«Оговорили». В Гомеле в суде допрашивают экс-начальника уголовного розыска Чечерского РОВД

Источник материала:

В суде Центрального района Гомеля продолжаются слушания по делу бывшего начальника уголовного розыска Чечерского РОВД Дмитрия Евстратенко. Он обвиняется в получении взятки, мошенничестве, превышении власти, подделке документов. Вину бывший оперативник не признает и утверждает, что его оговаривают.

На предыдущих заседаниях были допрошены четверо обвиняемых — сестра Евстратенко Лариса — она бывшая работница райисполкома, его девушка Марина, раньше она работала в больнице юрисконсультом, и два полевода — сожители Олеся Иванчикова и Виктор Донцов. Следствие считает, что они действовали как организованная преступная группа, обвиняемые же утверждают, что ни в какой сговор не вступали, а просто помогали Евстратенко. У каждого из них были для этого свои основания.

В среду суд приступил к допросу главного фигуранта. По всем эпизодам Евстратенко свою вину отрицает категорически. Он утверждает, что его оговорили.

Так, по версии следователей, еще работая в должности старшего оперуполномоченного группы по наркоконтролю и противодействию торговле людьми криминальной милиции Чечерского РОВД, под угрозой фальсификации доказательств хранения наркотиков и распространения порнографических материалов Евстратенко убедил местного жителя В. продать задешево своей бывшей теще дом. Недвижимость в 70 квадратных метров с добротными постройками и участком земли обошлась покупателям в 5 тысяч долларов и Nissan Almera 2014 года выпуска.

Евстратенко объясняет это так: хотел приобрести жилье для бывшей супруги и двоих несовершеннолетних детей, так как после развода вынужден был жить с ними, а надо было разъехаться. Изучал объявления о продаже недвижимости. Нашел подходящий вариант. По стечению обстоятельств, продавцом дома оказался тот самый местный житель В., в отношении которого Евстратенко проводил проверку.

— А вы не видели, что в объявлении адрес знакомый? — задает вопрос судья.

— Не обратил внимания, что это дом В.

- Это было до того момента, как вы обнаружили на том участке коноплю, или после?

— Не помню.

— Ранее вы рассказывали, что 16 июня 2015 года впервые попали на участок В., а 20 июня уже был заключен договор купли-продажи на дом с гаражами и сараями. Прошло всего 4 дня, — акцентирует гособвинитель.

— А какое это имеет отношение?

— За четыре дня до этого вы впервые побывали в этом доме, а уже через четыре дня совершается сделка.

«К сделке никого не понуждал, все оформлялось добровольно. Служебное положение не использовал», — стоит на своем обвиняемый.

В следующем эпизоде, по материалам дела, Евстратенко убедил местную жительницу, что за 400 долларов посодействует в освобождении ее сына Ш. из изолятора временного содержания, куда тот попал по подозрению в хранении наркотиков. Позже милиционер пообещал женщине освободить сына еще и от уголовной ответственности по этой статье. За вознаграждение. Та передала милиционеру в общей сложности 2400 долларов.

Обвиняемый говорит, что все было иначе.

— На следующий день, когда Ш. был отпущен из изолятора домой, он мне позвонил и попросил о встрече. После работы я заехал на улицу Крестьянскую — это по дороге было. Ш. сел ко мне в автомобиль и стал просить прекратить в отношении него уголовное дело. Достал деньги, 2,5 тыс. долларов, и положил на панель. Я отказался их брать и сказал, чтобы убрал, иначе будет уголовное дело. Он испугался, забрал деньги и вышел.

- А какое решение было принято по итогам рассмотрения материалов Ш.? — интересуется прокурор.

— Было отказано в возбуждении уголовного дела.

— Почему отказано?

— Пришло заключение экспертизы, что в веществе, изъятом у Ш., не было обнаружено наркотических средств.

В еще одном эпизоде Евстратенко убедил знакомого Д. оформить опекунство над стариком из дома сестринского ухода. Подруга Евстратенко, работающая юристом в местной больнице, помогла подготовить соответствующие бумаги, чтобы забрать пенсионера из учреждения. В итоге пожилого мужчину переселили в домик в деревне (позже он умер), а ключи от его квартиры в Чечерске достались милиционеру. Жилье «опекуны» по настоянию Евстратенко попытались продать — и даже ходили на прием к председателю райисполкома, — но в этом им было отказано.

У обвиняемого другая история. Он снова открывает исписанную мелким почерком общую тетрадку и зачитывает заранее подготовленное объяснение.

— Д. мне сообщил, что у него имеется дядя А., двоюродный брат покойного отца, который находится в больнице сестринского ухода. Туда к нему Д. со своей матерью и ездил. Также он рассказал, что мать в скором времени хочет А. забрать к себе. Так как у Донцова была сломана машина, он раза два просил меня свозить его с матерью в больницу. (Д. во время допроса родственные связи с А. отрицал: говорил, что с пенсионером знаком не был и о его существовании узнал от Евстратенко. — Прим. Ред.) Так как Д. мне помогал, то почему мне было не помочь ему, тем более мать заправляла автомобиль бензином.

— Вы каким-то образом помогали оформлять им опекунство над А.? — интересуется судья.

— Никаким образом.

О том, что у пенсионера есть квартира в Чечерске, говорит Евстратенко, он узнал от Д. Якобы тот сообщил милиционеру, что будет в этой квартире жить, только надо сделать ремонт. Но денег у Д. не было, и ремонтные работы шли медленно.

—  У меня совсем не было свободного времени, и дома по строительству мне помогал Л. Стало холодать, а жилья у него не было — и я спросил: хочешь, поговорю со знакомым, у которого есть квартира? (…) Д. разрешил Л. там проживать, но сказал, что надо сделать ремонт. Если отремонтируем, мол, потраченные деньги он потом, после продажи квартиры, вернет.

Так, объясняет Евстратенко, у него и появился ключ от квартиры старика.

— Л. заехал в квартиру, но жить в ней было некомфортно, сантехника никакая, трубы сгнившие, стены треснувшие, полов не было, — перечисляет обвиняемый.

В итоге он за свои деньги поменял сантехнику и пол.

— В связи с чем вы вкладывали свои личные средства в ремонт чужого жилья? — спрашивает прокурор.

— Для более комфортного проживания в ней Л.

— Вы альтруист?

— Я не альтруист, я нормальный. Л. помогал мне по строительству и при этом не просил за это денег, я считаю, что можно человека отблагодарить тем же.

Общая сумма, которую Евстратенко, по его же подсчетам, потратил на ремонт чужой квартиры, — 700 рублей. Но Д., говорит милиционер, так и не вернул ему эти деньги. И это, по его мнению, одна из причин, по которой Д. в итоге решил его оговорить.

Допрос экс-милиционера продолжится в понедельник, 3 июня.

Теги: Гомель