«Мы все боимся, но не сдадимся». Сотня жителей Первомайского района пришли к начальнику милиции, но он не вышел

Источник материала:

Вечером 18 августа жители Первомайского района решили узнать у начальников милиции и районного отдела Следственного комитета, что они думают по поводу издевательств и избиения мирных демонстрантов, которые происходили в том числе и рядом с их домами. Люди вспоминали фото спортзала РУВД, на котором видно, как задержанные стоят на коленях, лежат лицом в пол, а рядом следы крови. Территорию отделения милиции охраняли десять сотрудников. За два часа никто из начальников к людям так и не вышел.

— Наш представитель должен был заранее уведомить начальника РУВД и начальника РОСК о том, что мы придем к 16.30, чтобы с ними встретиться, — объясняет у забора отделения милиции пенсионерка. — Но представитель наш как в 14 часов пошел, так до сих пор его нет, больше трех часов прошло. Он успел записать видео, что если не вернется, просит считать, что его задержали. Он бывший следователь. Вот сейчас пытаемся выяснить, где он.

Женщины по очереди звонят в приемную, дежурному РУВД. Встретиться с начальством пришли около ста человек: здесь и студенты, и пенсионеры, и мамы с детьми, и бизнесмены, некоторые спешили после работы — сразу на встречу. Какие вопросы беспокоят жителей?

— Когда я читала, как ОМОН избивал девушек, я просто не могла в это поверить, как вообще такое возможно? — говорит девушка, которая пришла с плакатом «ОМОН убивает будущих детей». — Некоторые мои подруги просто по вечерам плачут дома, потому что ничего не могут сделать. Некоторые говорят, надо вывешивать фотографии, списки, где живут эти сотрудники, ну, а что остается? Понимаете, под замес попали совершенно случайные люди, которым вообще была безразлична политика, но они своим телом почувствовали, что такое система. Как мы можем это простить? Обстановка вокруг очень напряженная. Люди постоянно обсуждают, что по городу ездит ОМОН в штатском, боятся любого буса во дворе. Сегодня ехала в трамвае, в руках — плакат, ко мне подходит женщина и говорит, что увидела милиционера на остановке и затряслась от страха. И это человек в возрасте. Мы уже не чувствуем себя в безопасности, так быть не должно.

— У меня большинство знакомых боятся из дома выйти, — говорит молодой парень, который стоит рядом. — На работу выходим и оглядываемся. Ну если людей забирали на выходе из магазина, чего нам ждать? Вот хотелось бы, чтобы начальник нашей милиции объяснил, что это было, чтобы он дал нам слово, что это не повторится.

Некоторые пришли на встречу семьями. Дети играют рядом, вход на территорию РУВД строго после проверки, за забором — десять сотрудников в форме. Один в штатском под возмущенные крики снимает жителей на видеокамеру.

— Мы пришли сюда спросить, почему творятся эти бесчинства, почему столько пострадавших и как сегодня милиционеры, следователи и прокуроры могут спокойно жить, спокойно спать, когда такое происходит, — вот наши вопросы, — говорит мужчина, на щеке у него нарисован бело-красно-белый флаг. — У них же тоже есть семьи, есть дети, они живут рядом с нами, это наши люди, тогда почему они исполняют такие страшные приказы против простых людей? Виновные должны ответить, по суду.

— Для начала мы бы хотели, чтобы начальник РУВД вообще вышел и сказал, что он думает по поводу случившегося, — продолжает речь мужчины его супруга. — Произошел конкретный беспредел, на территории нашего РУВД тоже, мы видели фото, как люди в спортзале стоят на коленях, лежат лицом в пол, на котором кровь. Мы хотим услышать от начальника нашей милиции, что это было, почему это произошло.

— Хочется, чтобы он к нам вышел, посмотрел нам в глаза, — дополняет супруг.

К собравшимся обращаются независимые наблюдатели, которые были на выборах на участках в Первомайском районе. Рассказывают, что на подсчет их не пустили, итоговые протоколы не вывесили, а к закрытию участков вызвали ОМОН. Наблюдатели собирают подписи тех, кто голосовал за Светлану Тихановскую, чтобы оспорить официальные данные.

Когда проходит полтора часа с момента назначенной встречи, мы пытаемся выяснить, планирует ли все-таки начальник РУВД выйти к людям. Милиционеры, которые стоят за забором, не отвечают ни людям, ни прессе. Дежурный РУВД на наш вопрос ответил: «А почему он должен выходить?»

Тем временем выступить перед собравшимися решается один из жителей района:

— Мне — 24, нынешней власти — 26, я не знаю, как было раньше, многие из вас помнят 90-е, помнят этот ужас, которым сейчас многих пугают.

— Не было никакого ужаса! — отзываются люди постарше. — Не слушайте пропаганду. Развалилась страна, мы пережили падение в экономике, и все. Никто здесь в лаптях не ходил!

— Это история, мы ее запомним, — продолжил молодой человек. — Сейчас момент, когда мы можем свершить историю еще раз, можем что-то поменять. Лидеры в Литве, Москве пытаются что-то изменить, они организуют штаб, они рассчитывают, что мы еще продержимся, у нас не пропадет инициатива. Да, нам тяжело. Где-то заканчиваются забастовки, где-то люди теряют надежду, может, мы ничего не изменим.

— Никто не теряет надежду! — кричат люди. — Нет! Мы не теряем! Мы держимся.

— Я рад это видеть, это поддерживает и меня, — говорит парень. — Возможно, другие, увидев вас, поймут: нет, еще не все потеряно, мы еще сможем продержаться, пройти на износ.

— Пока мы едины, мы непобедимы! — отвечают люди.

— Посмотрите, как только появляется потребность: нужна вода, еда, — спустя два часа пишут: «Все, спасибо, все найдено». Это значит, мы все еще поддерживаем друг друга и это будет продолжаться дальше, — говорит молодой человек.

— Пока мы едины, мы непобедимы, — отвечают ему уже дети.

— Возможно, только я борюсь с внутренними страхами, — продолжает он.

— Мы все боимся, но мы не сдадимся! — отвечает ему женщина.

— Не сдадимся! — кричат и взрослые, и дети.

Когда речь заходит о нарушениях со стороны правоохранителей, люди реагируют криками «Трибунал!», «Не забудем! Не простим!».

— Тем, кто не нарушал закон, тем, кто встанет с народом, мы все простим! — говорит 24-летний выступающий.

— Милиция с народом! — отзываются собравшиеся.

Люди высказывают недовольство тем, как государственное телевидение освещает события в стране, считают, что журналисты в своих сюжетах нагнетают обстановку и разделяют общество, вместо того чтобы содействовать миру и объединению.

— Нашли что говорить! — возмущаются из толпы. — Никогда там не будет правды! Просто не смотрите.

— А люди в регионах это смотрят, — возражают другие. — А потом их автобусами завозят к нам в Минск, на митинг к Лукашенко.

Слово берет бизнесмен, говорит, у него пятеро детей, у жены — орден матери-героини.

— Мы пришли на свой избирательный участок, чтобы узнать результаты голосования, а на нас ОМОН вышел, вы представляете? — возмущен мужчина. — Но я хочу сказать вот о чем: нам ни в коем случае нельзя допускать такого состояния: все закончилось, от меня ничего не зависит — это самое опасное. Мне 55 лет, я родился здесь и все мои дочери, такого у нас никогда не было. Я понимаю все страхи, но призываю держаться. Юристы готовят для нас манифест, который я завтра понесу главе администрации района. Хорошо, что у нас нет лидеров. Каждый из нас сам должен что-то сделать. Я каждое утро просыпаюсь и думаю: что я сделаю сегодня? Нам надо понять, что это наш шанс изменить страну, и, по-моему, последний.

— И это наша Родина! — отзывается женщина. — Мы не уедем отсюда никуда.

— У меня дети, жена, бизнес, я понимаю, что все у меня могут забрать, — продолжает бизнесмен. — Я уже две недели не могу работать, не могу ни есть, ни спать, чувствую, что заболел…

— Мы все так живем! — отвечают ему.

— Но я считаю, что нам нужно друг друга поддерживать и быть едиными. Мы — народ!

Теги: Минск