Жесткие посадки для не взлетающей экономики

Тема взаимоотношений власти и бизнеса в нашей стране является одной из сакраментальных. Периодически попадающие под прицел правоохранительных органов бизнесмены – увы, суровая и ежедневная реальность Беларуси.

На фоне недавних новостей о задержании руководителей одной из крупнейших IT-компаний «BelABM» по подозрению в коррупционных преступлениях подчеркнутое внимание власти к IT-сектору, выраженное в том числе и отдельным декретом президента, выглядит как попытка приручить тех, за кем еще совсем недавно велась охота.

Очень интересной в этом смысле была прошедшая недавно в ПВТ встреча «силовиков» и «айтишников» или, как ее окрестили, «встреча удавов и кроликов», посвященная реализации IT декрета.

На этом фоне проблема «посадок» бизнесменов привлекает большое внимание СМИ и общества. Приводятся экономические, правовые аргументы против подобной практики. Проблема имеет и международный контекст.

Как заметил белорусский мыслитель и философ Владимир Мацкевич, никакие усилия прогрессивных ведомств (например, МИДа и его руководителя Владимира Макея) по изменению имиджа Беларуси не приведут к полноценному результату до тех пор, пока у нас будет продолжаться практика просто так хватать и сажать бизнесменов.

Силовые игры в этом поле прямо противоречат международным правовым нормам (например, Международному пакту о гражданских и политических правах, запрещающему заключение под стражу без решения суда).

История одного задержания

Переплетение проблемы посадок бизнесменов, IT и международного имиджа Беларуси сошлись на едва ли не самой знаковой истории преследования бизнеса в нашей стране – задержании Виктора Прокопени.

Прокопеня сегодня является, пожалуй, единственным представителем IT-сектора Беларуси, прямо и публично адвокатирующим меры либерализации IT-бизнеса в стране. Так или иначе, а меры эти принимаются: тот же самый декрет №8 – это очевидный компромисс власти и «новой экономики» Беларуси, представленной прежде всего самодостаточными, сильными и ориентированными на экспорт высокотехнологичными компаниями.

Многие ошибочно полагают, что он посвящен криптовалютам и блокчейну, за модными словами упуская из виду, что речь идет о чуть ли не смене государственной позиции в отношении бизнеса как такового. Ведь если декрет №8 сработает так, как замышлялось, спроецировать его либеральный дух на другие отрасли бизнеса – лишь дело времени, и весьма короткого.

Между задержанием Прокопени и днем, когда в его офис нанес визит президент страны, прошло 2 года. И тем не менее в истории с его задержанием осталось за кадром немало интересного.

Самый главный вопрос – это суть подозрений, выдвинутых Следственным комитетом в 2015 году, когда предприниматель был задержан и водворен в СИЗО. Несмотря на то, что с момента окончания дел прошло более двух лет, в социальных сетях и некоторых СМИ дискуссия развернулась и о том, на каких условиях были прекращены дела против бизнесмена, погашал ли он ущерб.

Напомним, Виктор Прокопеня подозревался в незарегистрированной предпринимательской деятельности. Впоследствии появилась информация, что бизнесмена подозревают в уклонении от уплаты налогов.

До задержания Прокопеня был известен лишь в узких айтишных кругах. Тем не менее, факт задержания вызвал широкий резонанс. В поддержку Прокопени выступили известные представители ИТ сообщества, руководители резидентов ПВТ обратились к Президенту Республики Беларусь с коллективным письмом об освобождении бизнесмена.

С заявлением по поводу заключения его под стражу выступил посол Великобритании в Беларуси Брюс Бакнелл. Против задержания высказывался и бывший руководитель (а по сути – идеологический отец-основатель) ПВТ Валерий Цепкало.

После реакции все очевиднее становился тот факт, что ни Следственный комитет, ни другие вовлеченные в это дело силовые структуры не ожидали столь беспрецедентной реакции общественности. До момента задержания Прокопеня был для них, скорее всего, «обычным коммерсантом», очередным номером в списке тех, кого попросили «возместить ущерб». Если бы Виктор тихо выплатил то, что с него, по чьему-то мнению, «причиталось», наверное, ему не пришлось бы находиться в СИЗО 9 месяцев – вышел бы раньше.

Именно такова «классическая» схема силового диалога с бизнесом в Беларуси. Однако поддержка авторитетных бизнесменов из Парка высоких технологий, а также коллег Виктора из других стран (и даже посла Великобритании) сделали ситуацию слишком заметной. Это не могло не нервировать силовиков и в то же время, очевидно, стало причиной их некоторого замешательства.

Бизнес как часть общества существует

Фактически история с задержанием Прокопени четко показала, что бизнес как часть общества в Беларуси все же существует, и что в критической ситуации эта часть общества способна консолидироваться и иметь определенное влияние, для нейтрализации которого традиционных силовых ресурсов может и не хватить.

Когда информационный пик миновал, одно за другим подозрения, предъявленные Прокопене, были сняты. Виктора отпустили из-под стражи, а в некоторых источниках стала появляться информация о том, что он погасил инкриминируемый ему имущественный ущерб.

При этом известным фактом было и то, что Виктор вину не признал. Проведенная налоговая проверка за период с 2005 по 2015 годы нарушений не выявила. Уголовные дела об уклонении от уплаты налогов были прекращены за отсутствием состава преступления. Дело о незарегистрированной предпринимательской деятельности было прекращено указом президента. Доказать, что Виктор Прокопеня получал доход от незарегистрированной рекламной деятельности в интернете, следствию не удалось.

Примерно таким образом выглядела публичная сторона ситуации. Однако в ней есть одно существенное противоречие: с одной стороны, дела в отношении Прокопени прекращены – за отсутствием состава преступления и за недоказанностью вины. С другой – присутствует информация о возмещении ущерба. Для человека, не сведущего в юридических вопросах, такая картина говорит о том, что бизнесмен и силовики «договорились» разойтись на каких-то не совсем прозрачных условиях, а под видом «ущерба» была выплачена некая контрибуция за право продолжать бизнес и жить спокойно.

Комментарий эксперта

Прокомментировать ситуацию мы попросили председателя Белорусской республиканской коллегии адвокатов Виктора ЧАЙЧИЦА.

Прежде всего следует определиться с терминами и правильно понимать значение слов «доход» и «ущерб» применительно к статьям 233 (незаконная предпринимательская деятельность) и 243 (уклонение от уплаты налогов) УК РБ.

В соответствии с примечанием к ст. 233 УК РБ, под доходом от предпринимательской деятельности, которая осуществляется без регистрации в установленном законодательством порядке, следует понимать всю сумму выручки в денежной или натуральной форме без учета затрат на ее (его) получение.

Ущерб, согласно словарю Ожегова, определяется как «потеря, убыток, урон».

Под ущербом при уклонении от уплаты налогов надлежит понимать не величину самого объекта налогообложения, сокрытого или заниженного виновным, а сумму налога, которую ему следовало уплатить.

Ущерб определяется посредством суммирования недоплат сумм налогов за весь период уклонения от их уплаты.

Анализ этих статей УК свидетельствует, что в результате совершения деяний, предусмотренных ст. 233 УК РБ, имущественного ущерба, в соответствии с уголовным кодексом, быть не может. Напротив, при совершении преступления по ст. 243 УК государству наносится имущественный ущерб.

После изменения меры пресечения в отношении Прокопени в ряде СМИ, со ссылкой на Следственный комитет, появилась информация, что Прокопеней возмещен имущественный ущерб. При этом не уточнялось, по какому из дел он был возмещен.

Для меня как юриста очевидно, что если СМИ говорили об ущербе, то имелся в виду ущерб от уклонения от уплаты налогов. Но при этом позже сообщалось, что дела об уклонении от уплаты налогов в отношении Прокопени были прекращены производством за отсутствием состава преступления. Это значит, что в конце концов было установлено, что человек невиновен, а значит ущерба нанесено не было и возмещать нечего.

Еще одно предположение СМИ состоит в том, что Прокопеня заплатил залог за изменение меры пресечения, и этот залог и стал той платой, которая была внесена бизнесменом за свое освобождение из-под стражи.

Виктор Чайчиц:

Действительно, при залоге могут вноситься денежные средства на счета органов, ведущих уголовный процесс. Но залог не является возмещением ущерба. Так как залог – это мера пресечения, которая определяется и назначается органом, ведущим уголовный процесс. Залог возвращается залогодателю при изменении меры пресечения на более мягкую или отмене такой меры пресечения или по окончании производства по уголовному делу при соблюдении подозреваемым или обвиняемым условий применения указанной меры.

Сумма залога может быть обращена в доход государства только за нарушение обязательств, связанных с внесением залога.

Очевидно, что прекращение уголовного дела влечет за собой обязательное возвращение залога залогодателю. Следовательно, даже если залог и был уплачен Прокопеней, то затем эта сумма в полном объеме должна была быть возвращена бизнесмену.

История непрозрачна

Некоторые СМИ написали о том, что уголовное преследование в отношении Прокопени было прекращено указом президента, причем следствием не было доказано, что бизнесмен получал доход от незарегистрированной рекламной деятельности в интернете. Что тут сказать? В доступных базах правовых документов (сайты president.gov.by или pravo.by) текста данного указа обнаружить не удалось. Официально информация об указе не подтверждалась. Так был ли указ?

Фактическая картина складывается таким образом, что с бизнесмена были сняты все подозрения – и в уклонении от уплаты налогов, и в незарегистрированной предпринимательской деятельности, при этом факт снятия этих подозрений и закрытия соответствующих уголовных дел говорит о невиновности бизнесмена либо недоказанности его вины. О погашении ущерба, в силу вышеприведенных юридических оснований, также говорить не приходится.

Однако небрежность подачи информации некоторыми СМИ и практически полное отсутствие комментариев со стороны самого Прокопени и следственных органов сыграли свою роль – история с освобождением бизнесмена выглядит непрозрачной. Ведь на фоне того, что наши суды оправдывают менее 1 процента обвиняемых такой резонансный случай выглядит в глазах обывателя невероятным.

История с Прокопеней наглядно демонстрирует реальное положение дел в стране. До тех пор, пока бизнесменов сначала задерживают, а затем предъявляют обвинения, которые не всегда доказуемы, бизнес-модель, предлагаемую в том числе и долгожданному иностранному инвестору в Беларуси, нельзя считать устойчивой. Сам Прокопеня после всех перипетий работает в том числе и в Беларуси, хотя и переехал с семьей в Лондон. Но многие его коллеги из IT-сектора уехали из страны вместе с бизнесами. А значит, и доходы от их бизнесов будут «приземляться» в других странах, а не в бюджет нашей страны.

Похоже, что с принятием декрета №8 и его предшественника – декрета №7 власти демонстрируют некое понимание того, что за бизнесом и защищенностью капиталов будущее. Хочется высказать осторожную надежду на то, что у власти появилось понимание, что «посадки» бизнесменов противоречат здравому смыслу и государственным приоритетам Беларуси в области социально-экономического развития. Те, кто любит вспоминать Сталина и его времена, рассуждать о «жесткой руке» и т.п., наверняка помнят, как тогда называли такие действия. Правильно –вредительство…