"Абдурыли нашу бабку з ног да галавы". Под Минском в сельпо, проданном ей с аукциона, мерзнет бабушка. 21.by

"Абдурыли нашу бабку з ног да галавы". Под Минском в сельпо, проданном ей с аукциона, мерзнет бабушка

09.11.2015 11:43 — Новости Общества |  
Размер текста:
A
A
A

Источник материала:

«Дваццаць гадоў я галадамшы, на жыллё капiмшы, а цяпер ката в мяшке пакупiмшы — и хто той мяшок развяжа и ката таго выпусцiць?» Свой вопрос 83-летняя Галина Сергеевна задает в насквозь промерзшем здании бывшего сельпо, которое она купила для «дажывання» на аукционе у Минского РайПО. Бабушка и ее соседи обвиняют в «абдурванні» местных чиновников, те, в свою очередь, уверяют, что с юридической точки зрения эта сделка абсолютно законна, а ее последствия — предсказуемы и логичны.


Суть этой истории вкратце такова: в 21 веке в 12 км от столицы в неотапливаемом сельпо без воды и электричества живет маленькая гордая старушка. Живет, плачет, один раз в день ест самые дешевые макароны «паутинка», ведрами носит воду для стирки из ближайшей речки. Кашляет — много и страшно кашляет, потому что температура воздуха в ее недавно купленном жилье — не выше 6 градусов. Это пока — пока на улице не похолодало.


— Пришла она ко мне утром… Помните, ночью минуса были? Так вот платок ее весь в сосульках, руки аж потрескались от воды холодной, мороза ночного и влажности в доме… Сергеевна, говорю, есть будешь? Поела немного — так живот потом болит у нее. Потому что раз в день питается. Я все спрашивала: ты что ешь? ты когда ешь? А она мне все: «Я, Фаина, паутинку». Я все не понимала, что там за паутинка, а потом вижу, пакет несет — а там макарошки эти, тоненькие, дешевенькие. Их и ест… Я ж взвесила ее — так в одежде 48 кг весит. И ничего не берет, не просит, — эмоционально рассказывает соседка Галины Мицкевич Фаина Ивановна.

Так питается бабушка, говорит, уже двадцать лет. Раньше голодала, потому что копила на жилье. Теперь — потому что купила то самое жилье. А оно оказалось для собственно жилья непригодным.

…История этой сделки началась около 20 лет назад: тогда еще вполне бодрая пенсионерка овдовела, деревянный дом, в котором она жила с 1949 года, начал разваливаться, и совсем одинокая Галина Сергеевна поняла — нужно думать о жилье. Стала откладывать: «Усе, что падрабiўшы, пенсiя и другое — усё адкладывала». Забегая вперед, скажем, что за 20 лет бабушка накопила немногим более 10 тысяч долларов. Их она несколько лет назад отнесла «у пяць розных кас» [положила на вклады в различные отделения «Беларусбанка"].

Старый дом в деревне Ашмянцы Папернянского сельсовета в 2012-м разрушился окончательно и жить в нем стало невозможно. Насколько — смотрите сами.






Бабушка перезимовала в городе — «То ў падруг, то ў родных дзе-нiдзе», а летом дачники-соседи привезли ей вагончик. Галина Сергеевна его облагородила и провела следующие почти три года: без света, воды и отопления. В самые морозные месяцы перебиралась снова же в город — называет это «па чужым хатам мыкалася».

 


Вот вход в ее вагончик.

Вот он внутри.

А в соседних с Ашмянцами Рахманьках пустовало добротное на вид кирпичное здание бывшего сельского магазина. Туда ранее ходили жители обеих деревень, так что с внутренними характеристиками сельпо были знакомы:

— Мы же знали, что и паровое отопление тут есть, и электричество, конечно. И строение такое, приличное, — вспоминают соседки Галины Сергеевны.

Бабушка решила купить здание, чтобы дожить в тепле и при свете свой уже недолгий век, и обратилась в исполком. Никаких юридических препятствий для участия 83-летней Галины Сергеевны в торгах не было — и строение, первоначальное выставленное за 135 млн рублей, ушло к Мицкевич за 172 млн.

— А там жа яшчэ i грошы у меня прапалi, — сетует бабушка. Оказывается, она решила перести все накопленные средства на один счет — и недосчиталась 50 млн рублей. Пошла в милицию, там провели проверку — и пришли к выводу, что оснований для возбуждения уголовного дела нет: бабушка, наверное, просто что-то забыла или перепутала.

— Может, где-то Сергеевна и сбилась со счету, кто ж его знает, — не исключают соседки.




Бабушка настаивает: до оформления результатов аукциона — то есть до подписания договора купли-продажи — здание сельпо ей не открывали.

— А просили вы? — спрашиваю.

— А хто ж помнiт… Не, не давалi ключы, не давалi, — качает головой 83-летняя Галина Сергеевна.

— Она как зашла сюда после покупки в первый раз — в обморок упала, плохо бабуле нашей стало, — вспоминает соседка Фаина Ивановна. — Оказалось, что все коммуникации отрезаны — электроэнергия, паровое отопление: вот, трубы обрезаны. Хотя в котельной, которая работала при магазине, осталась печка, счетчики остались. Тут дыры в полу были сантиметров на 70−80 глубиной, все загажено, стекло битое, бутылки — бомжи окна повыносили и тут ночевали. Она полгода это все руками вычищала, выносила, отмывала, сама дыры заколачивала: досками, фанерой — что нашла, что соседи приносили.



Бабушка говорит, ходила к чиновникам, просила помочь. Но ей сказали, мол, что же вы хотите, сами покупали. Галине Сергеевне пришлось поставить в здании два пластиковых стеклопакета взамен выбитых и выломанных окон.

— Приехал один замерщик — насчитал нашей бабке такую сумму, что она ему сказала, до конца жизни, мол, не соберу, — рассказывает соседка. — Приехал второй — то же самое. И только третья фирма прислала мужика, который посмотрел на бабку, посмотрел на условия, в которых она живет — и сказал ей: «Я, бабуля, от своего процента откажусь и через директора тебе скидку выбью, нельзя так жить, тяжело тебе».

Окна со скидкой обошлись в 7 миллионов рублей. Галине Сергеевне дали рассрочку.

— Шчэ да мая мне плацiць трэба — па мiльёну ў месяц.

Пенсия бабушки — 2,5 миллиона.


— У нее ж тут ни воды, ни тепла, ни света. Вон, утром минус [минусовая температура воздуха] был, а она ведра с речки прет и стирает. Руки отваливаются, спина болит. Потом соседи разрешили колонкой пользоваться — тоже не натягаешься, но хоть поближе, чем речка, — рассказывают соседи. Галина Сергеевна в это время тихо кивает головой и плачет.

Бабушка купила себе новую газовую плиту — самую простенькую, «Неман». Но подключить ее к газовому баллону она не может, потому что в здании, зарегистрированном как ее собственность, она не может, говоря привычными нам понятиями, прописаться — здание непригодно для жизни.

— Як услыхамшы гэта на энтым iхнiм БТИ, давленне скаканумшы — и плоха мне стала, вой як плоха.

Резкое ухудшение самочувствия пожилой женщины, по ее словам, привело к тому, что в ту поездку она потеряла весь пакет документов: домовую книгу на старый дом, где до сих пор зарегистрирована, договор купли-продажи на здание сельпо и паспорт на новую плиту «Неман» — последнее, кажется, расстраивает ее больше всего.

Бабушка даже думала, что документы кто-то украл, и обратилась в милицию. Естественно, там пакет с бумагами не нашли.


— Не, балоны [газовые] ў мяне ё. Маленькiя, хватаiць, каб яды зварыць, — бодро заявляет старушка.

Оказывается, она перевезла в «новый дом» старенькую плитку, к которой подключает маленькие баллоны — это не требует согласования с газовыми службами. Баллоны раз в две недели кладет в мешки, садится в автобус и едет заправлять в Минск, на улицу Гурского. Туда, говорит, еще ничего — обратно «цяжкавата». Соседка объясняет, что именно с запасами газа и связан столь скудный рацион бабушки: макароны «Паутинка» варятся за три минуты — это позволяет экономить не только деньги, но и время, и, соответственно, газ. Еще бабушка кипятит воду на чай. Вот, собственно, и все. Хлеб греть не надо — ее это устраивает.


— Соседи ей как-то бульбы и яблок принесли. Она вон, положила на пол, укутала, — так все померзло. Плохая стала бульба, — показывает соседка. — Она не очень расстраивалась — говорит, все равно есть не может. Придет ко мне бывало, я ее пытаюсь чем-то накормить — а она пару раз поела, и плохо потом. Говорит, не могу, Фаина, организм ничего кроме «Паутинки» не берет. Но не жалуется, не просит — вон, бодрая такая, боевая, хоть и тяжело.

Яблоки замерзнуть не успели — и Галина Сергеевна, дрожащими руками пересыпав их в старенький пакетик, угостила нас. Сказала, отказываться нельзя.



Еще у бабушки на подоконнике замерзли цветы. «Как она плакала, как она по ним убивалась, больше, чем из-за картошки», — говорит соседка. И не выбрасывает, говорит, потому что жалко.


Сама пенсионерка вырастить бульбу не может: на земельном участке, который ей продали вместе со строением, расположены коммуникации электросвязи. Вокруг будки — охранная зона. «Не копать». «Нiчога ня можна: анi градачку, анi заборчык».



В доме бабушки — такая чистота, что хочется разуться: выметенные разномастные половички, прикрывающие заколоченные дыры в полу, вымытые окна, чистенькие занавесочки. Салфеточки — на неработающем телевизоре и под неработающим стареньким телефонным аппаратом. На сложенном диване — несколько слоев одеял в чистом постельном белье. Все очень влажное — в доме сыро и очень холодно. Настолько холодно, что замерзают руки без перчаток и ноги в осенней обуви.




— О то ж я ў бурках и куртке цёплай, а вы ў танюткiм такiм. Сплю таксама ж так — халодна, вой як халодна… А яны мне кажуць — ты ж вазьмi да капрэмонт зрабi, а тагда й астальное можна: свет там, газ, провад гэты кiнуць, — вдруг начинает плакать Галина Сергеевна. — А дзе ж я што зраблю, адкуль грошы-та? И ня трэба мне цяпло гэтая паравоя, печачку бы — i хопiць на век. Але ж во што абiдна: я калi купляла, дык думала, что тут усё ёсць — i цяпло, i святло. У iх так й напiсана.


Поясним: Галина Сергеевна говорит не только о своих воспоминаних о теплом и электрифицированном здании сельпо — она имеет в виду аукционные документы на лот. Информация о тех торгах до сих пор есть в открытом доступе. В техпаспорте сказано, что и отопление, и электроснабжение в доме есть. Правда, документ составлен по состоянию на 15 декабря 2011 года — и по факту фиксирует лишь то, что эти коммуникации были в доме именно тогда, за 3 года до аукциона. После, получается, физически коммуникации уже отсутствовали, формально же, в том самом техпаспорте, были указаны как имеющиеся.





Фото здания из объявления об аукционе

Фото здания из объявления об аукционе

Фото здания из объявления об аукционе

Фото здания из объявления об аукционе

Интерьер сельпо сейчас

Интерьер сельпо сейчас

Интерьер сельпо сейчас

«Печачка» — сегодня единственная мечта Галины Сергеевны. Но она ее, естественно, материально не потянет. Соседи, видя, что пожилая женщина замерзает в неотапливаемом доме, обратились за помощью к прессе: в Рахманьки приехала съемочная группа одного из телеканалов, рассказывает Фаина Ивановна. Скажем сразу — сюжет о бабушке, замерзающей в магазине в 12 км от столицы, на том телеканале так и не вышел. Потому что в социально ориентированном государстве не может быть таких сюжетов и таких бабушекв пуховых платках с сосульками и с потрескавшимися руками? Или потому, что вторая сторона конфликта — то самое государство в лице представителей местной власти — считает ситуацию совсем не однозначной?

Как бы то ни было, после посещения Рахманьков съемочной группой к бабушке приехала, по словам соседей, «целая делегация»: представители сельсовета, органов соцзащиты, рай- и облисполкомов.

— Яны мяне ўсё па комнатах некiх вазiмшы, на зiму перасялiць хацемшы. А я па хатах ужо намыкамшысь, у сваёй хачу жыць. Гавораць: добра, бабка, давай мы табе вернем тваi 172 мильёна, а ты вунь туды яжжай, у комнатуху нейкую. А чаму, калi я тамака жыла, у Ашмянцах, у развалюхе, нiхто меня не спасаў, не забiраў никуды зiмаваць? Я кажу зараз — не паеду, тут мой дом, мая зямля, тут и памру. А ён мне [речь идет о председателе Папернянского сельского исполнительного комитета Николае Гильниче]: «Ты тут памрош, а мяне пасадзюць!» А я ж хiба хачу яму горачка, каб пасадзiлиi? Не, кажу, толькi печачку памажы, и я не памру, клянуся! Гэта ж, кажу, вы мяне абдурыли, вы мне такого ката у мяшке прадалi… Ведаеце, дзеткi, — это уже напрямую нам с фотографом, — старога чалавека абдурыць няцяжка, старыя веруць гасударству. Я вунь тожа нiколi не думала, что старой буду. Глядзела — ой, вунь што яны там жалюцца, што яны такiя… А потым i ты старой станеш, и ты… И ён [судя по всему, речь снова о председателе сельсовета].


«Абдурыли нашу бабку з ног да галавы», — уверены и соседи. Сразу три женщины хором жалеют бабушку, говорят, что ежедневно проведывают ее, «дагледжваюць» да «крычаць куды тольки можна»: на TUT.BY обратилась одна из них.

По словам соседки Фаины Ивановны, после визита «целой делегации» органы соцзащиты выделили бабушке матпомощь — 1,5 млн рублей. «Только на руки ей почему-то отдали миллион четыреста… Так, а толку что: сами дали, сами сразу и забрали». Речь идет о том, что Галине Сергеевне предложили сделать проект для подведения электричества к дому и разводки — и только за сам проект она уже заплатила 680 тысяч.

— Вы просто не знаете, как оно тут в деревнях. Вот столб, вот дом. Пришел монтер, ты ему денег заплатил, он тебе провод кинул — вот и свет. И платим тоже, не воруем же. Так что, нельзя бабке свет подвести, у нее ж даже провод кинут? — спрашивает нас соседка. — «Делегация» ей вон одну лампочку повесила, у входа. И выключатель. Так что, остальное сложно?

Галина Сергеевна говорит, что по расчетам энергетиков, вся эпопея «са светам гэнтым» обойдется ей в семь миллионов.


Ежедневно бабушка ходит (после пенсии пару дней — ездит на автобусе) в соседние Ашмянцы — в свой старый дом. «Я ж тут прапiсана. Во, гляньце, у гэтай развалюхе я магу быть прапiсана, а у тым доме — не. Шо ж гэта робiцца…» Здесь осталась кошка, которую зовут просто «Коцiк». Ее бабушка уже не раз пыталась принести в Рахманьки и оставить жить с собой, но та в сельпо не приживается — убегает обратно.



— Ну што ты, коцiк, што ты… Вуна пенсiю дадуць, лiверки табе куплю, — гладит бабушка свою старую кошку.

Котята же Коцика живут с Галиной Сергеевной в сельпо. Их четверо.


«Это — социальное иждивенчество. Ее предупреждали»

С историей Галины Мицкевич в Минском областном исполнительном комитете знакомы: приезд съемочной группы телеканала ранее заставил чиновников изучить ситуацию и по документам в удобных кабинетах, и в холодном сельпо в самих Рахманьках.

Вот только взгляд на «тяжелую жизнь несчастной старушки» у представителей исполкома противоположный: здесь считают, что это не «плохая власть обманула бедную пенсионерку», а сама Галина Сергеевна держит где-то рядом того самого «кота в мешке».

Чиновники подтверждают — бабушка совсем одинока, ни детей, ни внуков. Но у нее есть четыре сводные сестры, которым принадлежит пристройка к ее старому дому в Ашмянцах. «Так у них, посмотрите, как все аккуратненько, и домик отремонтирован… А у нее провалился потолок — так она же и денег никаких в ремонт не вкладывала. С сестрами она сама «в контрах», — поясняет TUT.BY источник в исполкоме.

Оказывается, бабушкино участие в аукционе — не первая ее попытка купить здание сельпо в Рахманьках: «Она пришла в исполком еще полтора года назад, за так называемой чистой продажей — хочу, мол, купить здание, продайте. Мы ей объяснили: бабушка, продать напрямую вам никто ничего не может, по закону такие объекты реализуются через аукцион… Там здание было, что уже 8 лет простояло, не использовался магазин, обрезано отопление, электричество».

По словам чиновников, бабушке еще тогда разъяснили: это здание находится в нежилом фонде. Для того, чтобы перевести его в жилой, нужно выполнить несколько условий, как минимум — устроить в доме отопление и провести электричество. На все это дается год. В исполкоме подчеркивают: это бабушке объясняли и тогда, и позже — когда она заявила о желании участвовать в аукционе.

— Аукцион проводил собственник помещения — РайПО. Никаких законных препятствий для участия любого гражданина страны — даже такой пожилой бабушки — нет. Более того, наши юристы даже не имеют права отговаривать участника… Но ей еще раз объяснили: бабушка, вам нужно вложить в этом дом еще не менее 50 млн только на работы, чтобы выполнить все условия для перевода здания в жилой фонд. Она говорила: ничего, справлюсь, найму кого-нибудь, чтобы меня доглядел, он мне поможет, а я ему потом домик оставлю.

Источник в исполкоме уверяет: дом внутри бабушке показывали два раза. «Открывали, показали. И полы проломленные, и все остальное. Последний раз — за два дня до аукциона. Тому есть свидетели».

В аукционе участвовал еще один предприниматель. В исполкоме говорят, что он намеревался выкупить здание для тех же целей, в которых оно использовалось ранее: открыть в бывшем сельпо коммерческий продуктовый магазин. Но на торгах не смог перебить бабушкину ставку.

— Начинали торговаться со 132 млн. Предприниматель дошел до 160 млн, но бабушка подняла табличку — 172 млн. И он не стал дальше торговаться.

На торгах, говорят в исполкоме, Галина Сергеевна была не одна: «Ей что-то все время советовал какой-то мужчина». Чиновники не исключают варианта, что за бабушкой «кто-то стоит»: «Вы же должны понимать, это участок и добротный кирпичный дом в 12 км от Минска… Но это предположения, не более того, конечно». Эти предположения все же кажутся безосновательными: торги были абсолютно открытыми, для участия в них не обязательно было выставлять «подставную» бабушку, да и в ситуации с далеко идущими намерениями гораздо проще сейчас вложить в ремонт нужные 50 млн — и уж точно не привлекать к этой истории внимания прессы и властей.

Соседи Галины Сергеевны говорят, что никакого знакомого, который бы за ней «стоял» или ходил с ней на аукцион, точно не было: «Она меня просила с ней тогда пойти, но и не получилось у меня, и что я там могу — тоже пенсионерка, ничего в этих делах не понимаю… Она же даже не поняла, за сколько в итоге этот дом купила. Говорит, подошла потом, спросила, так даже на слух не восприняла эти 172 млн, попросила на бумажке написать… Мол, такой гул в ушах от волнения стоял, чуть не померла… Может, она там с кем и разговаривала, но с ней никто свой не ходил», — уверена Фаина Ивановна.

В декабре 2014 года бабушке отдали решение, техпаспорт, ключ. И еще раз напомнили — вопрос с переводом здания в жилой фонд нужно решить максимум до января 2016.

— Более того, уже в декабре 2014-го соцслужбы наши волновались, ходили к ней: бабушка, где вы будете зимовать, как будете. Предлагали: давайте на зиму устроим вас в отделение круглосуточного пребывания, или в логойский интернат… Только на зиму! Здание уже в любом случае ее, никто его не отберет, а ей бы там комфортнее зимой было — тепло, покормят, уход, лечение.

Тогда Галина Сергеевна отказалась.

— А сейчас вдруг этот вопрос возник: ой, помогите, ой, замерзаю… Вы же поймите, здание — это ее частная собственность. Какое право мы имеем вкладывать бюджетные средства в частную собственность? Это преступление! А бабушка считает, что именно мы ей и должны! Она несколько раз в разговорах с разными представителями власти повторяла, что добьется: мол, «если не сделаете вы, сделает Лукашенко!»

Представители исполнительной власти говорят: и сейчас бабушке были готовы пойти на уступки, пусть даже и в нарушение закона — дать ей еще больший срок на необходимые работы, не поднимать вопрос в январе 2016-го, а подождать еще весь следующий теплый сезон. А на зиму 2015−2016 предалагали варианты.

— И однокомнатную квартиру в Заславле предалагали со всеми удобствами из государственного фонда — чтобы перезимовать. Даже готовы были косметический ремонт там ей сделать, чтобы только удобно ей было. И в Петришках 1-комнатную квартиру… И отдельную комнату в интернате. И в отделение круглосуточного пребывания… Три дня ее на машине возили туда-сюда, показывали, рассказывали, убеждали.

Чиновники предложили Галине Сергеевне 4 варианта зимовки в комфортных условиях и за бюджетный счет — на все четыре она ответила отказом. Все они зафиксированы письменно.

— Ей уже даже соседки там говорили, мол, ну чего ты не хочешь, там тепло, перезимуешь — и обратно. А она им: нет — и все. Может, боится, что обманут, но мы ей разъясняли, что она и только она — собственница здания. Никто ничего не отберет.

Соседи помнят эту ситуацию немного иначе — у бабушки, говорят, была разумная причина отказаться от интерната и квартир: «Она спрашивала: а вы пенсию мою заберете за это? Заберем, говорят. на содержание. А как же я буду за окна рассчитываться? Мне же платить каждый месяц нужно. Я не буду людей обманывать, говорит, а то кто мне будет верить?«

В исполкоме говорят, что и утерянные документы на старый дом, новый дом и газовую плиту «Неман» бабушке предлагали восстановить: быстро и бесплатно. Та тоже отказалась.

— У нее какая позиция? Я — одинокая, вы должны! А что мы должны? Ей соцзащита дала средства, помогли с проектом электричества — там же тоже очередь, ей быстро сделали, провели лампочку одну. Она сама просила — я мол, в одной комнате жить буду, мне одну комнату сделайте. А печку — так мы посчитали, что она 30 млн стоит. Это минимум. Как мы можем это сделать? За какие деньги?

Представитель власти снова и снова подчеркивает: если хоть одна бюджетная копейка будет вложена в частную собственность — к ответственным за это «придет прокуратура».

— Мы ей говорили: помочь, привезти, сложить, убрать — все то, что требует сил, но не требует денег — мы можем. Поможем. Все сделаем. Но делать все [работы] она должна за свои деньги… Губернатор сказал: «Это — социальное иждивенчество. Мы делать ничего не будем».

В исполкоме предполагают, что мерзнуть в неотапливаемом доме и далее, когда придут морозы, бабушка не станет — как и прошлой зимой, и ранее уедет зимовать в город, к подругам, как она говорит. А даже если нет — принудительно отправить ее в интернат или в отделение круглосуточного пребывания власти тоже не имеют права.

«И по совести, и по закону мы сделали для этой женщины все, что могли. Но делать за нее никто ничего не будет».

Дозвониться председателю Папернянского сельского исполнительного комитета Николаю Гильничу TUT.BY так и не смог: за неделю он ни разу не ответил на звонки на мобильный и городской номер. В администрации сельсовета уверяют: с Галиной Сергеевной держат связь, ее не оставили одну.

TUT.BY будет следить за ситуацией.


 
Теги: Минск
 
 
Чтобы разместить новость на сайте или в блоге скопируйте код:
На вашем ресурсе это будет выглядеть так
"Дваццаць гадоу я галадамшы, на жыллё капiмшы, а цяпер ката в мяшке пакупiмшы - и хто той мяшкок развяжа и ката таго выпусцiць?" Свой вопрос 83-летняя Галина Сергеевна...
 
 
 

РЕКЛАМА

Архив (Новости Общества)

РЕКЛАМА


Яндекс.Метрика