всех болгарских источниках значится, что он «умер в Николаеве» или «умер в России»… Имя просветителя еще в 1906 году получила и до сих пор носит одна из самых престижных школ Софии, в его честь в современной Болгарии названы улицы и даже торговые фирмы.

…А еще на Шипке стоит уникальный храм-памятник Рождества Христова, посвященный всем погибшим во время Освободительной войны. Храм, удивительно похожий по архитектуре на тот, что четырьмя годами раньше был возведен в Минске.

ВЯЧЕСЛАВ БОНДАРЕНКО, член Союза писателей Беларуси, телеведущий

 

 

Теги: Витебск, Гомель