«Вызываю огонь на себя!»

Источник материала:

Герой Советского Союза — высшая степень отличия в теперь уже бывшем СССР за совершение геройского подвига. Знак этого особого отличия — медаль «Золотая Звезда». Герою полагались также высшая в Советском Союзе награда — орден Ленина и Грамота Президиума Верховного Совета СССР. Свыше 12.500 человек удостоились звания Героя Советского Союза за смелые и решительные поступки на фронтовых путях-дорогах. Один из них — прославленный артиллерист, человек-легенда Анатолий Фёдорович Дюбко.

Анатолий Фёдорович Дюбко прошел войну, что называется, от звонка до звонка. Северо-Западный, 2-й Прибалтийский, Ленинградский фронты. Командир взвода управления, а затем до самой Победы — командир батареи.

Война в противотанковой артиллерии — это особая война. О противотанкистах говорили так: ствол длинный — жизнь короткая…

— В 1941-м я окончил среднюю школу в родной деревне Горваль (Речицкий район Гомельщины. — Авт.) и собирался учиться в спецшколе ВВС, — рассказывал Анатолий Фёдорович. — Спецшколы готовили парней к поступлению в летные и технические училища. На руках у меня уже была повестка о том, что 15 июля мне необходимо прибыть в Гомель для прохождения медкомиссии. Не волновался, так как со здоровьем проблем не было. Но тут пришла эта страшная весть — война. Мы, пацаны, особо не встревожились. Даже какой-то энтузиазм возник в душе: повоюем и покажем себя!.. Я ведь 1923 года рождения, мой год уже брали. И вот 13 июля нас разместили в школе в Речице. Помню, как немецкие самолеты тяжело гудели в небе всю ночь. Потом нам сказали, что Жлобин несколько раз переходил из рук в руки — то немцы там, то наши… Утром нас построили, выдали по буханке хлеба и — вперед.

Ехали эшелоном долго, пока не остановились в Пермской области. Меня отобрали для учебы в Одесском артиллерийском училище, которое уже находилось в Свердловской области. Ускоренный курс, восемь месяцев той учебы… Из них полтора месяца заготавливали дрова. Ведь жили в бараках, и надо было как-то обогреваться.

Лейтенантом прибыл я на Северо-Западный фронт. Попал в 589-й

истребительный противотанковый артиллерийский полк. Позже он стал легким артиллерийским полком — ЛАП. Три с половиной тысячи километров мы прошли с боями. Полк потом относился к Резерву Главного командования в составе 78-й артиллерийской бригады 27-й артиллерийской дивизии прорыва.

— Резерв, прорыв — это значит туда, где крайне тяжело, в самое пекло, чтобы не задохнулось наступление и враг был разбит? — как бы уточнил я.

— Примерно так. Приказ — и мы вперед. Да чтобы успеть, не опоздать. По шестьсот километров были марши. Тракторами тащили пушки. Какая у трактора скорость?! А вот к 1943-му, когда мы перешли на студебекеры, скорость передвижения стала другой.

«Рамушевский коридор», Демянский плацдарм противника… Тяжелейшие бои здесь велись беспрерывно. Победы чередовались с поражениями. С целью наращивания успешных действий принимались экстренные меры. Повсюду громоздились остовы разбитых машин и сгоревших танков, искореженные пушки, разбитые пулеметы. Чуть ли не на каждом шагу — воронки от разрывов снарядов и бомб, а от леса остались обгоревшие и иссеченные осколками стволы деревьев. И всюду — трупы. Наших и немецких солдат и офицеров.

Трудности в ведении боев создавали лесисто-болотистый рельеф, полное отсутствие дорог, большое количество рек, текущих с юга на север, множество мелких озер с зыбкими торфяными берегами. В болотах тонули машины, танки, орудия. Прокладываемые дороги — лежневки — через непроходимые болотистые леса немедленно раскрывали противнику любую оперативную перегруппировку войск, позволяя принимать своевременные контрмеры.

Но те бои, те жертвы были ненапрасными. В течение 1942 года фронт наносил большой урон врагу и сковывал его крупные силы, лишая немецкое командование возможности перебрасывать войска под Сталинград.

Для артиллериста Анатолия Дюбко любая операция — это действия, сфокусированные на конкретном маленьком участке. Командир взвода управления — не стратег и даже не тактик. Он отвечает за выполнение конкретной задачи в нужное время и в нужном месте. В бою за поселок Цемена корректировал огонь батареи. По его целеуказаниям были уничтожены две пулеметные точки и минометная батарея, что дало возможность нашей пехоте ворваться во вражеские траншеи. В последующих боях по координатам, переданным Дюбко на батарею, были уничтожены четыре пулеметные точки и три минометные батареи.

За отличие в боях под Старой Руссой командир взвода управления Дюбко был награжден орденом Красной Звезды.

Очередная награда за смелость, профессионализм — орден Красного Знамени. Тогда, в мае 1944 года, лейтенант Дюбко уже командовал батареей. Когда войска 2-го Прибалтийского фронта начали Режицко-Двинскую операцию, артиллерийская бригада поддерживала наступление на Опочку в Псковской области. Лейтенант Дюбко получил приказ командира полка поддерживать батареей действия второго батальона 96-го гвардейского стрелкового полка 30-й гвардейской стрелковой дивизии. Под сильным огнем противника офицер скомандовал выкатить орудия на прямую наводку и расстрелять позиции гитлеровцев, закрепившихся на западном берегу реки Лжа. Огонь батареи помог пехоте форсировать реку, выбить гитлеровцев из траншей и заставить их отступить.

В конце июля 1944 года наши войска приступили к освобождению от фашистов территории Латвии.

Мадонская наступательная операция. 29 августа 1944 года Дюбко находился на наблюдательном пункте, когда гитлеровцы превосходящими силами пошли в атаку. Командир стрелкового батальона погиб. Лейтенант Дюбко организовал круговую оборону. Офицер быстро оценивал обстановку, личной стойкостью воодушевлял солдат, бросал гранаты, стрелял. Но силы были неравными. От батальона осталась горстка бойцов.

Вот гитлеровцы почти вплотную приблизились к наблюдательному пункту.

Командир стрелкового полка прокричал по связи: «Держись, артиллерист!». Но наступил критический момент: немцы подобрались к самому НП. Вот тогда лейтенант Дюбко и принял решение: «Вызываю огонь дивизиона на себя!». И ударили три батареи — двенадцать орудий.

— Мы все же были в окопах. И это нас спасло от верной гибели, — тихо сказал Анатолий Фёдорович. — Потом в контратаку пошли, отбросили немцев. Такие драматические ситуации возникали нередко. Бывало, дрались кто чем мог. Бросаешь гранату — и в тебя гранату бросают. В пехоте воевать — это сплошной ад. Земля дыбится. Крики, стоны, ругань. То ржавые винтовки у бойцов заклинит, то патронов уже нет. Прибегут, просят выручить. Всякое было.

Вот командир стрелковой роты говорит своему безоружному бойцу: «Пойдешь в бой, там и винтовку добудешь». Это значит — возьмешь у убитого.

Пули свистят, и кажется, что все твои, вот сейчас зацепит. Если куда надо было направить бойца, посылал двоих. Требовал идти на расстоянии друг от друга в полтора-два десятка метров. Если ранят одного, то другой поможет. Вовремя окопался — значит, жив. Глупо просто так погибать — солдат воевать должен. Услышишь вой снаряда — сразу падай.

За героизм, проявленный в этом бою, лейтенант Дюбко был представлен к званию Героя Советского Союза.

Несколько контузий, ранение. Возвращался Дюбко в строй. Только до боли было обидно подчас, когда сражаться приходилось в буквальном смысле зубами и голыми руками. Сталинский приказ «Ни шагу назад!» есть, а боеприпасов нет. Мы, говорил мне Анатолий Фёдорович, всегда знали, что надо бить врага, ведь иначе не победить. Но пехота просит огня, а нечем им подсобить — нет снарядов. Кончились. И артиллеристов, оказавшихся без снарядов, немцы истребляли беспощадно.

Трех командиров батарей пережил лейтенант Дюбко. Отличные были ребята, погибали на глазах.

И еще Дюбко с сожалением в голосе говорил о военном профессионализме, вернее, о его отсутствии:

— У нас командир батареи был младший лейтенант, так всегда прибежит и просит пристрелять его батарею  — сам не умел. Очень скоротечная была в тылу подготовка. В пехоте необученных совсем пареньков бросали на передовую. Или вот разведка боем. Ну что за методика такая? Ведь уже воздушная разведка опыт накопила, технические средства разведки имелись, но по-прежнему некоторые бесшабашные командиры налегали на эту гибельную разведку боем. И чтобы никаких раздумий! А бывало, артиллерия еще не поработала, а пехоте уже приказано взять такую-то высоту.

Чего боялся артиллерист Анатолий Дюбко на фронте? Невыносимых мучений при ранении. Видел своими глазами раненых: вспорот осколком живот — и внутренности наружу… Пистолет всегда перед боем проверял, чтобы в случае чего не подвел, избавил от адской боли навсегда.

А еще война — это холод и голод, лишения и страдания. Об этом как-то не принято говорить, но ведь что было — то было. На ходу часто засыпали измученные солдаты. Водитель один был маленького росточка. Так он валенки подкладывал, чтобы управлять машиной. Как марш — смотришь, уже нет в колонне. Значит, в кювет съехал. А командиру каково? И о людях надо заботиться, и о боевой технике.

От постоянного недоедания «куриная слепота» была у артиллеристов. Картошку привезут — и сбросят за несколько километров от передовой, ближе, видимо, боялись подъезжать. Хвою варили, пили настой, чтобы избавиться от хворей.

…8 мая 1945 года. Городок Салдус в Латвии. Берлин уже пал 2 мая, а тут у немцев плакат еще висит: «Германия победит!». Ночью они освещали ракетами позиции, стреляли как сумасшедшие. Утром отошли, но сплошь и рядом понаставили мин. Артиллеристы остановились на хуторе. Лейтенант Дюбко залез на чердак сарая, чтобы посмотреть, как провести пристрелку. И тут вдруг увидел белые флаги! Было два часа дня…

Но сдавались не все. До 14 мая 1945 года артиллеристы Дюбко участвовали в боях на салдусском направлении, били тех гитлеровцев, которые до последнего не прекращали сопротивляться. Брали и пленных.

После победоносного завершения Великой Отечественной войны Анатолий Фёдорович продолжил службу в Прибалтийском военном округе. В 1954 году окончил Военную артиллерийскую командную академию. В дальнейшем служил на различных командных должностях в Краснознаменном Белорусском военном округе.

Полковник Дюбко, исходя из своего огромного фронтового опыта, большое и постоянное внимание уделял профессиональному обучению артиллеристов. «Учить войска тому, что необходимо на войне!» — вот лозунг на все времена, — не уставал повторять ветеран. — И скупиться на содержание своей армии нельзя, иначе придется кормить чужую».

Уволившись в запас, Анатолий Фёдорович трудился инженером в конструкторском бюро завода имени Орджоникидзе. В 2005 году был участником юбилейного Парада Победы в Москве.

А спустя четыре года его не стало… Похоронен Герой Советского Союза Анатолий Фёдорович Дюбко на Восточном кладбище в Минске.

Полковник в отставке Владимир Руденко

Теги: Гомель, Минск