Митрополит Павел о том, как встречает Рождество, о своей семье, Филарете, ситуации в Украине и не только

Источник материала:

Митрополит Минский и Заславский Павел, Патриарший Экзарх всея Беларуси рассказал TUT.BY о том, как встречает Рождество, о своей семье и детстве, автокефалии в Украине и владыке Филарете.

«Дома елку не ставлю. Просто не хватает на это времени»

— С какими мыслями вы готовитесь к Рождеству?

— Готовлюсь не только я, но и все мы. Наша православная церковь установила 40-дневный пост накануне Рождества Христова. И это не случайно. Святые отцы рекомендовали христианам проводить жизнь так, чтобы она была наполнена тем, что поможет ощутить пришествие в мир Христа Спасителя. 40-дневный пост напоминает о долгом пути, который проделали волхвы из далекой Персии в Вифлеем. Это время, когда христианин должен больше времени уделять своей душе, размышлять о смысле жизни человека на земле.

Пост — благоприятное время для душеполезных упражнений, чтения Священного Писания и совершения добрых дел. Посещение храма, участие в богослужении, пребывание в молитве подвигает человека на исполнение заповедей Господних.

— Как вы встречали этот праздник в детстве?

— Это было так давно, 50−60-е годы… Тогда было сложное время: детей запрещено было водить в храм, тем более по ночам. Для взрослых это тоже не приветствовалось, потому что в то время в нашей стране ждали построения коммунизма, и с церковью вели очень сильную борьбу.

Кое-что из далекого детства сохранилось в моей памяти. Помню, как за несколько дней до Рождества Христова мама готовила нам постную пищу, а накануне праздника — скоромные рождественские блюда. Мы с папой наряжали елку.

В сам день праздника мама приходила утром с ночной службы, пела тропарь и кондак (молитвословия. — Прим. TUT.BY). На улице еще темно было, но мы уже садились за стол.

— Сейчас на Рождество у себя дома вы ставите елку?

— Дома елку не ставлю. Откровенно говоря, у меня просто не хватает на это времени. Да это и не главное. Но я не осуждаю тех, кто ставит и украшает елки. Это внешний атрибут, который делает праздник Рождества Христова даже внешне каким-то особенным.

Поздравление митрополита Минского и Заславского Павла, Патриаршего Экзарха всея Беларуси с Рождеством Христовым

— Будем ли мы когда-нибудь жить со странами Запада по одному календарю, чтобы Рождество праздновать в один день?

— Некоторые, рассуждая об этом, говорят, что вот как только мы будем вместе праздновать Рождество Христово, тогда наступит единство. Нет. Это маленькая капля в океане того, что нужно сделать, чтобы быть вместе.

По поводу календаря можно много дискутировать, но я всегда вспоминаю одного из наших профессоров Московской духовной академии Алексея Ивановича Георгиевского, который занимался этим вопросом и входил в состав официальной делегации от Русской православной церкви по календарному вопросу. Мы у него тоже спрашивали, перейдем ли когда-нибудь на новый стиль или останемся навсегда на старом.

Он умудренный был человек и говорил: «Друзья мои, вы же понимаете, что и старый календарь несовершенный, и новый тоже несовершенный. Какой же смысл нам сегодня с одного несовершенного переходить на другой несовершенный? Давайте дождемся, когда будет новый, совершенный календарь, вот тогда и будем ставить вопрос о переходе на него».

Хочу сказать, что старый стиль нам удобен, потому что у нас весь богослужебный цикл построен на этом календаре. Он древний, и сегодня мне думается, что многие, кто обращает внимание на природу, могут заметить, что даже она в плане погоды как-то больше связана со старым стилем.

Другая сторона этого вопроса сегодня наиболее важна, и ее следует учитывать. Если сейчас, не дай Бог, Русская православная церковь перейдет на новый стиль, то это повлечет за собой новый календарный раскол. Нам это нужно? Нет.

Сегодня календарный вопрос непринципиален. А если бы люди всей Земли действительно после перехода на новый стиль все сразу пришли в церковь или вернулись к вере, тогда надо было бы подумать. Хочу сказать: кто вчера не хотел ходить в храм, тот и завтра не будет ходить, а мотив для осуждения церкви будет у всех, кто ищет для этого любой повод.

«Попробуй выдели, кто он: белорус, русский или украинец? Мы все славяне»

— Вы родились в Караганде, а это Казахстан. В этой стране даже по сегодняшним данным 70% населения — мусульмане. Как в вашем детстве там воспринимали православных?

— Мусульмане тоже верующие люди. Даже в трудные годы гонений на церковь с казахами у нас не было проблем. Мусульмане и христиане жили в мире и согласии. В Казахстан ссылали верующих людей, и как раз мусульмане сострадали христианам, помогали кто как мог, приносили еду, облегчали их страдания.

Помню, как однажды, примерно в 1969-м или 1970-м году, ехал в автобусе, а по улице шел священник в рясе. И кто-то из русскоязычных начал смеяться, показывать пальцем и говорить: «Поп идет». А маленький мальчик-казах спросил у мамы, кто это. Она говорит ему с уважением: «Это мулла идет». Сказала это без смеха и сарказма.

У меня и сейчас в Казахстане остались родственники, знакомые и друзья, с некоторыми сохранились самые добрые отношения.

— Вы говорили, что вместе с семьей в детстве ставили елку. Расскажите, пожалуйста, о своей семье. У вас она большая?

— Мама и папа у меня из ссыльных. Оба уже покойные. Папу вместе с родителями сослали в Казахстан, потому что мой дедушка был священником. По маминой линии родителей и детей сослали как кулаков. Хотя жили они скромно: было у них две лошади и две коровы, дом построили. Дедушка и все домашние трудились очень усердно. Мамина семья из Сызрани. Семья папы проживала на Кавказе.

В нашей семье родилось десять детей. В тяжелые, голодные годы четверо умерли — нас осталось шесть человек. Слава Богу, пока все живы. Правда, все уже пенсионеры, много лет назад переехали во Владимир и там живут.

— А как вы учились в семинарии?

— Мне нравилось учиться в семинарии и академии. На втором курсе академии я перешел в монастырь и хотел остаться там на всю жизнь. Но, видите, человек предполагает, а Господь располагает. Думал, что останусь в монастыре на всю жизнь, а Господь судил иначе. Вся моя жизнь — в разъездах.

— За пять лет, которые вы уже в Беларуси, заметили ли какую-то разницу между православием в России и у нас, между белорусами и россиянами?

— Это надо быть большим специалистом и очень скрупулезно все изучать. Но попробуй выдели, кто он: белорус, русский или украинец? Мы все славяне. А славянин, он что в Беларуси, что в России, что в Украине, что в Америке или Африке — все равно славянин. А если он еще и христианин, то это нас еще более объединяет. У нас один Бог, одна церковь, одна вера и одна культура… У нас гораздо больше того, что объединяет, чем разделяет. Но вот так сложилась политическая ситуация, что мы сегодня живем в разных странах.

Христианин должен везде жить одинаково: благочестиво, праведно и свято. Я как епископ не различаю свою паству по национальному признаку. Все, кто приходят в наши храмы, для меня — моя паства. В каждом человеке заложен образ Божий. Я сегодня в ответе за свою паству перед Богом и церковью. Стараюсь всех любить, ко всем относиться ровно, с уважением и христианской заботой.

«Владыке Филарету в этом году будет 84 года. Он не теряет крепость и силу духа»

— Через год работы в Беларуси вы говорили, что во многом то, как представлено православие в Беларуси, — заслуга вашего предшественника, почетного Патриаршего Экзарха всея Беларуси, митрополита Филарета. Чем сейчас занимается владыка? Как себя чувствует?

— Владыке Филарету в этом году исполнится 84 года. Возраст уже преклонный, но, слава Богу, он не теряет крепости и силы духа. Немощь человеческого естества сказывается, конечно. Но когда я спрашиваю: «Владыка, как настроение?», он отвечает, что все нормально. Когда едет на медосмотр, говорит: «Сейчас вот поеду пройду техосмотр и буду дальше трудиться». С юмором человек.

Он постоянно принимает участие в работе нашего Синода, что для меня лично и для всего епископата чрезвычайно важно. Его присутствие всех нас дисциплинирует и сплачивает.

35 лет митрополит Филарет трудился во главе Белорусской православной церкви. Это большой период времени, и его хорошо знают несколько поколений. Практически все архиереи белорусской церкви — его ученики.

Даже больше скажу. Я как-то встретил молодого человека, который спросил: «Куда можно поступить учиться на Филарета?» Когда ему стали объяснять, что это не должность, а так зовут нашего архипастыря и это его имя, парень не согласился. Для многих митрополит Филарет стал церковным символом.

— Мы с вами говорим в канун Рождества, а это семейный праздник. Не так давно было много дискуссий по поводу введения закона против насилия в семье. В итоге от него решили отказаться. Как вам кажется, правильно поступили?

— Во-первых, Рождество Христово — это не семейный праздник. Это праздник и событие больше даже, чем планетарного масштаба. Новый год — да, семейный праздник, а Рождество Христово — какой это семейный праздник? Те, кто так думают, говорят: «А зачем ходить в храм, если это семейный праздник? Семейный праздник мы и дома проведем, пообщаемся, поедим, выпьем, отдохнем».

Нет, друзья мои. Да, Рождество Христово является хорошим символом подлинной христианской любви и единства семейной жизни, заботы друг о друге, но сам праздник выходит далеко за рамки семейного масштаба, и, как я уже сказал, имеет глобальное, планетарное значение.

Именно поэтому верующие люди стремятся в эти праздничные дни сходить в храм Божий, исповедоваться, помолиться, причаститься Тела и Крови Христовой и, соединившись со Христом, в полноте духовного единства с Богом, ощутить и воспринять радость боговоплощения сына Божия. Кто не смог присутствовать на службе, тому трудно воспринять полноту радости праздника Рождества Христова.

По поводу обсуждавшегося законопроекта против насилия в семье хочу обратить внимание на Священное Писание начиная с Ветхого Завета. Внимательно читая Библию, вы поймете, что первые люди жили без законов. Законы стали появляться в более поздние времена, когда стала охладевать любовь в сердцах людей, когда грех становился нормой жизни общества.

И чем дальше человечество уходило от Бога, тем очевидней стало: нужны какие-то средства, которые могли бы ограничить разгул греха и вседозволенности. Многие поколения первых людей жили без законов и Уголовного кодекса. Правда удивительно?

— Сейчас невозможно жить без Уголовного кодекса…

— Почему невозможно? В глубокой древности люди руководствовались заповедями Господними. Жизнь общества строилась на основе духовно-нравственных ценностей, которые даровал Господь. Любовь была связующим средством между людьми — родителями и детьми. Сегодня доминирует эгоизм. Да и само это слово «любовь» нашими современниками воспринимается как символ личного платонического наслаждения.

Современный ребенок воспитывается с раннего возраста в формате эгоцентричности: «все вокруг мое, и родители, и окружающие мне должны». Если общество и каждый из нас будет жить, руководствуясь духовно-нравственными ценностями, то в этом случае нам не нужен будет никакой закон против домашнего насилия.

Я часто вспоминаю свою маму. Она на 90-м году жизни, когда кто-то из наших сказал что-то об Уголовном кодексе, спросила, а что это такое. Она не пошутила, она действительно не знала о его существовании. Уголовный кодекс ей был совсем не нужен, потому что она никогда не нарушала нормы общественной жизни. Она жила по заповедям Божиим.

— Если я вас верно понимаю, то вы считаете правильным, что закон решили не вводить?

— Введение каких-либо законов должно быть для каждого из нас серьезным звоночком о том, что мы на одну ступень в духовно-нравственных ценностях стали ниже. Значит, мы еще что-то такое утратили, что сегодня уже стало невозможно восполнить нормальную жизнь, не приняв какой-то закон.

Надо сказать, что в обсуждавшемся законопроекте о противодействии домашнему насилию были обнаружены очень серьезные недостатки, которые и вызвали беспокойство не только у верующих людей. Я уверен, что белорусскому народу этот закон совсем не нужен. Он принесет людям больше вреда, чем пользы.

В нем больше уделяется внимания правам детей, ставя на задворки родителей и лишая их родительских прав и обязанностей. А до совершеннолетия, как вы знаете, за детей отвечают родители. Ребенок еще не знает жизни и еще, извините, не знает, как зарабатывать деньги, а уже знает свои права и начинает «качать их» своим родителям.

Обратите внимание: нашу жизнь кто-то хочет перевернуть с ног на голову. Слава Богу, что этот законопроект отклонили, и дай Бог, чтобы он никогда не был принят. Надо возрождать в сознании людей утраченные духовно-нравственные ценности, и тогда наша жизнь вернется в нормальное русло, которым будет руководить благоразумие, любовь и Божественный промысл.

«Здравомыслящий священник никогда не будет пытаться расколоть церковь»

— В прошлом году вопрос автокефалии в Украине очень бурно обсуждался в СМИ. Как вы думаете, ситуация с автокефалией и то, что у нас проходил Синод, где поднимался этот вопрос, может как-то испортить отношения Белорусской православной церкви с украинской?

— Во-первых, сразу скажу, что вопрос об автокефалии Белорусской православной церкви ни на каком церковном уровне не обсуждался и не обсуждается, а тем более — на уровне Священного Синода. У нас такого вопроса не существует. Будируют эту тему те, кто не желает мира и блага церкви и верным ее чадам.

В первые века христианства церковь была единой. В последующие времена по различным причинам, сейчас не буду вдаваться в эти детали, произошло разделение на Восточную и Западную части, а затем и на более мелкие — поместные церкви.

В этом разделении присутствует вражеский, дьявольский метод: разделяй и властвуй. В последние годы были попытки внести смуту — разделения в православную церковную жизнь Беларуси. Но, слава Богу, этот вопрос сегодня в сознании верующего православного народа Беларуси не стоит.

Мы можем видеть какая сегодня серьезная угроза нависла над Украинской православной церковью. Мотивы-то какие? Все мотивы очевидны, они политические! Автокефалию православные верующие Украины не просят, им ее навязывают насильно. Как будто все забыли о свободе совести, о правах верующих. Огнем и мечем пытаются всучить пресловутую автокефалию тем, кто ее — самоуправляемую церковь — на самом деле уже давно имеет.

Когда в прошлые годы зашел разговор о Беларуси, я, беседуя с митрополитом Тадеушем Кондрусевичем, спросил: «Вы тоже хотите создать автокефальную католическую церковь в Беларуси?» Он говорит: «А зачем? Нам и так неплохо».

Почему-то кто-то думает, что нам, православным, плохо живется в Беларуси. Нам тоже неплохо. Государство обеспечивает всем гражданам полную свободу вероисповедания. Любой человек может свободно исповедовать свою религию, ходить в храм и молиться, получать богословское образование, выбирать церковный или светский образ жизни. Что еще надо? Живи, молись, трудись и благодари за все Бога.

Я часто вспоминаю одну свою поездку в Германию в 2014 или 2015 году. Ко мне подошел один журналист и, зная, что я приехал из Беларуси, задал вопрос: «А вы в Беларуси хотите автокефалию?». Я его спросил, кто он по вероисповеданию. Говорит, что католик.

— А вы гражданин какой страны?

— Германии.

— Говорю ему: «Нам нужен пример для подражания. Создайте сначала вы автокефальную католическую церковь в Германии, и мы посмотрим, насколько это будет хорошо». Он мне сразу сказал, что им и так неплохо живется. Я ему говорю: «А почему вы думаете, что нам в Беларуси плохо живется?»

Больше он мне вопросов не задавал.

— Но отношения нашей церкви из-за всей этой ситуации с украинской церковью как-то изменились?

—  С Украинской православной церковью Московского патриархата у нас были и сохраняются прекрасные отношения. Мы — единая святая, соборная и апостольская церковь. С раскольниками мы никогда не имели евхаристического общения. С 15 декабря 2018 года Русская православная церковь прекратила его с Константинопольским патриархатом.

Если патриарх Варфоломей не откажется от политической авантюры и войдет в евхаристическое общение с украинскими раскольниками и самосвятами, то этим действом он положит начало новому глобальному расколу в православном мире. Насильственное насаждение в Украине так называемой автокефалии положит начало вражды и ненависти с возможным кровопролитием.

Православные верующие люди не пожелают отступить от Бога и будут стоять за веру даже до смерти. В данном случае речь идет о серьезнейших вопросах: о жизни и смерти, не о временном понимании, а о вечной жизни и о вечной смерти. У православных хотят отнять благодать Святого Духа, которая животворит каждого верующего в Бога человека.

Мы с большой тревогой и трепетом ожидаем шестое января. На этот день намечено служение патриарха Варфоломея с так называемым митрополитом Епифанием. Если это служение состоится, то, как я уже сказал, оно будет служить точкой невозврата в общении с Константинопольским патриархом.

— На прошедшем Синоде поднимался ли вопрос о белорусской автокефалии?

— Нет. Я уже говорил, что у нас этот вопрос не стоит на повестке дня. Его пытаются озвучивать церковные недруги, кто ищет вражду и разделение.

— Но вы же знаете, что у нас есть неканоническая Белорусская автокефальная церковь…

— У нас в стране ее нет. Кто себя так именует, это самозванцы, которые пытаются расшатать ситуацию в Беларуси, как расшатали ее в Украине. К чему привело это расшатывание в Украине, мы сегодня все видим. Думаю, что здравомыслящий человек, а тем более — священник, никогда не будет пытаться расколоть церковь, потому что раскольник в первую очередь губит свою душу.

— Как наши прихожане восприняли ситуацию с автокефалией в Украине?

— Весь епископат, священнослужители и благочестивые верующие люди со скорбью и печалью реагируют на происходящее в Украине. Все мы искренне молимся Богу, чтобы он примирил враждующих и вразумил гонителей. Искренне желаем благословенного мира всем, кто живет в Украине. И, глядя на наших соседей, хочется пожелать, чтобы в Беларуси никогда не возникало ничего подобного.

«Как только наступит момент, мы поддержим прошение о помиловании Грозова»

— Осенью прошлого года экс-главе издательства экзархата дали семь лет лишения свободы в колонии усиленного режима с конфискацией всего имущества. Известно, что церковь даже президента просила о помиловании, и вас тоже вызывали в суд…

— Меня не вызывали в суд. Я сам туда обратился с просьбой выслушать мое мнение. Мою просьбу суд удовлетворил.

Суду я рассказал о том, как вижу и понимаю эту проблему. Должен сказать, что это сложный судебный процесс. После того как Владимира Всеволодовича Грозова привезли в Минск и он был в предварительном заключении, я с ним встречался.

Мы вспомнили, как возникла эта конфликтная ситуация. Тогда ее можно было решить без привлечения суда, но произошло то, что произошло. Мы просили друг у друга прощения. Обиды не держим ни он на меня, ни я на него. Но поскольку у него были нарушения гражданского законодательства, ему была определена мера наказания исходя из этой процедуры.

На суде он не признал свою вину. Говорит, что поступал правильно и делал все по благословению владыки Филарета. Но суд не принял это во внимание, потому что на бумаге это никак не было подтверждено. Думаю, что все мы понимаем, что владыка Филарет никогда никого не благословлял нарушать законодательство.

Что же касается помилования, думаю, как только наступит момент, когда о нем можно будет просить, мы поддержим это прошение.

Думаю, что Владимир Всеволодович, находясь под стражей, все осознал и понял, что нарушение закона не христианский путь, по которому следует идти человеку. Я в суде говорил, что Грозов общественно неопасный человек. Оступился человек, думал, как в народе говорят, что «все пройдет».

Нет, лучше не совершать правонарушений, потому что сколько веревочке ни виться, все равно конец будет. Будем надеяться, что вся эта долгая история завершится и будет благополучный финал.

— Когда появилась информация с судебного заседания, где вы присутствовали, вы говорили, что сожалеете, что инициировали возбуждение этого уголовного дела. Какие чувства у вас сейчас?

— Я думаю, что это урок, который останется в памяти на всю жизнь у каждого из нас, и у меня тоже. Можно было и тогда не доводить дело до судебного разбирательства, если бы мы смирились, обсудили все проблемы. Выявив проступки, возместили бы своевременно ущерб государству и продолжили трудиться.

— Как вам кажется, какое самое страшное наказание может быть в жизни для человека?

— Умереть без покаяния. Пока человек живет на Земле, у него есть возможность изменить к лучшему свой образ жизни, а когда он умирает, да еще внезапно и без покаяния — всё. Там уже возмездие будет неминуемо, и оно будет справедливое, по правде Божией. А нам, грешным людям, хочется, чтобы Господь нас судил не по правде, а по милости своей. Но этот суд будет уже в руках Божиих.

Теги: Минск