9 лет за убийство сына - "разочарования жизни". Тяжелая история одной семьи с трагическим финалом

Источник материала:

Корреспондент «СБ Беларусь Сегодня» попыталась разобраться в мотивах жестокого преступления, которое не вписывается в рамки пьяной семейной ссоры.

Первое, что приходит в голову, когда слышишь о подобных семейных драмах: пьяные бытовые разборки. Застолье, ссора, кто-то хватает нож или топор. Второе — великовозрастный сынок, видимо, так достал родителя, что терпение старика лопнуло. А тут еще сразу после убийства следователь рассказал версию отца о нерадивом наследнике и привел цитату пожилого человека: «Такие люди, как мой сын, должны быть в земле, а не ходить по ней».

Cразу представляешь себе слабого, старого деда, у которого отбирал пенсию ленивый выпивоха. Даже комментаторы в сети — а такие истории на форумах всегда обсуждают бурно — в большинстве своем стали на сторону отца, хотя обычно народ там скор на расправу с преступниками и возмездия требует, что называется, по полной. «Жалко дедушку», «и поделом такому сыну», «наверное, было за что», «оправдать старика» — писали многие, видимо, не задумываясь даже, что сочувствуют убийце, который дождался, пока сын уснет, затем спокойно пошел на веранду, взял топор и 20 раз ударил им по голове беззащитного человека.

Подробности трагедии стали известны после того, как огласили приговор. Оказалось, не все однозначно в этой истории.

Пятидесятилетний Михаил переехал в дом отца два года назад: мать умерла, старик требовал ухода. По словам убийцы, сын часто выпивал, издевался над ним, бил, требовал денег. Старик при случае жаловался на него родственникам, участковому, социальному работнику. Но ни разу не написал заявления в милицию и, что интересно, суд не смог найти ни одного очевидца сильной ссоры: все говорили, что знают о конфликтах со слов отца.

Внук, которому уже 30 лет, регулярно помогал деду мыться в бане и никогда не видел у него никаких телесных повреждений. Что на самом деле происходило между отцом и сыном, теперь известно только со слов престарелого человека, который перенес два инсульта.

Не нашли никаких следов побоев и эксперты, хотя убийца утверждал, что накануне расправы сын три раза ударил его головой о стену — это, мол, и была та самая последняя капля.

По делу проводилась психолого-психиатрическая экспертиза. Обвиняемый имеет органическое расстройство личности, однако осознавал, что совершает преступление, действовал целенаправленно и последовательно. Вот некоторые отрывки из заключения психолога: «Эгоцентричный, наблюдаются замкнутость, авторитарность, эмоциональная черствость, вспыльчивость». Кстати, дедушка принципиально не употреблял алкоголя и крайне раздражался, когда выпивал сын.

Они вообще всегда не ладили между собой, были слишком разные по характеру. Пока сын был маленьким, папа был занят работой. Когда же стал обращать на него внимание, неинтересно было сыну. Мальчик не разделял его увлечений, раздражал своей мягкотелостью, был настолько «не того фасона», что мужчина засомневался в своем отцовстве. И сомневался долгие годы — во время расследования даже провели генетическую экспертизу.

Оказалось, старик ошибался. Он действительно зарубил топором родного сына. Осознание этого не пробило его на раскаяние. Ни во время следствия, ни во время суда престарелый человек ни разу не высказал сожаления о своем поступке. Сын, судя по всему, был разочарованием его жизни.

В суде родственники характеризовали убийцу как человека властного, черствого и упрямого. Вспоминали: всю жизнь он не терпел другого мнения, был резок и часто невыносим в общении. Много работал, воспитывал сыновей (старший из них умер несколько лет назад) критикой и жесткими требованиями.

Сыновья, естественно, отдалялись от него, а он, напротив, ожидал благодарности и подчинения. Мир в семье как могла поддерживала жена. Она-то, зная характер мужа и пытаясь облегчить жизнь родне, заложила бомбу замедленного действия: подарила сыну и внуку дом. Дом, который ее муж построил своими руками.

Разговоры о том, что все надо переоформить обратно и сделать хозяином деда, начались сразу после того, как она умерла. А когда Михаил переехал в родительский дом, стали навязчивой идеей. Старик часто говорил об этом невестке. Его желание проигнорировали: оформление бумаг требовало времени и денег, да и с какой стати сын, чьи интересы никогда не были важны для отца, пошел бы ему навстречу? К тому же у Михаила начались проблемы с работой…

Очень многие отцы ожидают, что сыновья будут удовлетворять их амбиции, — об этом пишут психологи, объясняя отчужденность и непонимание между самыми близкими людьми. Сам факт рождения мальчика отец часто воспринимает как доказательно своей мужественности. Далее следует потребность в том, чтобы сын оправдал папины ожидания, — никто при этом не учитывает, что ребенок приходит в мир со своими способностями и талантами, эмоциональными потребностями, недостатками, личностными чертами и, возможно, особыми жизненными целями.

Прокурор отдела прокуратуры области Андрей Млечко рассказывает:

— Это действительно не тот случай, когда отец избавился от сына-садиста. Михаил давно не жил с родителями, был женат. Да, любил выпить, но дебоширом его назвать нельзя, никто не замечал за ним агрессии. За пару месяцев до гибели ушел с работы, однако на шее у отца не сидел — брал разовые подработки, жил за свой счет. В поле зрения милиции он попадал только однажды в юности за мелкое хулиганство.

Вполне возможно, сын позволял себе грубость на почве конфликта из-за дома — достоверно это не установлено. Старик, надо сказать, совсем не раскаивается в своем поступке и, хотя и признал вину, с формулировкой «с особой жестокостью» не согласился. Убийце в октябре исполнилось 85 лет, поэтому наказание он получил практически минимальное — 9 лет лишения свободы.