Пранкер Вован: "Пока нет инфоповода звонить Лукашенко"

Источник материала:

Пранкер Вован известен белорусам как минимум с 2014 года. Тогда он якобы позвонил Александру Лукашенко (сам президент утверждал, что розыгрыша не было) и, представившись сыном экс-президента Украины Виктора Януковича, попытался договориться о переезде в Беларусь.

Он и его коллега, пранкер Лексус, звонили и Реджепу Эрдогану, и Элтону Джону. В марте 2016 года они передали письмо украинской летчице Надежде Савченко якобы от Петра Порошенко с просьбой прекратить голодовку. Она поверила и прекратила. После этого адвокат Савченко пообещал их засудить.

Под ником «Вован» политическими розыгрышами занимается 30-летний Владимир Кузнецов. Родом он из Краснодарского края, там работал юристом. Говорит, что в Москву пригласили в газету — брать интервью у звезд шоу-бизнеса. Заметили именно благодаря пранкам.

«Пока нет инфоповода звонить Лукашенко»

С Владимиром мы общаемся по скайпу. Правда, лица во время разговора не видно. Говорит, что камеру долго подключать.

— Как бы вы могли оценить свое последний пранк-интервью Петра Порошенко изданию The New York Times (NYT)?

—  Я не люблю как-то оценивать что-то… Хотелось бы в идеале, чтобы интервью было опубликовано на страницах NYT (интервью не было опубликовано, так как журналисты не проверили, что Порошенко давал им интервью. — TUT.BY). Но в принципе вторая часть получилась: где мы сказали, что якобы это все провокация самого Порошенко и его администрации для того, чтобы дискредитировать газету. Это такая своего рода месть Порошенко за критичные статьи в отношении Украины и его самого.

Не так давно у них были статьи, где они обвиняли президента в коррупции.

— Будете ли вы дальше практиковать такого рода пранки и от лица президентов общаться с журналистами?

— Мы просто хотели показать Порошенко и сделать его самое честное интервью, которое в принципе возможно. Здесь был инфоповод. Не просто так мы захотели обратиться к журналистам.

Было его скандальное высказывание по поводу газеты NYT, когда он заявил, что это часть гибридной войны против него, против Украины и прочее. Обвинил журналистов американского издания в предвзятости и ангажированности.

А по поводу журналистов — это было исключение. Тут смысл не в том, чтобы их как-то разыграть, а в том, чтобы показать такого Порошенко, каким мы его представляем и видим.

— Давайте вспомним историю со звонком Александру Лукашенко 2014 года. Почему вы решили его разыграть?

— У меня тогда еще не было пранков с президентами. И я подумал, что, наверное, с Александром Григорьевичем было бы не так сложно пообщаться. Потому что политическая система Беларуси так выглядит, что все главные вопросы зацикливаются на Лукашенко и кто-то другой их вряд ли может решить.

Здесь у меня был вопрос не в том, смогу ли я дозвониться до него, а захочет ли он разговаривать именно с тем человеком, кем я представлялся. А то, что ему сообщат о таком звонке, — в этом я был уверен на 100%.

— Как вы нашли контакты?

— Не хотелось бы говорить, но все было достаточно просто. Главное, что ему передали, а там уже связались со мной, дальше — по цепочке.

— Но какая была схема?

— Не хочу рассказывать, но все было просто. У меня никаких контактов руководства страны особо не было. Главное было заявить о себе и заявить тему беседы, и мне уже потом сами стали звонить: сначала из его приемной, потом уже из его ближнего круга.

— Вы просто зашли в Google и нашли общий номер телефона?

— Примерно так.

— И никто не заподозрил, что звонил не сын Януковича?

— Не знаю. Видите, иногда такие вещи получается делать не только с Александром Григорьевичем. Часто не проверяют люди.

— Как вы готовились к этому звонку?

— Да, в принципе почитал информацию по поводу Януковича… У меня давно была такая идея — позвонить, но я все-таки откладывал.

Тут увидел интервью Ксении Собчак. Она тогда была в Беларуси и брала его для «Дождя». И как раз задала этот вопрос Лукашенко: что бы вы сделали, если бы к вам Янукович приехал. И я подумал: вот же какая Собчак — негодяйка, меня попыталась опередить в этом плане. Я подумал, что надо скорее позвонить и попытаться поговорить с Лукашенко. Это ее интервью подстегнуло к попытке звонка.

— Связывались ли с вами после этого звонка из администрации Александра Лукашенко?

— После того, как ролик попал в сеть, я звонил какой-то женщине и спрашивал, как это произошло. Она сказала, что не знает и что сейчас разбираются. Я спросил, прослушивали ли нас. И сказал, что буду все отрицать и говорить, что это сделал пранкер Вован. Она сказала, хорошо. Я думаю, она не поняла, что я имею в виду, но согласилась.

— Тем не менее Александр Лукашенко отрицал, что разговаривал с пранкером Вованом…

— Я очень огорчился, что он боится признать проколы собственной службы безопасности. Жалко. Например, президент Молдовы Николае Тимофти признал в интервью, что было такое.

Может, он хочет, чтобы я ему еще позвонил и напомнил эту историю?

— У вас есть такое желание?

— Пока нет какого-то инфоповода.

— Какие выводы о характере Лукашенко вы можете сделать по разговору по телефону?

— Достаточно интересно было с ним пообщаться. Я конечно на 100% не могу судить о человеке, потому что это был один разговор, и мы с ним практически незнакомы. Он приглашал Януковича с семьей приехать в Беларусь в деревню, откуда родом Янукович. Потом мне журналисты из Беларуси показали фотографии этой деревни. Она, оказывается, в не очень хорошем состоянии. И я подумал, что весьма забавно, может, Лукашенко надеялся, что мы привезем наши сокровища украинские и будем вкладывать в эту деревню?

— Но если вернуться к характеру, выводы какие-то вы сделали?

— Трудно говорить. Я не могу по одному разговору делать выводы о характере Лукашенко. Это все-таки политик, а политики обычно достаточно непрямолинейны. У них есть скрытые мотивы, которые они не будут озвучивать в прямом разговоре.

Но к разговору он отнесся достаточно доброжелательно, и беседа у нас была в позитивном ключе.

— А перед звонком вы, может, какие-то аудио слушали с голосом сына Януковича?

— Нет. Сын Януковича достаточно закрытый человек, и я сомневаюсь, что Лукашенко в принципе знал его голос. Может, он встречался раза два на личных приемах, но вряд ли вел долгие беседы тет-а-тет.

После этого звонка я хотел еще раз позвонить Лукашенко и попросить перевезти тайно в Беларусь экс-генпрокурора Пшонку. Тем более диалог был уже установлен. Но я удивился, когда буквально через два дня об этом звонке написал украинский журналист Мустафа Найем. Он достаточно точно передал у себя в Facebook текст нашей беседы.

На следующий день на страницах одного из украинских СМИ уже появилась аудиозапись. И было подано, что реально сын Януковича разговаривал с Лукашенко. Причем меня очень удивило, что запись была чуть-чуть длиннее, чем у меня. У меня она начиналась, когда мне уже позвонили, а там слышно, как та сторона набирает номер.

«Хотели, чтобы Надежда Савченко прекратила голодовку. Это была самая гуманная просьба»

— Если говорить про другие пранки, до кого было сложнее всего дозвониться?

— Наверное, до Эрдогана (пранкеры пообщались с турецким президентом от имени Петра Порошенко. — TUT.BY), потому что это (Турция. — TUT.BY) не русскоязычная страна и даже не англоязычная. Здесь нужен был другой подход.

— Что это была за схема?

— Скажем так, Эрдогану сообщили, что это Порошенко. И у него даже никаких сомнений не было, и у администрации Эрдогана, что это звонит Порошенко.

— А до кого так и не дозвонились?

— До много кого. Не хочется говорить пока, может быть, дозвонюсь потом. Я вообще не хочу говорить, кому собираюсь звонить.

— Кто после разговора разочаровал вас?

— Любые политики топого уровня достаточно дипломатичны и на откровенные темы их по телефону не разговоришь. Хочется получить больше закрытой информации о политических решениях, но приходится быть в дипломатичных рамках. За рамки они редко выходят, кроме, например, Коломойского (украинский олигарх Игорь Коломойский. — TUT.BY).

— Какие угрозы в связи с пранками поступали?

— Да никаких угроз не было. Но всякие украинские власти любят угрожать. Антон Геращенко (депутат Верховной Рады и советник министра МВД Украины. — TUT.BY), наш старый знакомый, обещал нас обменять на Надежду Савченко. И еще там всякие: псевдоадвокат Марк Фейгин (адвокат Надежды Савченко. — TUT.BY) любил угрожать. Он еще матом ругается.

— Когда вы работали над письмом Надежде Савченко от имени Петра Порошенко, были ли уверены, что его передадут, и она прекратит голодовку?

— Мы рассчитывали, что она прекратит голодовку. Но 100% была уверенность, что письмо передадут. Там были две части: первая, что президент Порошенко просит ее прекратить голодовку, чтобы поберечь себя. Вторая часть была адресована именно Фейгину. Мы спросили: есть ли возможность, что она признает вину.

Реакция адвоката удивила: «Это не вопрос, это достаточно сложно, чтобы надавить на нее, чтобы она признала вину, но я буду делать, дайте мне хотя бы неделю»…

Нас поразило, что адвокат, который в принципе должен защищать клиента, готов требовать от нее признания вины. Это обозлило и Фейгина, когда такие подробности вскрылись и получился большой репутационный урон.

А что мы хотели? Чтобы она прекратила голодовку. Это была самая гуманная просьба и, действительно, она прекратила.

«Спецслужбам заняться нечем, чем нам контакты бросать»

— Вы себя считаете общественными активистами или провокаторами?

— Я называю это пранк-журналистикой. Это отчасти журналистские расследования. Мы получаем информацию методом пранка: телефонного розыгрыша и отчасти провокации. И это зависит от человека: поддаться провокации или нет.

— Но почему вы выбрали такую форму журналистики?

— По стандартным схемам работать очень скучно. Три года я работал в издании в теме шоу-бизнеса. Это очень скучно, и шоу-бизнес — большая помойка. Мы уже насладились давно этим миром. У нас было много пранков со звездами, где они показаны лицемерными персонажами. По телевизору мы видим одно, а звездная болезнь там просто цветет.

— Что это было за издание?

— Не хотелось бы говорить. Это один из холдингов, который посвящен шоу-бизнесу.

— Как-то вы зарабатываете на пранках?

— Вообще не зарабатываем. Но в конце апреля на телеканале НТВ мы запускаем наше пранк-шоу «Звонок». Будем делать пранки в прямом эфире.

Мы давно хотели перейти на новый уровень. Наша популярность растет, и мы растем и развиваемся… Просто, по-моему, телеканал НТВ идеально подходит для нас. Мне нравится и подход, и как с нами работают.

— Если вы не зарабатываете пранками, то на что живете?

— Я официально три года работал журналистом. Причем платили весьма неплохо, потому что я был высокопрофессиональным журналистом. В 2015 году мы уже официально не работали в штате, но доходы были. А теперь с 2016 года будем официально вести свою программу на НТВ.

— Как вы относитесь к тому, что вас подозревают в связях со спецслужбами?

— Это любимая тема. Говорят: как они достают такие номера, как можно дозвониться до Лукашенко, это же все провокация КГБ, ФСБ… Еще писали, что мы работаем на Тину Канделаки. Еще недавно прочел, что на Минобороны оказывается.

Как к этому относиться? Раньше опровергал, но все равно никто не верит. Пусть будет атмосфера загадочности, тайны, почему нет?

— Спецслужбы вам помогли с контактами?

— Спецслужбам заняться нечем — нам контакты бросать. У нас достаточно обширная база контактов, а там, где нужны контакты первых лиц, сомневаюсь, что спецслужбы могут помочь. Это уже линия МИДа должна быть.

—  Как думаете, в Беларуси возможен подобный пранк-проект?

— Если это будут делать граждане Беларуси, находящиеся в Беларуси, у них могут возникнуть проблемы после первого звонка. На них гораздо проще выйти, поговорить с ними, чтобы так не делали.

И, к сожалению, если так посмотреть, то на вашем политическом поле, кроме Александра Григорьевича, каких-то других персонажей, которые вообще интересны как-то и имеют политический вес, просто нет.

— К вам ФСБ не приходило по поводу практов?

— Нет, мы с ФСБ общались только один раз по поводу крымской истории, когда вычислили виновников подрыва ЛЭП и полуостров был обесточен. Мы отдали эфэсбэшникам все данные нашего расследования, но сначала отправили их в офис прокурора Крыма Поклонской. Руководство Крыма нас поблагодарило за помощь. Это была наша гражданская позиция. Мы были заинтересованы, чтобы виновных нашли и привлекли к ответственности.

— Вы так говорите, будто все в пранках легко получается..

— Все очень сложно, просто мы не говорим о наших сложностях и проколах.

— Но есть те, кому бы вы никогда не позвонили?

— Люди, которые болеют, пожилые люди и те, кому явно сейчас не до нас. А политики, я считаю, должны быть ответственны перед своим народом, обществом. У нас все пытаются закрыться. Если я в топе, если я публичное лицо, то сразу все мне обязаны, ко мне нельзя подойти на расстояние ста метров. У нас забывают, что публичные люди должны быть ответственны перед обществом. Наша деятельность — это гражданская активность, реакция на события, которые происходят в стране и мире.

После интервью Владимир прислал собщение о том, что хотел бы добавить: «он не против, если Александр Григорьевич пригласит его в Минск обсудить проблемы безопасности переговоров». Но потом уточнил: «но вряд ли это произойдет».

Теги: Минск