"Мать и девочки постоянно переезжали". Почему милиция и другие службы не заметили проблемную семью

Источник материала:

— Все на нас накинулись: «Где были отцы?! Почему ничего не делали?! Бросили дочек, а как случилась беда, вспомнили про свои обязанности, — обратился в редакцию TUT.BY Юрий Шатило, первый муж Екатерины, 8-месячная малышка которой погибла из-за хаски. — Но как не делали?! Я еще пять лет назад писал в управления образования Фрунзенского и Центрального районов, просил лишить Катю родительских прав. И что?! И ничего!

Юрию 31 год, он предприниматель. С Екатериной они развелись в 2011 году. У них есть общая дочь Милана, девочке пять лет. После трагедии дочка живет с папой. До этого около года девчушку воспитывала Катина бабушка.

— Почему я тогда ее не забрал? Да я не знал, что она у прабабушки. Знал бы, вырвал на первом свидании. Хотя… Антонина Константиновна человек хороший. Милана ведь и сама толком ничего не осознавала. Даже сейчас, когда спрашиваю: «Почему ты ничего не рассказывала?» — отвечает: «Но ведь и мама меня к себе забирала». К Кате она сейчас не хочет…

— На суде Екатерина говорила, что дочку вы видеть не стремились.

— Ей просто обидно, вот и говорит. Ищет виноватых, — объясняет Юрий. — Раз в две-три недели я забирал дочку на день-два. Пять лет назад вообще пытался лишить Катю родительских прав. Но кто у нас верит отцам? Все всегда на стороне матери.

Юра человек спокойный. О случившемся говорит сдержанно. Претензий к бывшей супруге у него нет: «судьба ее и так наказала». А вот вопросы к безразличию чиновников остались. Он достает документ-ответ, который когда-то получил из Управления образования Фрунзенского района. Копия документа есть в редакции.

— В марте 2011-го просил их лишить Катю родительских прав, — вспоминает те события мужчина. — Так они пришли ко мне, исследовали квартиру, где я жил с родителями, — и прислали акт обследования жилищно-бытовых условий. Только зачем он мне? Я просил Катю проверить. Честно, даже не знаю, виделись они тогда с ней или нет. Она ведь переезжала с квартиры на квартиру, может, они ее даже не нашли.

— Почему решили писать заявление?

— Мы когда расстались, Катя переехала к бабушке, а потом к подруге на Радужную, — продолжает Юрий. — Сколько ни приезжал за Миланой, у них там грязь, песок, иногда спиртное… Однажды приехал — она пьяная, как с такой ребенка оставлять? А забрать нельзя.

— Почему?

— Да она тут же сообщила бы в милицию, что я Милану украл! — привычное спокойствие в Юрином голосе исчезает. — Она ведь уже писала такое заявление. Они где-то с друзьями отдыхали, а в полдвенадцатого ночи она приехала: «Отдай Милану!». Не согласился, и она вызвала милицию. Я испугался, вынес сонную дочку. Милиционеры потом объяснили: девочку я мог и не отдавать, у меня на нее такие же права, как и у Кати. Я этого не знал… сам виноват. Хорошо, они ее припугнули, мол, зачем устраиваете цирк, она, конечно, успокоилась, но бумагу написала. Утром я ездил в отделение, объяснялся, что дочку не похищал. В указанное Катей время мы с Миланой вообще находились в больнице. У меня и справка есть. У девочки было четыре диагноза! Ложиться Катя не захотела, пришлось мне. Следователь предупредил: я могу забирать Милану, но если Катя будет сообщать об этом в милицию, они должны реагировать. Мать есть мать. Да, я не отрицаю, когда мы разводились, я не возражал, чтобы дочка осталась с Катей. Меня тоже мама одна растила. Я понимаю, как для женщины важен ребенок. Честно, я думал, Катя изменится. Вернется к бабушке, мозги станут на место. Человек ведь, когда остается один, начинает все переосмысливать. Верил, она повзрослеет, но этого не произошло.

«Просили доказательств. Но как я могу что-то доказать?!»

Весной 2011-го Юрий обращался и в Управление образования Центрального района.

— Помню, мне подсказали туда написать, потому что Катя жила на Радужной, — объясняет Юрий и зачитывает ответ. — … направляем акт обследования жилплощади… на беседу в управление образования гражданка (Катя. — Прим. TUT.BY) не явилась, на телефонные звонки не отвечает. Что в акте? Что в квартире у них все нормально. Не знаю, как такое можно было написать. Даже ошибки не исправили. В общем, оснований для лишения родительских прав не нашли.

Юра аккуратно перекладывает документы, молчит — о чем-то задумался.

Он достает еще одну бумагу. На листе дата 31.01.2012 года. Ответ из УВД Фрунзенского района.

— Как-то позвонил Кате, она возвращалась откуда-то пьяная, я сообщил в милицию, — продолжает собеседник. — В отделение мы поехали вместе: она на сутки, а я писать заявление на то, чтобы ее лишили родительских прав. И вот ответ: … материалы по лишению вашей бывшей супруги родительских прав… направлены в Управление образования Фрунзенского района для решения вопроса по существу.

По словам Юрия, на этом его переписка с чиновниками закончилась. Дальнейших ответов не последовало, но и он больше никуда писать не стал.

— А смысл? Как я могу с кем-то бороться, если вокруг одно безразличие. Я когда в суд носил корешки по алиментам, говорил: Катя выпивает. Они отвечали, если она раз выпила, это не значит, что она пьяница. Я и сам никогда не поверю в то, что она сильно пила, но порой бывало. Что мне оставалось делать? Только разговаривать с ней. Каждый раз, когда мы виделись, я просил ее исправиться. Мне никто не верил. Просили доказательств. Но как я могу что-то доказать?!

«Данные на многодетную маму попадали в компетентный орган, а она переезжала»

На прошлой неделе TUT.BY писал, что дедушка погибшей Ангелины Игорь Пашук также обращался и в органы опеки, и в милицию. Говорил, что у невестки проблемы с алкоголем. Вот только проблему все это не решило.

— Как Ангелины не стало, все считают нашу семью неблагополучной. К нам постоянно приходят врач или медсестра из детской поликлиники. Смотрят, какие у нас обои, как подметен пол, заглядывают в холодильник, — чуть сдерживал он слезы.

После гибели Ангелины прокуратура Минска стала изучать, как такое могло произойти. Проверяли с осени 2015-го: тогда Екатерину привлекали к административной ответственности, и на многодетную маму должны были обратить особое внимание.

— Мы изучили работу учреждений здравоохранения, системы образования, органов внутренних дел, администраций районов и суда, — рассказывает Екатерина Нагорная, старший прокурор отдела по надзору за исполнением законодательства о несовершеннолетних и молодежи прокуратуры Минска. — Работа между ними велась, но не так быстро, как этого требовала данная ситуация. Из-за этой неоперативности они и не смогли вовремя установить, что семья погибшей 8-месячной девочки является неблагополучной.

По словам Екатерины Нагорной, сложности делу придавало и то, что мать девочек постоянно переезжала с места на место. Причем не только по Минску, но и по Минской области.

— От учреждения к учреждению необходимая информация поступала, — продолжает специалист. — Но когда данные на многодетную маму попадали в компетентный орган, специалисты выходили на место, женщины там уже не было. Она в очередной раз куда-то переезжала.

В итоге, как сообщила Екатерина Нагорная, сотрудники милиции, поликлиники и органов опеки привлечены к дисциплинарной ответственности. Какой именно, не уточняется. Известно лишь, что до увольнения дело не дошло.