Вратарь у воды

Источник материала:

Это было так давно, что многие болельщики, сморщив лбы и напрягая свой натренированный спортивной цифирью ум, не вспомнят, как же все произошло на самом деле. 1975 год, Колумбия, жаркий Кали. Сборная Советского Союза по водному поло, преодолев скепсис соперников, сенсационно стала чемпионом мира, в суперматче обыграв звездных венгров. В составе легендарного ватерпольного Бескова — Анатолия Блюменталя — двое белорусских парней: Виталий Романчук и Анатолий Клебанов. Для последнего из них, вратаря, мировое первенство стало победой, матчами прекрасных сейвов, главным достижением в карьере, хотя в ней прекрасно уместились и соседствуют не одно чемпионство Советского Союза, звание лучшего ватерпольного вратаря СССР, победа с московскими армейцами в Кубке чемпионов, в Суперкубке Европы.

Болельщики восхищались его игрой, а пресса воспевала газетной строкой подвиг Анатолия в победном матче с венграми: «Для того чтобы завоевать «золото», нашу команду ничья не устраивала, — рассказывала тогда «Чырвоная змена». — Нужна была только победа. И ее таки вырвали советские спортсмены, хотя был момент, когда казалось, что все потеряно. Выручила надежная игра вратаря». Не человек, а живая история, наполненная ярким блеском побед и светом медалей, которые не испортили Клебанова, оставили жизнерадостным, открытым, разговорчивым. Побеседовать с ним для журналиста — удача, которой не нарадуешься. Но увидеть его в родном Жодино можно не так часто, как хотелось бы. Давно перебравшись в Москву, он изредка бывает в Беларуси, наведывая своих родителей. Во время последнего визита нам и удалось встретиться.

Мечты иногда материализуются, но воспитанник жодинской ватерпольной школы Толя Клебанов в детстве даже и подумать не мог о сказочно–далеком Кали, а тем более об Олимпиаде в Монреале, где будет слушать приемник вместе с трехкратным олимпийским чемпионом по боксу Теофило Стивенсоном. Подобное казалось бы фантазией восприимчивого ребенка. Нет, Толя не думал об Олимпиадах. Тренировался вместе с другими, часто ловя на себе взгляд отца, который хоть и отработал всю жизнь трактористом, но относился к занятию сына с уважением, с пиететом.

— У нас была потрясающая школа, — ностальгирует Клебанов. — Водным поло я начал заниматься в начале 60–х. Мне сосед сказал, что осуществляют набор в секцию. Нужно взять веревку с собой — мол, связывают ноги и бросают в открытый бассейн. Если выплывешь — возьмут. А я маленький был, с веревкой и пошел. Но, как оказалось, нужно было лишь проплыть определенную дистанцию, что я и сделал. Зимой мы тренировались в обычной школе, несколько раз в месяц ездили в бассейн в Минск. Местная электростанция, охлаждая котлы, сбрасывала воду в водохранилище, которая била из труб фонтанчиками, за что и прозвали речку Брызгаловкой. Это позволяло нам заниматься на открытой воде с середины мая до самого сентября. Ворота у нас были самодельными, деревянными, а мячи — кожаные, набухавшие в воде. Бывало, зарядят в «пятак» так, что мало не покажется. Результат мы давали хороший, занимали в республике 2 — 3–и места.

— Раз так мячом больно попадало, чего ж в ворота встали?

— Да начинал я «в поле» играть. И ведь неплохо получалось, голы забивал. Но вот незадача, заболел наш вратарь. Я решил попробовать. Да как начал все отбивать, что так и решил остаться в «рамке».

— Свой дебют в чемпионате Союза наверняка помните.

— В 1967–м меня в юниорскую сборную БССР позвали, пригласили и в минский СКИФ. Через год дебютировал в чемпионате Союза в Астрахани, и все пошло по нарастающей. Через три года оказался уже в ЦСКА–ВМФ. В сильнейшей команде страны я дебютировал в 18 лет. На то время там были великие ватерполисты: Леха Баркалов, Владимир Жмудский, которые уже выступали за сборную СССР. Был ли готов в таком возрасте выступать на этом уровне? Думаю, да. Я ведь из дому в 15 ушел, рано пришлось приспосабливаться к новой жизни.

— Но вы ведь и золотые медали первенства мира взяли в 22 года. Это огромное достижение для молодого спортсмена.

— В сборную я пришел на смену замечательному вратарю Вадику Гуляеву, олимпийскому чемпиону. Честно признаюсь, на тот момент я был лучшим вратарем. На чемпионат мира в Колумбию поехала совсем молодая команда. На нас никто не рассчитывал. Первый матч играли против США. Они с самого начала на нас поперли, а мы — им в ответ, не стушевались. И уже тогда, на первом матче, мировая ватерпольная общественность поняла, что нам, молодым, палец в рот не клади. В итоге сыграли с ними 4:4, а дальше всех побеждали. В финале обыграли венгров лишь в один мяч. Игра была тяжелой, бились до последнего, могли и уступить, но выстояли — 6:5. Несмотря на битву в бассейне, нелегкую политическую обстановку, я был в хороших отношениях с венгерскими ватерполистами. Дружил с олимпийским чемпионом Габором Чапо, хотя совсем не разделял его взглядов. Интересно, что цели обязательно взять медаль перед нами не стояло. Стояла она через год, на Олимпиаде в Монреале, но мы выступили из рук вон плохо, хотя по своему уровню должны были быть в тройке. Несмотря на это, Олимпиада была интересной, запомнилась.

— Но огромная заслуга в том успехе и Анатолия Самойловича Блюменталя.

— Это великий тренер, приводивший сборную СССР к золотым медалям Олимпиады 1972 года. Он все время мыслил, развивался, что–то придумывал. На чемпионате мира в Кали поставил нам защиту «забор». При удалении все становятся в ворота и поднимают руки. Со стороны и впрямь забор напоминало. Вот и попробуй пробить такую оборону. Для того чтобы до автомата довести этот компонент, Блюменталь ставил нас в «рамку» и заставлял расстреливать, палить по воротам. Никто из соперников не только не знал о его задумке, но и понять не мог, как можно пробить эту защиту. Безусловно, его вклад в нашу победу велик. Но и в том, что мы так плохо выступили на Олимпиаде, тоже есть вина тренера.

— Как и у любого игрока, у вас, наверное, тоже была своя коронка.

— А как же! Во время выхода один на один я часто выпрыгивал перед нападающим, поднимал руки, показывая, что внизу все открыто. Соперник велся, бросал по низу, а мои руки были уже там — мяч мой.

— А какие броски не переносили?

— Навесы. И хорошо, что Саша Кабанов, тренирующий теперь женскую сборную России, был моим одноклубником. Он мне таких мог за тренировку 10 из 10 набросать.

— Говорят, что арбитры ужасно засуживали советские команды.

— Сейчас судят намного лояльнее. Нас тогда пуляли по полной. Не любили Советский Союз. Но нам суют, а мы крепчаем. Играл мой ЦСКА–ВМФ финал Кубка чемпионов в Любляне против «Юга» из Дубровника. Основное время завершилось ничьей, играли дополнительное. Вместо четырех периодов — часа полтора. В одном из моментов я отбил мяч, его подхватил Андрюха Фролов и поплыл к воротам. В итоге забросил, хотя его постоянно за ногу подтягивали. Мы его чуть ли не за уши из воды вытащили к бортику, а он нам только и сказал: «Все, ребят, не могу больше!»

По статистике считалось, что после велогонок и лыжного спорта водное поло занимает третье место по энергозатратам. Вот вам пример. Пловец Владимир Буре, сын которого известный хоккеист, готовился к очередному чемпионату Союза и решил с нами немного позаниматься. Он вылез из воды через 3 — 4 минуты, больше не захотел. В водном поло другая работа. Пловец дистанцию может на одном дыхании проплыть, а тут темп нужно менять.

— Сейчас на водное поло приходит не так много зрителей. Раньше болельщики были другими?

— Это были не просто болельщики, про них фильм снимать нужно было! К нам в старый армейский бассейн приходила баба Маша, которая знала буквально всех спортсменов от Льва Яшина до Альберта Шестернева. Поддерживала нас, грозя: «Ну, Клебан, не дай бог ты пропустишь!» Кстати, сам Лев Иванович тоже однажды приходил к нам на игру, но мы больше дружили с хоккеистами Валерием Харламовым и Владимиром Петровым.

— А почему на московской Олимпиаде вы так и не выступили?

— Появился новый вратарь, который объективно играл уже лучше меня. Но у меня характер такой, я не могу быть вторым: или играю, или сижу на трибуне. Последний матч за сборную сыграл в 1979–м.

— Во сколько вы закончили с большим спортом?

— Мне был 31 год...

Рано уйдя из водного поло, он попробовал переключиться на тренерскую работу. Хотя, оставив спорт, адаптироваться к новым реалиям было нелегко. В 90–х подполковнику российской армии Анатолию Клебанову и вовсе пришлось сочетать преподавание с работой охранника на ВДНХ...

— ЦСКА–ВМФ раньше вся Европа знала, — с сожалением говорит Клебанов. — Нас даже дети узнавали, когда мы в Югославию приезжали. А теперь команда не котируется. Советский Союз был силен, а мужская сборная России даже на чемпионат мира не попадает. А если и пробьется на Олимпиаду, то выступить на хорошем уровне там будет очень тяжело.

— Так что нужно сделать, чтобы исправить ситуацию?

— Много разговоров, но мало действий. Надо, чтобы государство помогало, повернулось лицом. Чтобы поднимать водное поло, нужно браться с самых низов. И если все будет хорошо, то через лет восемь может быть результат. В Беларуси схожая ситуация, но есть бассейны, где можно работать. Например, в Пинске. И если национальная команда еще не показывает высокий результат, то молодежь имеется неплохая. В России с ней считаются.

Несмотря на накопившиеся проблемы, 60–летний Анатолий Клебанов старается отдавать себя любимому делу полностью. Главное, чтобы дело было, главное, чтобы дело жило.

Автор публикации: Тарас ЩИРЫЙ