Мнение педагога после приговора ученику гимназии № 74: Школе и родителям нужно выстраивать диалог

Источник материала:

Школе и родителям нужно перестать ненавидеть друг друга, прекратить «охоту на ведьм» и начать выстраивать диалог. Без этого ни тем, ни другим просто не выжить. Педагог Андрей Григорьев размышляет над итогами судебного процесса о нападении школьника на учительницу русского языка.

Седьмого апреля огласили приговор по громкому делу подростка, почти год назад напавшего с ножом на учителя. Восемь лет колонии. Казалось бы, дело закрыто, точка поставлена. Но вопросы остались. Вопросы, ответы на которые нам еще предстоит и нужно искать. Самый главный из них по-прежнему висит в воздухе: что делать, чтобы подобные истории больше никогда не повторялись?

Почти двадцать лет назад одна моя знакомая, мать троих малолетних детей, как-то сказала мне, что учится поменьше любить их. Мы с женой тогда ждали своего первого сына, и ее слова вызвали бурю протеста в моей душе.

— Что ты хочешь сказать? — гневно спросил я. — Детей не надо любить? Как это?

— Да нет, — спокойно ответила она. — Безусловно, надо. Но не так, как мы думаем, как нас учат. Очень часто понимание любви размыто и обусловлено созданием полного комфорта. Полного и безоговорочного, понимаешь? Со всех сторон нам внушают, что мы должны ограждать их от всего, везде «подстилать соломки». А так делать нельзя.

С тех пор прошло много лет. Но все чаще и чаще эта мысль не дает мне покоя. Наблюдая современных детей, работая с ними, общаясь, я снова и снова вспоминаю тот разговор.

«Авторитеты рухнули и остались в прошлом»

Наш мир, мир в котором мы росли, в начале девяностых перевернулся, и началась бесконечная эпоха перемен, которая, по словам китайских философов, худшее время для человеческой жизни. Необходимость зарабатывать деньги, чтобы обеспечить семью, чтобы быть не хуже соседей, чтобы иметь возможность купить все самое лучшее, стала смыслом жизни. Когда начали появляться дети (а их появление ставилось в очередь после квартиры-машины-дачи), мы хором запели: «детям — все самое лучшее, дадим им все, чего мы были лишены». К середине прошлого десятилетия у тех, кто работал, как папа Карло, появилось и первое, и второе, и третье. Наконец, очередь дошла до наследников. И до воплощения новой идеи воспитания. Неожиданно оказалось, что ни детский сад, ни школа, ни университет, не соответствуют пониманию родителей о комфорте детей. Слишком много сложностей, требований, дисциплины. Помня «безропотное советское прошлое», родители все активнее стали вмешиваться в учебный процесс, требуя для своих детей хороших оценок, даже если они того не заслуживали. Одновременно с этим культовым стало воспитание умения сомневаться во всем.

Авторитеты рухнули и остались в прошлом. Теперь каждый сам себе учитель, со своим собственным видением, какой должна быть школа, как надо учить. Параллельно детям внушалось, что учитель не прав, что он — бедный, голодный, завидующий их обеспеченному положению, и, как следствие — не объективный. Постепенно это стало нормой жизни. Появление социальных сетей и неконтролируемого доступа в интернет только ускорило разрушение. Теперь родителям даже не нужно ходить в школу, дети сами могут предъявлять претензии. Но, к сожалению, претензии не из разряда «если я ответил не на высшую оценку, задайте мне дополнительные вопросы», а «я ответил, пересмотрите свое мнение, оно мне не нравится». Вместе с этим росло перекладывание родительских обязательств на школу. Закончилось это все тем, что в наши дни считается совершенно нормальным, что учителя обязаны не только образовывать, но и любить своих учеников. Причем, любить так, как должны, по мнению многих, любить родители — слепо и без условий. А это значит, закрывать глаза на недостатки, на невыученные уроки, прощать шалости, переходящие в наглость и хамство, оценивать не знания, а «личность», ведь он же хороший парень, ну поставьте ему девять-десять, что вам стоит?

Как учитель могу сказать: ничего не стоит. Поверьте, учителям было бы намного проще и легче работать по такому принципу. Приходишь в класс и говоришь: «Дети, достали мобильники и занялись каждый своим делом. Только сидите и не шумите. В конце урока всем по отличному баллу». Никакого дискомфорта. Все счастливы. Хорошая картинка, правда? А теперь представьте, что через десять-пятнадцать лет они станут врачами, и будут вас лечить. Они станут летчиками, и будут возить вас на курорты. Они станут учителями, и ваши внуки пойдут к ним учиться. Это то, о чем вы мечтаете? Я — нет. И, если честно, мне страшно, когда я думаю о своей будущей старости.

Мне, конечно, могут возразить, что дело учителя — заинтересовать, сделать так, чтобы они по собственной воле сидели рты раскрыв. Но, давайте рассуждать логически: при тридцати учащихся в классе всегда, во-первых, найдутся те, кому и цирк будет скучен. А во-вторых, учителю приходится соревноваться с «развлечением» намного более захватывающим, вы сами покупаете эти волшебные штуки, с большими экранами и скоростным 4G. Априори, учитель, как бы он не старался, никогда не будет интереснее. Или, если быть совсем точным, очень немногие способны на это. Почему? Просто потому, что они еще не привыкли жить в новых условиях. Результатом является полное пренебрежение к человеку, стоящему у доски. Очевидно, учителям нужно научиться адаптироваться к реалиям настоящего, научиться «быть с учениками на одной волне». Когда подростки узнают, что я отличаю Facebook от ВКонтакте, знаю, что такое Instagram и умею им пользоваться, понимаю разницу между моделями мобильных телефонов, знаю музыкальные группы, которые сейчас у них популярны, смотрю их любимые фильмы и сериалы, они бесконечно удивлены. «Как же так? Вы же уже старый, вам это не интересно». Да, мне это не интересно. В мире много есть неинтересного, отвечаю, но это совершенно не означает, что эти вещи должны проходить мимо. Чтобы о чем-то составить мнение, вопрос необходимо изучить. Я стараюсь им объяснить, что старшее поколение не такое уж безнадежное, что взрослые не живут на Луне, в отрыве от мира, что можно спорить о многих вещах, но не о том, что должно быть просто выучено, каким бы скучным оно не казалось. И если вы считаете, что учитель к вам «придирается», то, как правило, это касается ваших знаний, а не вас самих. Я и сам беспощадно «придираюсь» к невыученным словам и правилам. Почему они уверены в том, что учитель — обязательно «ретроград», откуда это? Хотя, если уж быть до конца откровенным, я бы предпочел, чтобы все эти объяснения и разговоры происходили дома, с родителями.

«Если мама есть, ее нужно подорвать и заставить тебя кормить, поить, развлекать»

Родители перестали объяснять детям, что оценка — это не оценка ученика, как личности. Это оценка знаний. Того, что ты выучил и запомнил. И если она не соответствует твоим ожиданием, то все, что нужно сделать, — сесть и выучить. Прочитать, запомнить, рассказать. Вместо этого появилось «учитель несправедлив», «пристрастен», «меня не любит». Да и само приобретение знаний свелось к умению сказать: «ок, гугл». Но вот, что удивительно: даже это не спасает. Потому что из тысячи, предлагаемых услужливым «гуглом» ссылок, они не в состоянии выбрать ту, которая им нужна. Современные ученики приходят ко мне на урок и спрашивают, что значит то или иное слово. «А что, электронный словарь перестал работать?» — интересуюсь. Оказывается, не перестал. Но там так много всего написано. Читать лень.

Дети, понимающие «мама спит, она устала, ну и я играть не стала» исчезли. Их больше нет. Если мама есть — ее нужно подорвать и заставить тебя кормить, поить, развлекать, делать за тебя уроки. Если мамы нет, она на работе, то ее любовь должны заменить телевизор и социальные сети. Да и сами мамы уже не отваживаются сказать: «Малыш, я устала, дай мне полчаса, я отдохну, а потом поиграем». Родители стали воплощением счастья: мобильными, планшетами, ноутбуками, кафе, добыванием хороших оценок, решением всех проблем, безотказными машинами, стоящими на страже покоя. А учителя — врагами, этого покоя лишающими. И если цепочка нарушается, и вместо планшета тебе дарят книгу, а вместо ожидаемой отличной оценки ты получаешь посредственную, то возмущенным эмоциям нет конца.

В этой связи вспоминается недавно прочитанная биография блистательного физика Алексея Абрикосова. Когда в классе пятом он принес домой первую тройку, его мама, главный прозектор кремлевской больницы, не пошла жаловаться в школу, обвинять учителей в предвзятости и некомпетентности. Вместо этого она стала проверять подготовку сына к занятиям. И проверяла вплоть до окончания им школы. Результат? Сын получил Нобелевскую премию по физике. Чуть раньше, в двадцать лет, защитил кандидатскую, а в двадцать семь докторскую. Это заслуга школы? Или родителей, ответственно подошедших к образованию своего ребенка?

«Наша математичка сошла с ума»

Я уже неоднократно говорил о том, что образование никогда не может быть гладким и приятным. Это всегда насилие. Преодоление. Преодоление собственной лени в первую очередь. Преодоление ожидания готовых ответов на вопросы, знаний, которые обрушатся на тебя без всяких усилий, стоит только сказать заветные слова в микрофон. Такого не бывает. Это тоже ни один родитель не объясняет. Кстати, американцы, наевшись своей свободы, уже стали постепенно «переоценивать ценности». Чего стоит трехкратная премия «Оскар», три BAFTA и «Золотой глобус» за фильм «Одержимость» (Whiplash). Если не видели — посмотрите. Отношения учитель-ученик, выстроенные в лучших традициях советской школы, и цена за превосходный результат заслуживают особого внимания обеспокоенных «сложностями» белорусского образования родителей. Я сам помню таких учителей, которых, абсолютно уверен, в наши дни засудили бы на второй неделе работы. Но, как ни странно, я им теперь, с высоты жизненного опыта, могу сказать «спасибо». Да, я не любил их, могу предположить, что и они меня не слишком жаловали. Но благодаря им, теперь англичане принимаю меня за своего, и благодаря им я могу дать ответ почти на любой вопрос. А благодаря родителям — противостоять любым трудностям и невзгодам.

Вот вам еще несколько примеров. Дети приносят на занятия все. В том числе и проблемы школы. Часто начинают занятие со слов «а вот сегодня наш учитель» и дальше — обвинительная тирада. Начинаю выспрашивать: «А вы что в это время делали?». Ответы: «сидели в телефонах», «играли», «бегали по классу», «спорили с учителем об оценках». Далее — стандартный набор. И приговор: учитель несправедлив. Задаю вопрос: «А как ты думаешь, если бы вы сидели спокойно и слушали? Я уже не говорю о том, чтобы делали то, что вам говорят, реакция учителя была бы такой же?». В ответ — молчание. Потом робкое, «возможно, нет». Тогда кто провоцирует скандал? Еще чаще приходится слышать: «Вы знаете, наша математичка сошла с ума. Такая строгая! И мама моя так думает». Вот это последнее напрягает больше всего. Мама так думает. Не ребенок, а родитель, культивирующий отрицательное отношение к школе и учителям. Может быть, пора остановиться? В последнее время часто слышу вопрос о том, как поднять престиж профессии учителя. Так вот, может быть, для начала просто перестать обсуждать с детьми профессиональные качества учителя, и решать возникающие вопросы с администрацией школы? Наедине. Спокойно и взвешенно? И не говорить дома, что учитель «некомпетентный дурак»?

Мы все стали одержимы любовью к детям, спасибо современным психологам и гуру по воспитанию. Но значит ли это, что мы их любим? Значит ли, что, решая все их проблемы, потакая любому их желанию, мы становимся хорошими родителями? Чарльз Диккенс, чей отец сидел в долговой яме, начал работать в десять лет. В пятнадцать стал журналистом, а в двадцать четыре написал свою первую бессмертную книгу. Да, я помню, что это было при царе Горохе и теперь у нас все должно быть по-другому. Но не думаете ли вы, что именно поэтому у нас больше нет таких писателей? Потому, что родители «не сидят в долговых ямах», а решают за тебя все проблемы? Жизнь стала легка, весела и непринужденна. Зачем напрягаться? И снова вопрос: это проблема школы?

Многие годы государство приучало нас к мысли, что школа отвечает за все. Вплоть до содержимого вашего холодильника. Да, это вина государства. Так, возможно, пришло время пересмотреть приоритеты и понять, кто должен играть главную скрипку в воспитании детей?

«Зачем я прихожу в класс? Караулить детей, пока их родители находятся на работе?»

Насколько я понял из кратких комментариев участников процесса (произошедшего в гимназии № 74, где ученик напал с ножом на учителя — Прим. TUT.BY), речь шла о «чрезмерной строгости учителя». Что это означает? Что такое «чрезмерно строгий учитель»? Мальчик пришел сдавать-пересдавать стихотворение. Для меня становится ясным одно: материал не был выучен и сдан в положенное время, то есть в течение урока. Либо сдан плохо, и учитель дал возможность исправить ошибку. Исправить. Это «чрезмерная строгость»? Учителя не ставят оценки просто так, «с потолка». Существуют определенные указания и инструкции, следуя которым нужно поставить тот или иной балл. Если ученик не выполняет условия, учитель, конечно, может закрыть глаза и пойти на встречу. Но что получится? И как работать дальше, зная, что ты переступил через себя? Это значит, что дальше следует поступать точно так же. Будет ли это честно по отношению к себе и своим ученикам? Где лежит та черта, за которой начинается попустительство и равнодушие? Потому, что иначе, как равнодушием, назвать это нельзя. Если я, учитель, готов простить невыученный материал, то грош мне цена. Зачем тогда я прихожу в класс? Караулить детей, пока их родители находятся на работе?

Как решить проблему? Ответы лежат на поверхности. Школе нужно изначально донести до учеников и родителей правила, по которым выставляются оценки. Распечатать и раздать памятки каждой семье. Если есть определенные критерии, а они существуют, то все участники образовательного процесса должны их знать. Не соответствуешь, тогда получи второй-третий шанс исправить, с понижением балла, конечно. Но и учителям, и детям, и родителям необходимо видеть границы разрешенного. Тогда вопросы о строгости исчезнут сами собой. Второе, вопрос безопасности и контроля. Я уже говорил ранее, что его можно решить только посредством установки камер слежения в классах. Начать можно со столичных школ, и постепенно вводить в других местах. Сейчас широко освещается вопрос введения подобного контроля на улицах города, на это государство готово выделить миллионы долларов. Так почему не добавить к расходам эти суммы? Вместо борьбы с тунеядцами, может быть, стоило бы подумать о решении более насущных проблем? Я убежден, что подобная мера могла бы помочь избежать почти всех конфликтов, возникающих между учителями и учениками. В том числе, в отношении «строгости», «несправедливости», «придирок» и иных претензий, предъявляемых родителями школе.

Нужна большая просветительская работа среди родителей. Чтобы они поняли и объясняли детям, что оценка — это не оценка его, как личности, как человека. Это оценка знаний. Не более. К сожалению, нам никуда не деться от этого. Нас оценивают всю жизнь. Учителя, работодатели, любимые, партнеры по бизнесу, сами родители. Неудовлетворительная оценка не означает, что ты плохой человек и тебя не любят. Это означает, что твои знания или поступки не соответствуют принятым нормам. И тогда выхода два: либо выучить и исправить, либо наплевать и забыть. Но не обвинять и не нападать. Это ничему не поможет. Наоборот, может только усугубить. Другое дело, что критерии оценки можно пересмотреть. Снова приведу простой пример. Допустим, человек при поступлении в учебное заведение делает в диктанте, условно говоря, пятьдесят ошибок. Это ноль баллов, по всем существующим правилам. Через десять лет он снова пишет диктант, делая в нем уже двадцать ошибок. В наших реалиях, это снова ноль. Но ведь это явный прогресс, не так ли? Почему приложенные усилия нигде не учитываются? Здесь помогло бы своеобразное «портфолио» ученика, которое учителя могли бы вести на протяжении всей его учебы, вместо той бюрократической работы, которую им сегодня приходится выполнять. И отдельный комментарий по поводу его старания. Старания и усилия, прилагаемые учеником, увы, на данный момент нигде не учитываются, а зачастую они намного важнее, чем формальные знания.

«Настоящая любовь — это также рамки и ограничения»

Что касается самого приговора. Я не юрист, я не знаю тонкостей нашего законодательства. Но считаю, что в данном случае, как это обычно у нас бывает, большую роль сыграла показательность процесса и желание «устрашить». Смотрите, что с вами будет, если. Это не означает, что нужно забыть и простить. Ни в коем случае. Однако, я хорошо помню, как обсуждался вопрос убийства соседями своего односельчанина, который терроризировал всю деревню, и как высшие инстанции вмешались с настоятельной просьбой рассмотреть ситуацию «иначе». Мальчик уже и так наказан. Наказан сломанной жизнью. Не думаю, что восемь лет тюрьмы пойдут ему на пользу. Еще раз хочу подчеркнуть, что это не попытка оправдать или пожалеть. Закон должен соблюдаться. Это попытка найти компромисс и дорогу к пониманию и примирению, без эмоций, следуя одной логике: жизнь каждого человека, какое бы преступление он не совершил, уникальна, и не может быть разрушена только потому, что на данный момент не все законы совершенны.

Как раз сегодня случайно наткнулся на известный советский фильм «Однажды двадцать лет спустя». При всем негативе, существующем в наши дни по отношению к СССР, нельзя не отдать должное той тонкой воспитательной работе общества, которое сквозит в каждом кадре. Героиня Гундаревой, матери десятерых детей, в разговоре с французами, говорит примерно следующее о воспитании детей: «Государство нам, конечно, помогает. Но нужно забыть о себе, помнить, что будет трудно, не только физически». От себя добавлю, что воспитание — не только кормление, одевание и бесконечное поглаживание по голове. Это не любовь. Любить своих детей — это не внушение им, что они уникальны и гениальны. Они уникальны и гениальны для нас, родителей, для своей семьи. Но в мире миллионы других людей, которые могут не разделять этой точки зрения, и это не трагедия. Настоящая любовь — это также рамки и ограничения, объяснение, что есть границы, переступать которые не только нельзя, а смерти подобно.

Школе и родителям нужно перестать ненавидеть друг друга, прекратить «охоту на ведьм» и начать выстраивать диалог. Без этого ни тем, ни другим просто не выжить.

Я сочувствую учителю. Я сочувствую родителям. Мне бесконечно жаль мальчика. Но если мы хотим в будущем избежать повторения подобных историй, нам нужно не просто задуматься об этом, а немедленно начать предпринимать конкретные шаги. Эта история — не проблема отдельно взятой семьи. Это проблема всего общества. Каждый из нас находится под ударом времени, не зависимо от социального положения и статуса. Часто нам, родителям, кажется, что мы умнее всех, что все знаем. На самом деле мы ничего не знаем. Ослепленные зарабатываем «благ» для своих детей, мы забываем о том, что им нужно одно: чтобы их прижали к сердцу, выслушали и постарались понять. И делать это должны не учителя, не школа, а мы сами.