"Чувствовала себя последним человеком, когда меня не понимали в магазине". Белоруска об учебе в Чили

Источник материала:

В 17 лет Алеся Жук мечтала поступить в БГУ, выучить восточные языки и переехать в другое полушарие. Сегодня ей 25. Она окончила магистратуру в Чили и стажируется в Боливии. «Все пошло не так, но получилось лучше, чем могло бы быть», — говорит Алеся. Почему она рискнула уехать учиться за свой счет, как темперамент латиноамериканских одногруппников мешал учебе и какой оказалось жизнь в нетуристическом Чили, Алеся подробно рассказала TUT.BY.

«Мама закатила глаза: „Куда ты опять собралась?“»

В школе Алеся обожала культуру Японии. Так сильно, что решила: будет изучать восточные языки в БГУ. Но туда не поступила и по рекомендации ушла учиться в МИТСО — на кафедру международного права. Специальность нравилась, но уже на втором курсе задумалась: и что дальше?

— Наверное, многих белорусских студентов посещает одна и та же мысль: особенно в области международного права не так много возможностей. В Беларуси мало международных или неправительственных организаций. А в государственные структуры сложно устроиться.

Алеся решила: будет учиться дальше, но точно не в Беларуси. Стала искать программы.

— В университете я изучала испанский, мне нравился язык. К тому же, в Чили были знакомые, приятели, которые могли помочь с эмиграцией. До поступления я была там дважды: как турист ездила в 2012-м и 2015-м годах. Поэтому более-менее представляла, что это за страна.

Знакомые рассказывали, что в Чили нет бесплатного высшего образования. Алеся решила проверить. Заходила на сайт каждого университета и внимательно изучала его. Так девушка нашла совместную программу Хайдельбергского университета и университета Чили в области международного права, торговли, коммерции и арбитража.

— Я просто написала и спросила, есть ли у них стипендии. Мне ответили: «Да». Магистратура длилась год, обучение в ней стоило 7500 тысяч евро. Мне предлагалась 50-процентная скидка. С одной стороны, было здорово, что дали стипендию. С другой, оставшейся суммы у меня не было. Поговорила с мамой — мы решили, что будем собирать деньги. Брали в долг у друзей и родственников.

— Как мама отреагировала на намерение учиться на другом континенте?

— Закатила глаза: «Куда ты опять собралась?» — смеется Алеся. — С другой стороны, она была рада, потому что это новые возможности для меня. Поскольку я единственный ребенок в семье, мне старались дать самое лучшее. Тем более, когда дело касалось образования.

В январе 2016-го Алеся купила билет в один конец — он стоил около 800 евро. Оформила туристическую визу. Собрала чемодан, упаковала две книги об истории ВКЛ и зачем-то положила длинное вечернее платье.

— Помнишь свои последние дни в Беларуси перед отъездом?

— Я думаю, они не отличались разнообразием. Просто собрала чемодан и полетела. Родители, конечно, переживали, говорили: «Береги себя», но я чувствовала себя очень спокойно.

«Чувствовала себя последним человеком на Земле, который не мог объясниться с продавцом»

14 часов перелета — и Алеся оказалась в другом мире, на другом континенте, в другом полушарии.

— У меня был шок в самом позитивном значении этого слова, эйфория. Удивляло все: архитектура, люди, природа. Чили — абсолютно непохожа на Беларусь. Очень нравились горы — их было видно из любой точки Сантьяго.

Усилило эту эйфорию то, что неожиданно Алесе дали стипендию, которая покрыла вторую часть стоимости обучения и расходы на проживание. Повезло: девушка из Венесуэлы, которой предназначалось финансирование, не приехала. И университет решил поддержать белоруску.

Одногруппниками Алеси стали студенты из Аргентины, Панамы, Парагвая, Венесуэлы, Чили и Швейцарии. Большинство из них уже работали, поэтому расписание строилось так, чтобы не мешать основной работе студентов: во второй половине дня четыре раза в неделю.

— Все образование в Чили действительно платное. Студенты, которые обучаются на юридических специальностях, — это люди с деньгами. Но и уровень образования высокий. Преподавали у нас как местные, так и немецкие профессора. Практически все были практиками.

Нравилось, что они давали не сухие знания, а делали занятия живыми, интересными. Мы слушали лекции, делали презентации, обсуждали статьи, проводили минизаседания судебных дел.

Что не нравилось, так это отношение ко времени. Преподаватели могли опоздать и, соответственно, задержать лекцию. Например, она должна была закончиться в 21 час, но по факту завершалась в 21.40. А уходить и упускать знания не хотелось. Такая неорганизованность порой раздражала.

Отличие латиноамериканских студентов от белорусских — они никогда не замолкают. Часто случалось, что преподаватель не успевал дочитать лекцию, потому что студенты обсуждали, спорили между собой. Я чувствовала себя немного не в своей тарелке. Казалось, моих знаний недостаточно, чтобы вести дискуссию такого уровня.

— Проблемы с языком были?

— Очень серьезные, — сейчас Алеся смеется, но тогда хотелось плакать от отчаяния. — Когда я поступала, мне сказали, что 80 процентов лекций будет на английском языке. По итогу большинство занятий проходило на испанском. И даже если немецкие профессора собирались читать лекцию на «инглише», их просили перейти на испанский, потому что местным так было удобнее.

Язык я учила в белорусском университете, и у меня никогда не было проблем. Но на месте выяснилось, что я учила испанский из Испании. В Чили он был совершенно другим. Другое произношение, сильнейший акцент.

На первых лекциях я ничего не понимала, не могла выразить свою точку зрения. Поэтому читала огромные объемы литературы, много слушала. Проблема в том, что не всегда люди хотели меня понимать и помогать. Например, я могла спросить у одногруппников, что значит какое-то слово, при этом неправильно произносила его. Они отвечали: «Что это? Я не понимаю, о чем ты» — и отворачивались. На языковую адаптацию ушло около трех месяцев, после чего я начала спокойно понимать преподавателей и коллег.

Правда, иногда доходило до отчаяния. Например, меня не понимали в магазине — и это становилось целой трагедией. Чувствовала себя полным ничтожеством, последним человеком на Земле, который не мог выучить испанский и объясниться с продавцом.

— Забавно.

— Забавно? Это было ужасно. Когда в первый день учебы мы собрались, и все одногруппники начали общаться со своими акцентами, я не смогла понять ничего. Мне понадобилось много сил приспособиться к акценту.

«В магазине дорогой одежды на друга из Боливии косились, чтобы он ничего не украл»

Со временем Алеся «обросла» новыми знакомствами, а вместе с ними и настоящими друзьями, которые помогали с языком.

— Один был из того же университета с другой программы, родом из Боливии. Мы очень сдружились. Он говорил более медленно, и мне было легче его понимать. Не знаю почему, но ему не составляло труда объяснить мне незнакомые слова.

Еще с одним я познакомилась в Instagram. Он был наполовину чилийцем, наполовину индусом. Мы стали хорошими друзьями, потому что много обсуждали чилийцев и то, что нам не нравилось в этой культуре.

А не нравилось Алесе многое. Она уезжала в страну, которая покорила ее четыре года, но в итоге оказалась в Чили без туристических декораций. Различались они сильно.

— Наивные и приветливые — это первое впечатление от чилийцев, за которым скрывается очень поверхностное общение. Это формальная вежливость, за которой не стоит ничего. Процесс адаптации был долгий и трудный. Мне не нравилось абсолютно все, начиная от того, на какие темы говорят чилийцы, заканчивая тем, как все устроено в стране. Из Беларуси, где люди читают, ходят в театры, я приехала туда, где это крайне не популярно, где люди только собираются семьей, делают барбекю и говорят о каких-то пустяках. Мне хотелось более глубокого общения.

Интересовались ли они мной и моей страной? Нет, никто и никогда. Если в помещении есть два чилийца, они будут разговаривать о новостях, своих собаках, футболе, но не будут замечать тебя. Моя одногруппница из Швейцарии даже сказала: «Если ты не смотришь чилийское телевидение, то не поймешь, о чем они говорят». Поэтому она смотрела ТВ. Я — нет.

Я была удивлена, потому что раньше Латинская Америка представлялась мне частью света, где все дружелюбны, общительны, улыбаются друг другу. Оказалось, все иначе. Например, мой друг из Боливии постоянно сталкивался с дискриминацией. Мы могли прийти ко мне домой, и консьерж начинал отпускать глупые шутки или натурально кривляться, когда узнавал, что друг из Боливии. Или в магазине посторонний человек говорил: «Ты пришел сюда, чтобы забрать нашу работу?» Подразумевая, что из Боливии часто приезжают трудовые мигранты. В магазине дорогой одежды на него косились, чтобы он ничего не украл. Было обидно за друга.

В отношения себя такого я не испытывала. В Чили особое отношение к американцам и европейцам. На улицах на меня могли смотреть с восхищением.

— Ты прожила 11 месяцев в этой среде. Заметила изменения в себе, в своем поведении?

— Было такое. Я стала более открытой и общительной. Со временем в речи стали проскакивать чилийские слова. И несмотря на то, что я абсолютно не пати-человек, вечеринки стали мне нравиться.

«Я ждала приема к врачу, а рядом сидели бездомные, которые там же ночевали»

Стипендия, пока Алеся училась в Сантьяго, равнялась 700 евро. Этих денег ей хватало впритык. «Смотря как жить», — улыбается девушка.

— 280 евро я платила за квартиру — снимала компактную студию. Особенность Сантьяго в том, что в центре жилье более дешевое, на окраинах — дорогое. Потому что центр старый, неухоженный. На окраинах, в горах, живут люди с большими деньгами.

После того как я нашла, с кем снимать квартиру, переехала в «двушку». По чилийским меркам она стоила довольно дешево, около 470 евро, и тоже находилась в центре. Мне нравилось, что на крыше был бассейн. Консьерж есть в любом доме.

За 135 евро можно было снять комнату. Но, скорее всего, условия были бы очень плохими. Мой знакомый снимал жилье за эти деньги. Так в нем не было даже окон.

Остальная часть стипендии уходила на еду — она в Чили довольно дорогая по сравнению с Беларусью. Одежда и электронная техника, наоборот, дешевая. Зато проезд «съедал» немалую долю бюджета.

С другой стороны, мне как студентке предоставляли скидки — на билеты, обеды. Сначала я этого не знала и тратила на продукты огромные деньги. После мне рассказали, что в студенческой столовой можно было брать обед, напиток и десерт за 2,6 евро. Это очень дешево для Чили.

— Пробовала искать работу?

— Поскольку у меня была стипендия, я старалась посвятить себя учебе. Потому что с трудом давался язык, да и учебных материалов было много. Я могла бы, конечно, устроиться в магазин и упаковывать товары, но предпочла учиться.

Первое время я не понимала, как работает метро. Иногда прибывали красные поезда, иногда — зеленые. Красные останавливаются на одних станциях, зеленые — на других. Я долго не могла привыкнуть. Сначала путалась, потому что не знала, в какое время какие поезда ходят. Нужно было обращать внимание на боковую мигалку в вагонах, иначе проезжала свою станцию.

Страховка у меня была белорусская. Местную я не оформляла, потому что она стоила намного дороже.

Приехав, я сразу простудилась. Так как покупать лекарства в аптеке без рецепта нельзя, даже если это капли в нос, нужно обязательно идти к врачу.

Консультация стоила около 40 евро, и эта считалось дешевым вариантом. Главная проблема была в том, что если я пила воду из-под крана или съедала плохо помытые овощи, у меня начинался сильнейший гастрит. Тогда приходилось обращаться в «скорую помощь», где мне ставили капельницу. Приезжала туда на такси, потому что вызов очень дорогой.

Приемный покой всегда был переполнен. Помню, меня заставили сидеть и ждать, потому что там было огромное количество пациентов, хотя живот болел сильно. Рядом сидели бездомные, которые там же ночевали. Не самые приятные ощущения.

— Какие впечатления оставил Сантьяго, после того как ты прожила почти год?

— Трудно сказать. Я себя неловко чувствовала в бедных районах и в центре, где было много мусора, людей на рынках. Но в кварталах, где жил средний класс, было вполне комфортно. Там было много зелени, мало машин и грязи.

В Сантьяго очень сильна градация по районам, классам людей. Есть своего рода дискриминация. У нас, можно сказать, все равны, нет огромного различия между людьми, как там: кто-то живет в особняке, а кто-то — натурально в дыре.

После 11 месяцев в университете Чили Алеся уехала защищать диплом в Хайдельберг. ТИ там поняла: несмотря на множество минусов, жизнь и учеба в Сантьяго стала незабываемым приключением.

— Когда я вернулась в Беларусь, мне захотелось опять куда-то уехать. Поэтому сейчас я в Боливии, прохожу юридическую стажировку в неправительственной организации. Адаптация идет легче, потому что Чили и Боливия более похожи, чем Беларусь и Боливия. Теперь я просто знаю, на что нужно закрывать глаза и не обращать внимание.