«На прогулку вывели на 23 день» Активистка Ольга Николайчик вышла на свободу

Источник материала:

Режиссер и активистка Ольга Николайчик месяц провела в изоляторе временного содержания на улице Окрестина, 22 дня — в карцере. «Это бетонный „мешок“, два на два метра, — описывает условия Ольга. — Выдавали два литра воды в сутки — попить и смыть туалет. Матраса и постельного белья не было, спала на голых нарах, вместо подушки — пластиковая бутылка с водой».

По решению суда, активистка должна отбыть еще 28 суток. Когда за ней придут следующий раз, неизвестно.

— Думаю, меня заберут так, чтобы я день выборов и следующий за ним провела в изоляции, — говорит она. — Закроют всех активистов, чтобы они не вышли на протест.

Ольга Николайчик — активная участница чуть ли не всех уличных акций оппозиции последних лет. Последний раз ее задержали 6 июня после пикета по сбору подписей за потенциальных кандидатов в президенты, когда у Комаровки собрались очереди избирателей. Сначала активистка получила 13 суток ареста, а потом еще три раза по 15 (последние процессы проходили, когда она уже сидела в изоляторе, ее не доставляли в суд, пояснения она давала по скайпу), итого — 58 суток, 30 из которых она уже отсидела. Вчера ее выпустили на свободу, Ольга до последнего не знала, когда выйдет.

— Никто ничего не объясняет, — говорит она. — Например, я провела 22 суток в карцере. Так наказывают за нарушение режима, но я ничего не нарушала. Формальная причина мне неизвестна. Сначала меня поместили в обычную камеру, не успела я там обосноваться, как за мной пришли. Я думаю, таким образом активистов хотят сломать. За стеной в карцере сидел Павел Северинец.

Что из себя представляет карцер? По словам Ольги Николайчик, это бетонное помещение размером два на два метра, на стене висят нары, которые опускаются только ночью — и до 6 утра, также есть маленькая табуретка и столик, на который можно поставить локти. Ни холодной, ни горячей воды не было.

— С 6 утра до 22 вечера можно только ходить и сидеть. В углу находится туалет, старый советский «толчок», без ограждения и под видеокамерой. В камере очень холодно, особенно ночью. Матрас и постельное белье не выдают. Я вместо подушки использовала пластиковую бутылку с водой. У меня была на случай задержания «тревожная сумка», где были все необходимые вещи, но у меня все забрали при задержании, в том числе зубную щетку и пасту, я только успела выхватить теплый свитер и носки, надела на себя — это меня спасло, потому что иначе я не знаю, как бы выдержала холодные ночи. Просыпалась, ходила по камере. Но все равно заболела бронхитом. На снимок легких меня не отпустили. В ИВС есть дежурные медики, они все видят и понимают, но ничего не делают, чтобы условия были лучше. Лечили меня антибиотиками, но чувствую, что до конца я так и не выздоровела.

За время нахождения в карцере Ольгу ни разу не вывели ни в душ, ни на прогулку. Мылась, говорит, из той самой бутылки, которую дают раз в сутки. Расческу тоже ни разу не дали.

— Уже когда меня перевели в обычную камеру, задержанная пожилая женщина дала мне гребень, так я первый раз за месяц смогла расчесаться. А на прогулку меня вывели на 23 день, — вспоминает она. — Очки у меня тоже забрали, книги не выдавали, письма и телеграммы, которые отправляли близкие, тоже не выдали.

Самыми тяжелыми, признается Ольга Николайчик, были первые пять дней.

— Я к тому же объявила голодовку, но на пятый день стало так плохо, что была вынуждена начать есть. Еда, кстати, стала получше, чем пять лет назад. Теперь котлеты хотя бы не сырые, но макароны холодные и комком, как и раньше. С голоду, конечно, не умрешь, — говорит она. — Была в полном информационном вакууме, я не знала, что задержали Бабарико, Статкевича, блогеров. Что я делала? Обдумывала сценарий для будущего фильма. Не знаю, получится ли его снять, но важно было себя чем-то занять.

Ольга не раз отбывала административный арест на Окрестина, но по ее словам, в этот раз были самые жесткие условия.

— Я думаю, это можно сравнить с пытками, когда тебя лишают всего, чтобы морально и физически сломать, — говорит собеседница. — Я себя настроила, что мне будут шить уголовное дело, потому что не могут же так издеваться по административке, не было такого раньше. Сломали ли меня? Конечно, нет. Я эту власть знаю 26 лет, и ничего другого от нее не жду. Скажу так: меня этот арест сделал еще сильнее, я убедилась, что делаю все правильно и останавливаться не намерена.

Впереди у Ольги еще 28 суток ареста. Когда за ней придут, неизвестно.

— Меня в любой момент могут закрыть — власть боится протестов, — считает активистка. — Я буду писать жалобы на условия содержания. Знаю, что мне придет отписка из прокуратуры и МВД, что все в порядке, и мои слова не подтвердились. Но важно иметь официальный ответ, чтобы это осталось в истории, чтобы донести это на международный уровень. Каждый человек, который по службе занимается произволом, должен понимать, что ему все равно придется за это ответить.

Напомним, начальник минской милиции Иван Кубраков заявлял, что сообщения в прессе о бесчеловечных условиях содержания в ИВС и ЦИП на Окрестина в ходе проверки не подтвердились. Ольга Николайчик заявила, что за месяц нахождения в изоляторе не видела ни одного проверяющего. На просьбу TUT.BY показать, в каких условиях содержат людей в ИВС и ЦИП на Окрестина, пресс-служба МВД ответила отказом.