Доблесть наша – прежде всего в строчках

Источник материала:

С января 1975-го и в последующие годы, когда был начальником отдела, под мое крыло стали поступать стажёры — курсанты выпускного курса факультета журналистики Львовского высшего военно-политического училища

В ходе первой же нашей беседы сказал им:

— Чем могу быть полезен? Учить вас писать? Не в моих силах: из кувшина может вытечь лишь то, что в нем есть. Однако могу в меру моего понимания помочь, вернее, попытаюсь, как говорят на сцене, «поставить голос». Чтобы вы отличали подлинные творческие находки от серятины, штампов, казенной патетики. Ну и поделиться некоторым практическим опытом. Полагаю, вам он может быть полезен.

Что еще, ребята? Считаю незыблемою заповедью журналиста — работать в ладу с собственной совестью. Что понимаю под этим? Не переступать нравственную черту, за которой — равнодушие к тем, о которых пишешь, а иногда подлость и бесчестие.

Рассказал о корреспонденте (не называя фамилии), из-за которого застрелился оклеветанный им лейтенант. Говорил о соблазнах легкой добычи материала, о верхоглядстве. Припоминал и собственные промахи.

Такой вот монолог. По мере этой своей импровизации всматривался в лица слушателей. Интересно ли им? Не слишком ли увлекся, говоря, в общем-то, о прописных истинах?

Да нет, скуки на их лицах не обнаружил. Наоборот…

Зачитал им весьма примечательное суждение Константина Симонова:

«Работа военных корреспондентов была не самой опасной работой на войне. Не самой опасной и не самой тяжелой. Тот, кто этого не понимал, не был ни настоящим военным корреспондентом, ни настоящим человеком. А те, кто это понимал, сами, без требований со стороны начальства, стремились сделать свою работу и опасной, и тяжелой, старались сделать все, что могли, не пользуясь ни выгодами своей относительно свободной на фронте профессии, ни отсутствием постоянного глаза начальства».

Развивая эту мысль, говорил о месте и поведении журналиста в ситуациях, которые называют внештатными. Примеров было предостаточно. Поделился и своим опытом.

…На одном из учений мотострелковый батальон должен был прорывать оборону «противника». Сначала на боевых машинах пехоты, а после спешивания — в боевой цепи с реальной стрельбой и метанием боевых гранат. Решил участвовать в этой атаке — взять материал не с чьих-то слов, а самый что ни на есть горячий, прямо из «боя». Подошел к головной БМП 1-й роты, чтобы занять там место.

— Товарищ подполковник, — остановил меня комбат, — вам лучше наступать с 2-й или 3-й ротой.

— Почему?

— 1-я будет прыгать с трамплина.

Это для меня новость. Оказывается, на эти учения прибыли в качестве наблюдателей представители НАТО. Для них и решили устроить показное учение: показать возможности нашей техники, для чего и построили трамплин.

— Спасибо, что печетесь о моей безопасности, — сказал я майору. — Но ведь в машине, кроме экипажа, мотострелковое отделение.

— Так точно.

— Тогда в чем же дело? Где солдаты, там будет и корреспондент.

И я полез в машину.

Потом мне рассказывали… С вышки, где стояли с биноклями и представители НАТО, и наши генералы, зрелище было впечатляющим. Боевые машины мчались в клубах пыли и, оторвавшись от трамплина, летели по воздуху.

…Машина резко сбавила ход. Спешились. Я тоже соскочил на землю. Рота рассыпалась в цепь. Бегу метрах в двадцати сзади.

Перед посадкой в БМП солдатам раздали ручные гранаты. Поначалу мне хотелось взять одну. Но потом подумал: а надо ли?

Рассказывая стажерам об этом эпизоде, спросил:

— Как вы думаете, почему гранату не взял?

— Надо было взять, раз уж по полной программе… Сами же говорили: военный журналист на учениях должен быть, как Чапай на лихом коне.

— Так-то оно так. Но в данной ситуации у меня была совсем другая задача: увидеть как можно больше и потом выдать репортаж с деталями, которые не ухватишь никаким другим способом, кроме самого надежного: видел сам. А теперь рассудите… Взял бы гранату — и что?.. Вместо того чтобы все замечать — как управляют атакой офицеры, как действуют в цепи солдаты и сержанты, думал бы об этой гранате. Ее надо вовремя метнуть и при этом не споткнуться на бегу, когда выдерну чеку, и не уронить себе под ноги. Словом, граната отвлекла бы меня от главного. Будете со мной спорить по данному вопросу?

— Да нет, согласны.

— Тогда еще один эпизод. Но там я допустил дурость.

Курсанты:

— Интересно…

— Потому и рассказываю, чтобы учились на чужих ошибках…

Эпизод тот произошел на том же учении, только на следующий день. Я прибыл на «психологическую полосу», где назавтра должно было состояться показное занятие. С множеством световых, шумовых и прочих эффектов.

Мне повезло. Туда для подготовки прибыли участники — парни, все, как на подбор, спортсмены.

Одно дело — смотреть  со стороны, и совсем другое — не спеша пройтись с будущим участником по препятствиям, вникая в их особенности. Такого гида и выделил мне командир.

Поднялись на второй этаж «полуразрушенного» строения. Вдоль стен — металлические желобки. В них завтра зальют зажигательную смесь, чтобы вызвать огонь и дым.

«Завтрашний боец» вел меня по балкам здания, попутно поясняя:

— Сюда я заскакиваю, веду огонь из автомата. На этой площадке вступаю в рукопашную. В конце ее мой «противник» должен изобразить убитого. Затем бросаю гранату в «пулеметное гнездо», пробегаю двадцать метров через огонь и спрыгиваю со второго этажа.

Я посмотрел вниз. Высоковато. Не меньше трех метров.

— А сможете прыгнуть сейчас?

Хотелось узреть вблизи, как он это делает.

Солдат поправил противогаз, снял из-за спины автомат, переложил в правую руку.

— Ну смотрите…

Прыгнул. Прыжок пружинистый, чувствуется тренировка.

А как же попасть на землю мне? Возвращаться по балкам к тому месту, где мы взобрались на второй этаж? Как-то неудобно перед солдатом, тем более что уже заметил в его легкой усмешке снисходительность. Дескать, ладно, папаша, как-нибудь мы тебя спустим.

Эта его усмешка меня задела. Конечно, когда тебе 46 лет, ноги уже не такие пружинистые, как у этого спортивного парня. Но ведь и я не лыком шит! Прошлой зимой на спартакиаде минских журналистов без разделения на возрастные категории выиграл лыжную гонку, подтянулся на перекладине 15 раз, хорошо стрелял и в итоге среди мужчин занял 1-е место. Самый старший из всех участников! А сейчас?.. Сейчас надо в буквальном смысле слова не ударить в грязь лицом. Страшно? Ничего, страх гасить приходилось не раз. И высота не такая уж солидная, убеждал я себя. К тому же у меня нет автомата и противогаза, разве что полевая сумка.

Ступил на балку и, не оставляя себе ни секунды для колебаний, прыгнул.

Приземлился жестко, ладонями больно стукнулся о землю, однако ноги выдержали.

— Теперь подведем итог. Где действия журналиста были правильные, а где нет? О том, что прыгал на БМП с трамплина, не жалею. Но тут уже больше сторона моральная. Если солдаты в какой-то степени рискуют, то почему корреспондент при этом должен выбирать для себя более безопасное местечко? Или моя жизнь ценнее, чем их? Вы согласны с такой постановкой вопроса?

Возражений не последовало.

— А вот прыжок со второго этажа — явный перебор.

— Почему? Вы же на себе прочувствовали высоту. Журналист должен все испытать.

— Дорогие мои коллеги, не горячитесь. Ваш покорный слуга поступил неразумно.

— Так что же плохого, что вы прыгнули?

— Сейчас объясню. Солдат натренирован. Он намного моложе. А я к такому прыжку не готовился. В мои годы связки не такие упругие, как у молодого парня. И теперь представьте, что, прыгнув, повредил бы их. Какая бы тогда была от меня польза на учении? Репортера, как и волка, ноги кормят. Сейчас не вижу ничего зазорного в том, чтобы пройти по балкам назад и так же осторожно, по выступам спуститься вниз. А у меня, видите ли, взыграла мальчишеская гордость: я, мол, тоже крутой! Хорошо, что тот прыжок закончился благополучно. А ведь могло быть и по-другому.

Задумались стажеры:

— Убедили.

— Так что, ребята, не геройствуйте там, где не надо. Это нашему брату ни к чему. Доблесть наша — прежде всего в строчках, насыщенных емкой фактурой. Как ее лучше добыть, отсюда и выбор места. А риск — только для дела. И на учениях, и вообще в жизни. Возражения есть?

Возражений не было.

Подполковник в отставке Михаил Нордштейн

Теги: Новости