«Мы никого не заставляем вступать в БРСМ». Лидер молодежного союза рассказал про выборы, деньги и рэп

Источник материала:

Полтора года назад Дмитрий Воронюк стал руководителем БРСМ. Вся его карьера складывалась в союзе молодежи. При этом Дмитрий говорит, что иногда даже неловко чувствует себя в большом кабинете начальника и уж точно не считает себя чиновником. Накануне парламентских выборов мы поговорили о самых ярких претендентах от БРСМ, спросили, есть ли в союзе принудиловка и может ли организации выйти на самофинансирование, о чем Александр Лукашенко заявлял еще 17 лет назад.

— Дмитрий, мы сейчас находимся на улице Карла Маркса, это Центральный комитет организации, на входе стоит вымпел с портретом Ленина. Это точно 2019 год и молодежная организация?

— Это историческое здание, здесь принимались ключевые решения для нашей страны, в том числе по молодежной политике. Мы официально являемся правопреемниками комсомола Беларуси. И дело не в названиях, а в традициях, которые были тогда заложены. Сегодня мы используем лучшие идеи молодежного движения, модернизируем их — это и студенческие отряды, и волонтерство. А советское прошлое — это история. Не будем забегать вперед, скажу лишь, что мы осознаем, что наш слог и ассоциация с союзом молодежи должна соответствовать реальности.

«Я никогда никого не заставлял вступать в БРСМ»

— В своих первых интервью вы говорили, что хотите побороть негативные стереотипы о БРСМ. Думаю, вы видели в интернете, в том числе и записи, что школьников заставляют вступать в вашу организацию…

— Речь идет о единичных случаях, за счет которых многие пытаются распиариться. Мы никого не заставляем вступать в БРСМ, в нашу организацию нужно идти только по желанию. Если ты внутри чувствуешь, что обладаешь соответствующими качествами — готов безвозмездно делиться добрым сердцем с детишками, когда мы проводим акции в детских домах, например, или готов работать в студенческих отрядах, или хочешь развивать свое дело в рамках проекта «100 идей для Беларуси». Мы даем возможности молодым людям, чтобы у них был социальный лифт для развития. Загонять никого не надо, и мы загоном не занимается. Это не наши методы. Я сам никогда никого не заставлял вступать в БРСМ, и очень строго пресекаем подобные попытки. Каждый понимает, что это вызовет обратную реакцию. Если такие факты есть, мы открыты во всех соцсетях. Открытость — это наш принцип, пишите, приходите, будем разбираться. К здравой критике мы прислушиваемся.

— Спускаются ли сверху цифры, сколько членов БРСМ должно быть в каждой школе, университете?

— Ни в коем случае. Никаких планов точно нет. Есть совершенно разные школы: в одной — под сто процентов численность, я сам в шоке, говорю: «Как так?» А ребята отвечают: «Да, мы готовы активно участвовать!» В другой школе — небольшой процент вступления. Я спокойно к этому отношусь. Не всегда много, значит, хорошо. Мы больше смотрим за качеством.

«Все ребята из нашей организации поддерживают президента»

— В 2002 году Александр Лукашенко заявил, что БРСМ в течении трех лет должен выйти на самоокупаемость. Прошло 17 лет, почему до сих пор организация финансируется за счет бюджета?

— Многое изменилось. Сегодня как общественное объединение, согласно законодательству, мы не можем заниматься предпринимательской деятельностью. И я не уверен, что молодежной организации это нужно. Под самофинансирование должна быть выстроена система — это может быть грантовая система, может быть система изменения статуса организации. Коммерческих структур, которые бы приносили прибыль, у нас нет. Мы являемся учредителями двух популярных радиостанций — «Пилот FM» и «Душевное радио», но сказать, что это приносит большую прибыль, я не могу.

— Проходила информация, что в этом году на БРСМ выделят 7,79 млн рублей, это на 1 млн рублей больше, чем в 2018 году. Вы напрямую получаете эти деньги или подаете заявки на гранты?

— Это средства на всю молодежную политику в Беларуси. Бюджетные деньги выделяются и на содержание нашей организации. Для чего это финансируется страной? Фактически союз молодежи является связующим звеном между молодежью и местной исполнительной властью. В каждом районе у нас есть штатный представитель. Соответственно, на это выделяются средства, чтобы не в самой исполнительной власти работал отдельный человек, а вот, есть БРСМ, через который реализуется молодежная политика в стране. В этих средствах нет денег на проекты и мероприятия. Чтобы их провести, мы ежегодно обращаемся в управление по молодежной политике Министерства образования, у которого есть свой бюджет. Как и другие организации, подаем заявки, участвуем в конкурсе. Не всегда мы выигрываем, и это нормально. Чтобы вы понимали, там не такие уж большие деньги. Поэтому мы также стараемся работать со спонсорами. Кроме того, можем и подаем заявки на международные гранты.

— Проверяете ли молодых людей на лояльность к власти, прежде, чем принимаете их в БРСМ?

— Если человек решил пойти в союз молодежи, безусловно, он является патриотом и любит Беларусь.

— Я люблю Беларусь, но не голосую за Лукашенко. Могу ли я стать членом БРСМ?

— Если вы захотите быть в союзе молодежи, мы с вами поговорим, что должно быть… Вообще-то мы смело говорим, что наша организация — за президента, мы этого не стесняемся. Мы любим нашу страну, уважаем нашего президента. Все ребята из нашей организации и я лично поддерживаем его.

«Мария Василевич — лицо молодежи»

— Давайте поговорим о парламентских выборах. Это правда, что идея выдвинуть кандидатом Марию Василевич принадлежит лично вам?

— Правда. Но давайте разберемся, что значит «лично». Маша была в союзе молодежи еще до того, как победила в конкурсе «Мисс Беларусь». Она активно участвовала в наших проектах. Маша — лицо молодежи, потому что она смогла победить и завоевать титул для Беларуси на международной арене (в 2018 году Мария завоевала титул «Мисс Беларусь», а потом и «Мисс Европа» — Прим. TUT.BY). Добилась этого, благодаря своему труду и личностным качествам. Она приятный собеседник, образованный человек. Понятно, что готовясь к электоральной кампании, мы подумали: было бы здорово, чтобы она стала нашим кандидатом.

— То, что это яркий кандидат от БРСМ, сомнений нет. Но у меня как у избирателя и налогоплательщика есть вопросы. Мария раньше нигде не работала, только с мая ведет утреннюю программу на БТ. Возникают сомнения, способна ли она подготовить законопроект.

— Я с этим не согласен. Мы Машу поддерживаем. Она умная и образованная девушка, по образованию — экономист и управленец. Думаю, она сможет достойно представить и молодежь, и БРСМ в парламенте.

— Вы читали, что о ней пишут в комментариях? Ее же просто разносят. Она сможет пережить весь этот хейт?

— Сможет. Она молодец, мы в нее верим и будем поддерживать. Что касается хейта, мы можем заступиться за Машу, и кому надо, жестко ответить.

— Еще один претендент на выборы от БРСМ — Сергей Клишевич. В 2016 году у него была стычка с лидером «Молодого фронта» Змитером Дашкевичем. Если Клишевич окажется в парламенте, у него ведь тоже могут возникнуть разногласия с другими депутатами. Вы за него не переживаете? На Канопацкую он не будет нападать?

— Он абсолютно сдержанный и компетентный молодой человек. Тот случай, о котором вы говорите, был провокацией, никто никого там не бил. Это был единичный случай, ничего подобного никогда не повторялось и, я уверен, не повторится. Сергей Клишевич — первый секретарь Минского городского комитета БРСМ, сейчас пишет кандидатскую диссертацию на тему истории молодежного движения и политики в Беларуси, мы его в этом очень поддерживаем. Сергей — яркий лидер, со своими принципами. И парламент, и БРСМ выиграют, если его изберут депутатом.

БРСМ традиционно активно участвует на выборах. Ключевой момент данной кампании — поддержка выдвинутой нами группы молодежи, все без исключения претенденты — яркие личности, ответственные профессионалы, преданные своему делу и стране.

— Что вы думаете о досрочном голосовании в Беларуси?

— Я поддерживаю досрочное голосование. Не всегда есть возможность проголосовать в день выборов. Досрочное голосование — возможность повысить электоральную активность общества.

— Вы же знаете, как это происходит, вы же учились в университете…

— У меня в университете никого на досрочное голосование не загоняли. За всех говорить не буду, но я и другие студенты по своей воле приходили на участки.

«Часто бываю в командировках, но всегда думаю: быстрей бы в Беларусь»

— Давайте поговорим про армию. Много шума наделал «закон об отсрочках». Почему молчал БРСМ? Ведь эта проблема волнует молодежь.

— Выскажу свою личную позицию: служить — надо. Извне нагнетался шум, но по сути, изменения коснутся небольшой части призывников, ведь далеко не каждый идет в магистратуру или аспирантуру, поступает после колледжа в университет. Я сам отслужил после университета в роте охраны, у нас были боевые дежурства, на вышках с оружием. Армия мне многое дала — почувствовать, кто ты на самом деле, узнать цену дружбе, родителям. Ты оторван от дома, пересматриваешь всю свою жизнь и ценности. Обучение можно продолжать и после армии, не вижу в этом никакой проблемы.

— Еще одна проблема — эмиграция молодых специалистов. Все чаще из Беларуси уезжают врачи, например. Что может сделать БРСМ, чтобы поменять ситуацию?

— Готовясь к встрече, я специально посмотрел официальную статистику: в прошлом году из Беларуси уехало около 6 тысяч молодых людей, приехали — больше 10 тысяч. Так что это не самая острая проблема. Мы не видим ничего страшного в том, что некоторые ребята уезжают за границу на учебу или просто хотят посмотреть мир. Главное, что они возвращаются. Посмотрите, сколько айтишников приезжают в Парк высоких технологий.

— Потому что для айтишников созданы условия. Но меня интересуют, например, врачи. Государство вкладывает в их образование, а медики уезжают — в Польшу, Штаты, Эмираты, потому что там лучше условия.

— Сегодня нужно больше говорить, что в Беларуси созданы все условия, чтобы развиваться, растить детей, жить счастливо. Некоторые думают, что за границей — рай. Но я часто бываю в командировках. И всегда думаю: боже, быстрей бы в Беларусь. У нас спокойно, справедливое отношение к людям, нет неразрешимых проблем. Я знаю страны, где стоит серьезная проблема, как подсобирать денег, чтобы дать взятку в поликлинике. Или ребята думают, где бы найти книги. В европейских государствах — свои проблемы. Милее и роднее земли, которая есть у нас, быть не может. И роль БРСМ в том, чтобы об этом больше говорить.

— Вы родились в Ташкенте и приехали в Могилев в девятом классе. Как быстро вы привыкли в нашим реалиям?

— Мои родители — белорусы, и каждое лето, начиная с 1,5 лет, я на самолете прилетал в Беларусь. В Круглянском районе у моей семьи есть родовой дом, так что я пас коров, косил сено, как и другие мальчишки. Родители рассказывали, что когда я был маленький, как только приезжал в деревню, падал лицом в траву, обнимал землю — просто в Ташкенте почти нет травы, она вся выгорает. Так что я хорошо знал Беларусь, людей, никакого культурного шока у меня не было. Наоборот, я был на таком подъеме, писал стихи. Помню, сижу в школе за партой, за окном — деревья, осенью — все в золоте, зимой — все белое, весной начинают зеленеть листья, а летом зацветать. Когда я думаю о своих самых счастливых моментах, всегда вспоминаю деревню, у нас там поле и рядом озеро.

— Вы говорили, что хотите выучить белорусский язык, чтобы свободно говорить. Есть успехи?

— Я в процессе. Все понимаю, но пока стесняюсь заговорить. И очень из-за этого переживаю. Считаю, что одно из наших главных направлений — поддержка национальной культуры. Первый секретарь Минского областного комитета БРСМ Кирилл Шик, он, кстати, тоже выдвигает свою кандидатуру на выборах, пропагандирует белорусский язык, и всегда говорит: «Трэба пачаць». Своим личным примером он мне многое дал, он говорит: «Надо проснуться и просто начать говорить, не боятся ошибок». У многих из нас стереотип — боимся ошибок, а у меня еще и акцент. Но я стараюсь, читаю много литературы на белорусском.

«Разнарядок писать положительные комментарии про БРСМ нет»

— Известный IT-бизнесмен Виктор Прокопеня на одном из публичных выступлений заявил, что у нас в Беларуси нет идеологии, и она нам не нужна. Что вы думаете по этому поводу?

— Виктор Михайлович — уважаемый бизнесмен, в IT-сфере он большой профессионал. Во время того выступления он сказал, что нам не нужна идеология, но нужна консолидация общества. Но, по сути, это и есть идеология. Ему просто слово не нравится, скажем так, советское? Идеология — это скрепы, которые объединяют общество, это наша культура, история, национальные традиции, справедливость, в конце концов. Без идеологии, без этих скреп, государство не может функционировать.

— Руководитель «Белой Руси» Геннадий Давыдько заявил, что в интернет нужно пускать по отпечаткам пальцев. Как вам такая идея?

— Считаю, что в отношении интернета нельзя действовать категорично — повально все запрещать или повально все разрешать. Мы живем в эпоху киберобщества. Вырастает новое поколение, которое уже не мыслит себя без интернета. Я часто встречаюсь с подростками, молодежью. Так вот, если мы возьмем 12-летних детей и школьников постарше, даже у них сильны различия подходов к интернету. И я замечаю хороший тренд — чем младше ребята, тем четче они отделяют факты от домыслов. Наше поколение (Дмитрию — 32 года — Прим.ред.) и люди постарше, если это обыватели, они верят легким фактам, воспринимают все на чистую монету. Новое поколение знает, как быстро проверить информацию. Что касается ограничений, как родитель, конечно, я хочу уберечь ребенка от негативного контента, который иногда даже насаждается. Нужно обсуждать этот вопрос — собрать представителей компетентных министерств, гражданского общества, родителей и вместе выработать подходы, как ограничить детей, грубо говоря, от чернухи.

— Многие замечают, что под новостями про БРСМ сразу же появляются однотипные комментарии от новых пользователей, мол, «правильным путем идем», «поддержим нашего лидера», «если его выбрали, значит, он того заслуживает» и так далее. Есть ли какая-то установка для членов БРСМ писать позитивные комментарии в интернете?

— Никаких установок в приказном порядке не бывает. Бывает, к примеру, призыв: «Ребята, давайте поддержим», «Кто хочет, выскажите свое мнение». Если бы реально был такой заказ, это бы выглядело более организованно, наверное. Разнарядок нет, и это не финансируется.

«Макс Корж олицетворяет наше поколение»

— Говорят, вы не только слушаете рэп, но даже сами записываете треки. Расскажите, что слушаете.

— Это увлечение осталось с юношества. У меня была своя группа, но сейчас на это, конечно, нет времени. Ребята, с которыми мы работали, когда я возглавлял комитет БРСМ в Минской области, предложили записать совместный трек, я согласился. Не знаю, относит ли себя к рэперам Макс Корж, но мне нравится то, что он делает. Вряд ли я могу назвать себя его фанатом, но я был на его концерте на стадионе «Динамо», это было очень круто. Мы говорили про Машу Василевич, которая является лицом молодежи в Беларуси, Макс Корж олицетворяет наше поколение. Учитывая, как он себя позиционирует, как любит Беларусь, гордится ею — вот и идеология, о которой мы говорим.

— Кажется, его идеология — «жить в кайф»?

— Я не согласен. Даже если вспомнить начало концерта на «Динамо», что он говорил о Беларуси, ему дорога страна. Он не дает интервью, позиционирует себя, как обычный парень, старается не взлетать, это тоже вызывает уважение.

— Сейчас почти в каждом рэп трэке есть мат. И молодые ребята, если прислушаться, чуть ли не говорят матом. Как вы к этому относитесь?

— Я не поддерживаю, когда в песнях пропагандируются вредные привычки или нецензурная лексика. Это просто низкий уровень культуры. Я не думаю, что прямо все ребята сейчас ругаются матом. Это зависит от родителей, от компании, в которой проводит время молодой человек. Но проблема есть, и нам в БРСМ нужно подумать, как работать с молодежью, чтобы менять ситуацию.

— Если завтра не будет БРСМ, что потеряет Беларусь?

— БРСМ исполняет роль реализатора молодежной политики, связи власти с обществом. Мы много делаем, в каждом районе, в каждом регионе, но не всегда обо всем рассказываем, не кричим. Поверьте, у нас очень много обращений, и ни одно мы не оставляем без рассмотрения. Мы готовы помочь каждому молодому человеку, у которого есть желание развиваться, помогать стране. Если не станет БРСМ, у общества не будет куда обратиться, а у государства не будет, на кого опереться. Надо будет создавать какой-то орган, который будет исполнять эту роль. Потому что государство не может функционировать без молодежной политики.

— А куда пойдете работать вы, если не станет БРСМ? Вы ведь сами говорили, что вся ваша карьера складывалась в БРСМ.

— Я без проблем могу работать в школе как географ, почему нет? Если честно, мне удалось совсем мало поработать после университета учителем. Я пошел служить в армию, а потом — работать БРСМ, но некоторое время я все-таки вел уроки. Мне даже этого не хватает, я люблю детей, их горящие глаза, когда им что-то рассказываешь.

Мы выходим в Александровский сквер, чтобы сделать несколько снимков. Дмитрий Воронюк сам просит сделать фото не в кабинете.

— Вы чувствуете себя чиновником?

— Нет, я по статусу не чиновник и не хочу им быть. Мне даже в таком огромном кабинете не совсем комфортно, и каждый день в костюме тоже. Мы проще быть с молодежью, на равных.

Теги: Новости, Могилев