Раскрепощение пролетарок и "красная свадьба". Как в начале 20 века женщины становились независимыми

Источник материала:

Сегодня 8 марта ассоциируется у большинства с цветами и конфетами. Начинался же этот праздник как Международный день борьбы за равноправие женщин.

Барышни с бомбами

Женские имена в истории Гомеля до начала XX века почти не упоминаются — представительницам слабого пола в те времена в лучшем случае была уготована роль скромной хранительницы домашнего очага или смиренной монашки. Одной из первых гомельчанок, упомянутых в летописи, стала Елена Грохольская, жена гомельского старосты Фомы Красинского и мачеха другого старосты — Николая Красинского. Впрочем, в анналы она попала как властная католичка, в 1717 году захватившая со своими слугами православную соборную церковь Св. Николая.

В 1840-х годах мозырская помещица Гонората Стоцкая печально прославилась жестокими убийствами своих молодых крепостных девушек — совершенных из паталогической ревности.

А вот мозырянка Геся Гельфман бежала из семьи, когда отец решил выдать ее за сына богатого лесопромышленника. В Киеве Геся закончила акушерские курсы и присоедилась к революционному движению. Гельфман стала хозяйкой конспиративной квартиры, на которой партия «Народная Воля» готовила покушение на Александра II. После того, как 1 марта 1881 года царь был убит бомбой белорусского социалиста Игнатия Гриневицкого, Геся была арестована и приговорена к смертной казни. Ввиду того, что она оказалась беременной, смертную казнь отложили. Однако после родов осужденной революционерке сознательно не была оказана медицинская помощь, и Геся Гельфман умерла в мучениях. Скончался и ее новорожденный ребенок.

К смертной казни в 1887 году была приговорена и народоволка Генриетта Добрускина из Рогачева. Потом виселицу ей заменили каторгой. В карийской каторжной тюрьме она провела год в одной камере с душевнобольной, дважды держала голодовку. Выйдя на поселение в Забайкалье, Генриетта Николаевна вместе с мужем организовала там бесплатную школу.

Маркс вместо секса

К началу XX века женщины в Российской империи, как и практически везде в мире, были полностью лишены политических прав и сильно дискриминированы в работе, в образовании и в семье. Если взять справочник «Весь Гомель» за 1913 год, то среди сотен фамилий первых лиц города, служащих и предпринимателей, женщин там вы практически не найдете. Здесь упомянуты только владелицы женских гимназий Копиш, Тоболевич и Сыркина, женских начальных училищ Мельник, Полетика и Гурвич, несколько акушерок да княгиня Ирина Паскевич-Эриванская.

Крайне стеснены были молодые девушки и в быту. Минский типографский рабочий А. Поляк в 1893 году приехал в Гомель. В своих воспоминаниях он пишет, как на осенних религиозных праздниках познакомился с двумя девушками. «Стали вместе встречаться… В таком городе, как Гомель, нельзя было, конечно, скрыть, что молодые девушки ходят к молодому человеку на квартиру, и родители этих девушек подняли целую бурю негодования против посещения ими моей квартиры — рабочего, при том еще отщепенца, который работал по субботам».

Тут надо сказать, что в данном случае парни с девушками собирались вовсе не для того, о чем беспокоились родители — речь шла об одном из первых революционных кружков в Гомеле. Возможно, если бы власти и полиция знали, чем это все кончится — предпочли, что бы молодые люди занимались сексом, а не Марксом. Что, впоследствии, и было взято на вооружение.

Женское лицо революции

Одну из этих девушек звали Ольга Вольфсон, и она сыграла видную роль в развитии социал-демократического движения не только в Гомеле, но и в Одессе, Екатеринослвае, Вильно. Несмотря на то, что ее брат Мирон стал впоследствии помощником главного редактора 1-й Большой Советской Энциклопедии, имя этой гомельчанки было почти стерто из истории — по политическим соображениям. Однако на современников она производила сильнейшее впечатление. Один из них писал: «16-летняя, миниатюрная, с миловидным интеллигентным лицом, с бесконечно добрыми глазами газели. Все члены кружка с какой-то трогательной любовью относились к ней. Очень обаятельная, она покоряла всех…» Оля была очень заботливым товарищем, а за ее ораторское искусство ее прозвали «Наш соловей».

Развивающийся капитализм вырывал женщин из патриархального семейного быта. В Гомеле открывалось все больше новых фабрик и мастерских — туда охотно набирали работниц, ведь их труд стоил гораздо меньше, чем мужской. Много девушек работало, например, швеями. Или коробочницами на спичечной фабрике «Везувий» в Новобелице — от постоянного контакта с химическими реагентами со временем у них начинали выпадать волосы. «Декрета № 3» тогда не было — его с успехом заменял подушный налог.

Впервые 8 марта отметили социал-демократки Нью-Йорка, в 1908 году прошедшие в этот день маршем с требованием равноправия женщин. Кстати говоря, в Нью-Йорке того времени существовала, ни больше-ни меньше… Гомельская секция социал-демократического Бунда. В Гомеле же одно из первых выступлений женщин состоялись в марте 1902 года, когда против злоупотреблений начальства забастовало 45 работниц тряпичной фабрики Ловьянова. Работницы держались две недели, но стачку все же проиграли.

Первой жертвой революции 1905 года в Гомеле тоже стала женщина — в январе на митинге в «Кагальном рву» городовой Шквар застрелил работницу Дворкину. Ее похороны превратились в трехтысячную демонстрацию.

А 9 марта 1905 года в Гомеле забастовали приказчики и приказчицы — так называли в то время продавцов. Требования работников царской торговли были скромные — снизить рабочий день до 10 часов зимой, и до 11 часов — летом. Это — вместо 13−14-часового дня. Еще они хотели двухнедельного отпуска, оплачиваемого больничного, а вместо хозяйской еды и квартиры — получать всю зарплату деньгами. Уже 10 марта полиция начала аресты. Но гомельские продавщицы и продавцы держались стойко — и выиграли стачку. Победой закончилось и аналогичное выступление в Речице.

В 1910 году по предложению Клары Цеткин 8 марта был учрежден Международный день солидарности трудящихся женщин.

8 марта 1917 года в Петрограде с выступлений работниц, приуроченных в Международному женскому дню, началась Февральская революция. В ней приняла активное участие гомельчанка Полута Бодунова, активистка Белорусской Социалистической Громады, депутат Петроградского Совета и одна из создателей БНР.

Женщина как самый отсталый участок?

В 1921 году, в память о событиях Февральской революции, в советской России было решено отмечать 8 марта как Международный женский день.

В начале марта 1923 года в Гомеле состоялась губернская конференция работниц и крестьянок, где было признано, что «самый отсталый участок — работа среди тружениц». Была объявлена главная цель предстоящего празднования 8 марта — «раскрепощение пролетарок в общепролетарских интересах». Были намечены и практические задачи — повышение культурного уровня и квалификации работниц, открытие яслей и детских садов, а также — общественных столовых. Банальные ныне учреждения общепита для того времени были революционным ноу-хау, поскольку частично избавляли хозяек от необходимости стоять у печей и дровяных плит. Специальной задачей выделялись «семейное раскрепощение и борьба с женской безработицей — основной причиной роста проституции при НЭПе».

Проституция в Гомеле того времени, как и рост венерических заболеваний, просто зашкаливали. Основными местами сосредоточения «жриц» платной любви был городской сквер и привокзальные улицы. Фривольным приключениям способствовало, впрочем, не только отсутствие работы — но и сама расслабляющая остановка НЭПа и восстановленная индустрия развлечений. Так, в феврале 1923 года газета «Полесская правда» давала такую рекламу: «Театр „Калинина“. Вечер смеха, юмора и ужасов: 1) „Страшный кабачок“ 2) „Веселый покойник“… После спектакля пришедшие все приглашаются в клуб „Пролетарского искусства“ выпить чашку чая, закусить и потанцевать до 5 часов утра. Участвуют лучшие местные силы».

К агитации против древнейшей профессии были подключены даже женщины и мужчины-заключенные. В начале 1923 года состоялся первый платный спектакль «Катюша Маслова» «драмтруппы» и «хора заключенных» Гомельского исправдома — о нелегкой судьбе совращенной девушки. Билеты продавались в кассах Исправдома.

Девушки-пролетарки, бывало, изрядно матерились. Доброхот писал в газету: «Работницы съемального отдела ф-ки „Революционный путь“ ругаются по матери, а кухарка общежития купила икону». Рабкор отвечал на этот сигнал стихами: «На днях Домна-недотрога как загнет в „господа бога“, я было в фабзавком — а он под замком».

В Могилеве, некоторое время входившем в состав Гомельской губернии, для борьбы с женской безработицей и проституцией создали трудовую коммуну. Впрочем, в 20-е годы труд работниц на фабрике тоже медом не казался. Хозяин табачной фабрики на улице Первомайской Иоффе своих женщин-работниц жестко «экплоатировал» и иначе как «сволочами» — не называл. При посещении табачных цехов представителями профессионального союза запуганные работницы правдивой информации не сообщали. Еще бы — никто не хотел оказаться на улице. Ведь из 120 женщин-членов Союза пищевиков при НЭПе 70−80 человек были безработными. Но в конце концов, на Иоффе подали в суд.

Не лучшим было положение женщин и во многих семьях. В консервативном сообществе расправа с женой и детьми с помощью кулаков было едва ли не нормой. И положение здесь поменялось не сразу и после революции. «Уймите зверя» — так назвалась заметка в той же «Полесской правде» о строителе и алкоголике Приходько, живущем в Монастырьке. Он ежедневно бил жену и детей, последний раз за то, что за неделю съели фунт сахара.

Однако работа велась. В исполнительных органах были созданы даже специальные женотделы, в Гомельском Совете рабочих депутатов, куда впервые стали избирать женщин — соответствующие секции. Большое значение придавалось формированию новой, равноправной семьи и светскому браку. В 1923 году на Добрушской фабрике «Герой Труда» состоялась первая «красная свадьба» — без священников. Молодоженам Осетрову и Денисовой женсовет подарил книгу Бебеля «Женщина и социализм», потом был детский балет, стихи и декламация работниц. Все закончилось танцами. «Зачем нам в церковь ходить, здесь веселее. Так будем венчаться» — говорили, по словам рабкора, работницы.

Быт действительно менялся на глазах. Зарисовка с натуры на щетинной фабрике «Красный Октябрь» перед женским собранием: «Ну их! — сердито говорит работница. — Не пойду! Сидишь, а что балакают — черт их знает. Я с того дня, как оратор сказал, что не нужно пудриться и краситься — не хожу. Что мне их слушаться, если не в свое дело лезут. Ежели бы как раньше, книжки нам про жизнь работниц читали — всегда бы ходила…»

Один пролетарий — другому: «Нет, брат, дудки. Сегодня не пущу — не стану больше с детьми сидеть! Жила себе баба, за детьми ходила, обеды варила. А теперь на собрания шляться стала — и прекословить не смей. Делегаткой грозиться!

— Да, брат, не старые времена — теперь все равны.

— А я вот что скажу: если баба верх возьмет, то непременно пакость выйдет Приходит, это, моя баба прошлый раз с собрания и давай крыть: «У немцев — будет революция, паны — зубы скалят. Троцкий готовиться велит!»

В феврале 1923 года делегатка губернского съезда Советов даже принимала парад Чонгарской кавалерийской дивизии. Лихие рубаки скалились в улыбке, когда застенчивая крестьянка, «отдавая честь», прикладывала руку к своему платку.

Боевые подруги

В марте 1937 года, в честь Международного женского дня, в Гомеле прошли соревнования 12 женских команд по стрельбе. Стреляли в мишень лежа на 50 метров, победила спортсменка Седая из фельдшерского училища. Зловещее совпадение — совсем немного оставалось уже до «большого террора»… Тем не менее, среди жертв незаконных репрессий удельное количество женщин, к счастью, было невелико. А вот Полуту Бодунову НКВД арестует и расстреляет. Была арестована и дочь кузнеца, участница Октябрьской революции и член Президиума ЦКК КПБ (б) Мария Сапожникова. После 7 лет лагерей она будет реабилитирована, станет персональной пенсионеркой.

Модернизация, ставшее доступным для женщин техническое и высшее образование, занятие прикладными видами спорта позволили многим из них освоить множество новых профессий. В годы Великой Отечественной войны многие девушки и женщины сражались наравне с мужчинами. Среди них — выпускницы Гомельского аэроклуба Галина Докутович и Полина Гельман.

Докутович получит тяжелейшую травму позвоночника, но бывшая гимнастка, она вернется в строй, выполнив перед медкомиссией упражнение «колесо». Галина погибнет в бою в небе над Кубанью…

Уроженка Жлобинщины Александра Самусенко служила в Красной Армии с 12-летнего возраста. В 1941 году написала Михаилу Калинину письмо с просьбой направить ее в танковое училище. Участвовала в боях на Курской дуге. Три раза ранена, один раз — тяжело. В 1945 году гвардии капитан Самусенко была заместителем командира танкового батальона. Именно она оставила в своем батальоне бежавшего из немецкого плена Джозефа Байерли — единственного американца, служившего в Советской Армии. Его сын стал впоследствии послом США в России. Александра Самусенко умерла от ран в марте 1945 года…

Машинистка Елена Чухнюк водила железнодорожные составы под вражескими бомбежками. Фельдшер Мария Гарачук вынесла с поля боя 146 раненных, дважды была ранена и контужена. Медсестра Софья Голухова только в одном бою вытащившая на себе с поля боя 40 раненых, но сама получила тяжелейшее ранение.

В начале войны была медсестрой и Варвара Вырвич из Речицы. Но девушка обратилась к командованию с просьбой забросить ее в тыл врага. Под псевдонимом «Катя» создала в Добрушском районе партизанский конный отряд численностью в 150 человек, пустивший под откос 27 эшелонов и взорвавший крупный склад боеприпасов в Новобелице. За голову «бандитки Кати» немцы назначили награду в 3 тысячи рейсмарок и 25 гектар земли.

Уроженка Добруша Рима Шершнева стала первой и единственной женщиной, закрывшей собой амбразуру вражеского дзота. Отважная партизанка скончалась в декабре 1942 года, на десятый день после ранения, от потери крови.

В 1943—1945 годах, в первые годы после освобождения Гомеля, именно женщины были основной рабочей силой, восстанавливавшей город.

Именами Галины Докутович и Полины Гельман в Гомеле названы улицы. Памятники, причем — два, в Гомеле установлены только Ирине Паскевич.

Источники:

Фонды ГИКУ «Гомельский дворцово-парковый ансамбль»

Полесская правда, 1921−1923