"Ребята абсолютно не хотели домой". Соседи и знакомые о семьи, где изъяли девять детей

Источник материала:

«Мы сами в шоке от того, что произошло», — описывают ситуацию с семьей прихожан Елены и Максима (имена по этическим причинам изменены. — Прим. TUT.BY) в Доме молитвы в Радошковичах. Елена и Максим — родители, у которых на днях изъяли девятерых их детей. В воскресенье, говорят в церкви, Максим с пятью ребятами был у них на собрании. Старшего сына Егора (имя по этическим причинам изменено. — Прим. TUT.BY) на тот момент уже забрали. «Мы посчитали — это недоразумение», — продолжают в церкви.

Соседи: «У деток красивые редкие имена, которые родители выбрали им из Библии»

Елена и Максим живут в пятиэтажке в новом районе Радошковичей. Население поселка примерно шесть тысяч человек, но в среду вечером о случае в их семье знали даже не все соседи.

Напомним, 21 марта на руке 13-летнего Егора социальный педагог Радошковичской средней школы заметила кровоподтеки. На завтра мальчик рассказал: его и других братьев и сестер родители бьют за провинности. По словам ученика, на Пасху или в Вербное воскресенье мама обещала уйти вместе с ними к богу. И что ко всем им придет смерть. Другие дети информацию подтвердили. На комиссии по делам несовершеннолетних женщина пояснила: это не она наказывает детей, а бог. Она лишь определяет количество ударов.

Елена общаться с журналистами не отказалась, но предложила сделать это попозже. Соседи, описывая семью, говорят разное. Одни сходу отвечают: «Люди хорошие», другие продолжают: «Необщительные». Максим, рассказывают, работает на железной дороге, Елена дома с детьми. Младшему из ребят пока нет и года.

— Елене около сорока, это религиозная женщина, которая обожает своих дочек и сыновей, — отзывается о женщине одна из соседок. — Я у нее как-то спросила: «Почему у вас так много детей?» Она ответила, что они с мужем всегда хотели большую семью. У всех деток красивые редкие имена, которые мама с папой выбрали им из Библии.

По словам соседки, дети в семье очень воспитанные и дружные.

— Как-то играли с ребенком в песочнице, и их девочки рядом, — продолжает собеседница. — Они «приготовили стол», разделили роли, сели «обедать», но не едят. Спрашиваю, почему? Они: «Ждем папу». И только тогда, когда пришел тот, кто играл отца, они помолились и «покушали». Представьте, как они уважают родителей, если даже в игре соблюдают такие вещи.

Детей Елены и Максима соседка характеризует, как очень контактных. Но чаще всего, делится она наблюдениями, они играли между собой. И это, поясняет женщина, не удивительно.

— Так часто бывает в многодетных семьях, — рассуждает она. — Елена с ними во двор выходила редко. Да ей и некогда, представьте, это же нужно всем приготовить, за всеми постирать. Но дети, насколько я заметила, у них с детства приучены помогать родителям. Видела, как старшие ребята дружно катили коляску с младшим. А однажды девочки помогали маме мыть стену в подъезде. Чувствуется, они очень следят за чистотой.

— Дети никогда не жаловались, что их дома бьют?

— Нет, — отвечает женщина. — Я как-то интересовалась у соседки, которая живет прямо над ними: «У вас, наверное, всегда громко». Нет, говорит, они тихие. Только иногда папа начинает играть на баяне, а детки поют.

Валентин (по просьбе мужчины имя изменено. — Прим. TUT.BY) въехал в новенькую пятиэтажку лет пять назад. Тогда же, говорит, сюда заселились Елена и Максим.

— Они почти ни с кем не общаются, только «Здрасьте-здрасьте», — описывает соседей мужчина. — Знакомая учительница рассказывала, когда ходит по квартирам, чтобы собрать для школы информацию о детях, они в дом не пускают. Все сообщают у порога.

По словам соседей, Елена и Максим — баптисты. В Доме молитвы в Радошковичах их хорошо знают. Ходить сюда на собрания семья стала года два-три назад. Гораздо чаще они бывают в церкви христиан веры евангельской в деревне Красное Молодеченского района.

Пастор: «Нужно было Лену подлечить. Возможно, это у нее послеродовое»

От Радошковичей до Красного километров 16. Большое здание церкви христиан веры евангельской находится на окраине. Вечером в среду здесь репетиция. Прихожане подсказывают номер пастора. С Михаилом Войниловичем мы общаемся по телефону.

Он рассказывает, что семья Елены и Максима много лет каждое воскресенье приезжает к ним на собрания. Если с транспортом что-то не получается, они ходят в Дом молитвы в Радошковичах. Дети, говорит собеседник, у них всегда аккуратные и послушные.

По словам пастора, месяцев семь назад, когда Елена родила девятого малыша, она перестала ходить в церковь.

— Максим говорил, она дома с детками, — поясняет ситуацию Михаил Войнилович.

Сам Максим продолжал ходить в церковь. Последний раз он с пятью или шестью ребятами был на собрании две недели назад. Чтобы поддержать Елену, прихожане пробовали ей звонить, но на связь она не выходила. Все общение шло через мужа. Он успокаивал: скоро жена поправится, и все будет хорошо.

— После родов Елена стала замкнутой, — делится наблюдениями пастор. — Она давно не приезжала, и месяц назад мы сами к ней поехали. Хотели поддержать, узнать, может, нужна помощь. Она не хотела с нами разговаривать. Мы немного посидели с ней и Максимом, говорил в основном он. Потом Лена за деток — и ушла в другую комнату. Мы продолжаем за них молиться.

По словам собеседника, синяков у детей Елены и Максима он никогда не видел. Ребята ни разу не жаловались, что мама или папа их бьют. Даже месяц назад, когда во время встречи Михаил Войнилович поинтересовался у ребят, все ли в порядке, они ответили — да.

Пастор говорит, Елена ходит к ним в церковь с детства, Максим пришел молодым человеком. Здесь они поженились, и часто бывали. О семье Михаил Войнилович рассказывает только хорошее. Не скрывает, ему сложно понять и объяснить, что произошло. О случившемся он узнал из новостей. В среду связаться с прихожанами и поговорить, у него не получилось.

— Возможно, не стоило сразу забирать детей от мамы, — делится рассуждениями собеседник. — Нужно было Лену подлечить. Возможно, это у нее послеродовое. Она сильно похудела и замкнулась.

— В интернете была информация, что они с мужем перестали ходить в баптистскую церковь.

— Это неправда.

На вопрос, могла ли за эти семь месяцев Елена перейти в другую веру, пастор ответил: «Не знаю». Но отрицать, что такое могло случиться, не стал.

— Как вы можете объяснить рассказ детей о том, что мама пообещала уйти с ними к богу на Пасху или в Вербное воскресенье?

— Когда мы были у них, Максим говорил, что через несколько недель они приедут к нам на собрание, — отвечает пастор. — Возможно, дети его не так поняли и что-то перепутали.

Директор приюта: «Меня удивило, что дети абсолютно не хотели домой»

Троим младшим детям Елены и Максима еще нет трех, поэтому сейчас они в больнице. Позже их переведут в Борисовский дом ребенка. Пятеро ребят, которые чуть взрослее, находятся в социальном приюте при Радошковичской школе-интернате. Сюда же после выздоровления направят и старшего сына — Егора.

— Егор попал к нам вечером 22 марта. В тот день я как раз был дежурным администратором, — рассказывает Игорь Дятловский, директор отделения Молодеченского социального приюта. — Я попросил, чтобы ему приготовили ужин. Кушал он с удовольствием. Он даже сказал: «Я так рад, что мне сегодня не нужно быть дома». Словно у него было чувство какого-то облегчения.

Общаясь с Егором, продолжает Игорь Дятловский, он не сразу поверил, что мальчик говорит правду. Обычно, делится наблюдениями собеседник, когда дети к ним поступают, они плачут, хотят к родителям. Егор, наоборот, домой не стремился.

— Почему, спросил я. Он ответил: «Меня сегодня в очередной раз должны были побить ремнем». За что, спрашиваю. За то, отвечает, что я не так воспринимаю бога и не так смотрю на бога.

— Что это значит?

— Я не стал расспрашивать, не хотел травмировать ребенка. Он рассказал, что иногда его поднимали даже ночью и ставили молиться. Если он не так молится или, например, при молитве не заплакал, его могли ударить.

На вопрос директора, религиозная ли у них семья, Егор ответил, что с сентября они уже не баптисты. Какой они теперь веры, школьник не сказал.

— У него синяки на руках, — показывает директор область до локтей. — И еще он признался, что не может хорошо сидеть. Говорит, у них была система наказаний — разные наказания за разные провинности. Это могло быть десять ударов ремнем или, например, двадцать.

Игорь Дятловский предполагал, что утром мама придет в приют. Будет интересоваться, что с сыном, но никто так и не пришел.

— С вечера у него была температура 37, мы думали — это от стресса, — продолжает собеседник. — К утру она уже поднялась до 38. В органах опеки мама написала заявление, что она не против госпитализации Егора, и к обеду мы завезли его в больницу. С температурой у мальчика оказалось еще и воспаление легких.

Во вторник, 27 марта, в социальный приют привезли еще пятерых детей из этой семьи. Ребятам 4 года, 6, 8, 9, 11 лет.

— Старшая девочка сначала плакала, но потом успокоилась. Меня удивило, что дети абсолютно не хотели домой, — продолжает директор. — Они рассказывали, что у них нет телевизора. Они все время должны молиться и как-то по-особому воспринимать бога. Сейчас со всеми ребятами работают психологи. Дети хорошо кушают, легко идут на контакт.

— Они спрашивают о родителях?

— Нет.

— А у других детей есть синяки?

— Я не видел, но завтра (в четверг. — Прим. TUT.BY) мы повезем их на экспертизу.

— Дети пока будут у вас?

— По декрету № 18 у родителей есть полгода на то, чтобы исправиться и забрать детей, — объясняет Игорь Дятловский. — Может быть, им понадобится меньше времени. Мне сложно сказать, что будет дальше. Возможно, маме нужна какая-то медицинская помощь. Ведь когда у нее спросили, правда ли то, что говорят дети, она признала: детей нужно наказывать. Возможно, она не осознает происходящее. Но, кроме мамы, в семье есть еще и отец. И я не могу понять, куда он смотрит?

По словам директора, в среду он общался с мамой ребят. Женщина звонила, спрашивала, может ли она приходить к детям.

— Я пояснил, детей она сможет навещать, только когда получит разрешение от органов опеки, — комментирует ситуацию собеседник. — При этом встречи буду проходить в присутствии психолога.

Знакомая семьи: «Они его наказали может пять раз, а он придумал, что и по 80 раз удары были»

В четверг днем с редакцией связалась знакомая Елены и Максима. Женщина просила не называть ее имени, но рассказала, что уже десять лет дружит с их семьей.

— Это очень благополучная семья, — говорит женщина. — Они очень любят своих детей, но так получилось, что они наказали ребенка. У них у всех в семье такая чувствительная кожа, только немного дотронешься — и сразу синяки. Дети стали взрослеть и перестали слушать, поэтому родители их наказали. Но раньше они никогда не поднимали на них руки.

По словам женщины, Егор «связался с людскими» и не хотел ходить в церковь.

— Они не заставляли его ни молиться, ни в церковь ходить, просто говорили: «Мы не хотим, чтобы ты в такие годы стал пить или курить», — продолжает собеседница. — Они его наставляли на все хорошее. А он стал им лгать, приходил домой агрессивный. Пропускал музыкалку.

— За это они его били?

— Они его наказали может пять раз (ремнем. — Прим TUT.BY), а он придумал, что и по 80 раз удары были.

— Вы считаете, про систему ударов он это все придумал?

— Да. Лена и Максим собирались всей семьей, разговаривали с детьми. Егор вроде бы обещал: «Мама, больше так не буду, но снова обманывал».

— Милиция говорила, синяки были и у других детей.

— Я точно не знаю, но Марина (имя по этическим причинам изменено. — Прим. TUT.BY) тоже в чем-то сильно [провинилась]. Родители отправили ее в магазин, дочки долго не было. Они стали переживать, где она. Она пришла, стала лгать. И вот они ее наказали.

По словам подруги семьи Елена после родов не изменилась: молится, разбирает с детьми Библию.

— Ни в какую другую веру она не перешла, — продолжает женщина. — Она какая была, такая и осталась, но людские языки наговорили совсем другого. Очень больно, что за нее никто не может заступиться. Она тихая женщина, и Орден Матери ей дали.

Теги: Новости