ВИШЕНКА НА ТОРТЕ ПОЛИТИКИ

Всем известна не то шутка, не то философская сентенция: «Цирк уехал, а клоуны остались!». Нет для политика худшего оскорбления, нежели быть зачисленным в клоуны. Не по своей воле, конечно… Хотя как сказать: разве политики, добравшиеся до вершин власти и способные творить все, что им заблагорассудится, с целыми странами и народами, могут сказать или даже предположить, что что-то происходит помимо их воли? И разве не в их собственной власти создавать себе точно такую репутацию, которую они сами себе желают?
Особенно если вы не просто премьер-министр, а Сильвио Берлускони. Человек, в руках которого не только машина государства, но и два других важнейших рычага итальянской политики — телевизионная монополия «Media Set», промывающая мозги домохозяйкам, и футбольный клуб «Милан», управляющий «тифози». А какой итальянец мужеского полу не болельщик? Сильвио даже свой политический девиз позаимствовал из речевки футбольных фанов — «Forza Milano!» («Вперед, «Милан»!), который стал вдруг в 1993-м «Forza Italia!», названием правого политического блока. И тем самым Берлускони приблизил правых к народу.
Эта странная политическая любовь, возникшая между итальянским миллиардером и толпой итальянских работяг, продлившаяся без малого 17 лет, на самом деле не такая уж и странная. Просто Сильвио, управляя телевизионными каналами, прекрасно понимал, что такое рейтинг, — популярность у народа, а не у политиков. И что такое эпатаж — это как вишенка на кремовом торте политики: даже если вы не любите крем, вы все равно съедите вишенку… А значит, укусите торт!
Сильвио не скрывал своего богатства, не скрывал своей роскоши, своей страсти к молоденьким женщинам. Он действовал по принципу: «Будь проще, и к тебе потянутся люди». И они действительно к нему тянулись. Даже те, кто и во сне не мог себе позволить ни шикарные виллы, ни вечеринки «бунга-бунга» с девочками на этих же виллах, ни миллионные контракты, ни яхты, ни даже возможность без последствий ущипнуть девушку-карабинера за аппетитный зад. Тянулись, потому что понимали: окажись они на месте Сильвио Берлускони, поступили бы точно так же. И Сильвио это тоже понимал! Это и была глубокая идейная спайка миллиардера с народом — на уровне простых и понятных, ненадуманных идей и желаний.
Сильвио был премьер живой, искрящийся остроумием и порой негибкий до упрямства — полная противоположность другому долгожителю итальянской политики Джулио Андреотти. Тот был соткан из компромиссов. А те, в свою очередь, — из невнятности политической позиции, а она — из тайного желания поставить рекорд политического долгожительства. Берлускони давно побил все рекорды Андреотти и при этом жил в свое удовольствие, не зажимая свое «эго», не скрывая своих мыслей (до известных пределов, конечно). Одним словом, Берлускони был — и остается, конечно, — личностью, настоящим кавалером. Кавалером, обольстившим всю Италию. Его политические противники затевали против него заговоры, судебные разбирательства, политические и прочие скандалы. А он их не боялся, шел им навстречу с открытым забралом. А когда, в конце концов, поток уголовных обвинений, выдуманных и не очень, стал просто неиссякаем, Берлускони просто ничего другого не оставалось, как оградить себя законом о неприкосновенности действующего премьера. В самом деле, председателю Совета министров некогда бегать по судебным заседаниям, чтобы накидывать платок на каждый роток, ему страной управлять надо. Ради благополучия любящих его итальянцев.
За этой любовью Берлускони чувствовал себя как за стеной. Он даже поставил еще один рекорд: преодолел 52 вотума недоверия, выдвинутых в парламенте против него. А на международной арене давно не было такого итальянского премьера, который с тем же достоинством, аристократической вальяжностью и эпической доходчивостью отстаивал бы национальные интересы своей страны. Чего стоит хотя бы такая «выходка» Берлускони: прямо на пресс-конференции, сидя рядом с автором Общеевропейской конституции Валери Жискар д’Эстеном, он вдруг взял и прихлопнул проектом этой конституции невесть откуда залетевшую муху. И поди потом догадывайся, что он этим имел в виду? Может, то, что сей документ более ни на что не годен? И ведь как в воду глядел — конституцию так и не приняли!
В ночь с субботы на воскресенье возле президентского дворца, куда Берлускони приехал, чтобы просить отставку, ликовала толпа. Ее главный лозунг: «Прощай, вечеринка Берлускони!». Сторонники экс-премьера тоже собрались на альтернативный митинг, но их оказалось слишком мало, чтобы их голос теперь, в общем хоре ликования, хоть кто-то услышал. Рим же взорвался праздничными петардами, словно Рождество в этом году пришло на месяц раньше. Да, «так проходит слава мира»! От любви до ненависти всего один шаг, а от любви избирателя к политикам — и вовсе полшага. То ли влево, то ли вправо...
И надо признаться, Берлускони сам устал от любви. Нет, не от любви девчонок. Шутка сказать, но знаменитых с его легкой руки вечеринок «бунга-бунга» он проводил по 33 штуки на месяц. Это в его-то 75! Да плюс еще 13 свиданий со своей избранницей, несовершеннолетней марокканкой Руби, которую он неосторожно выдал как-то за внучку Мубарака. Нет-нет, не эта легкая и сладкая любовь утомила Сильвио. Не она заставляла его зевать на заседаниях собственного правительства, удаляться из «дружной» толпы своих коллег европейских лидеров, чтобы с кем-то поболтать по мобильному телефону — просто так, о чем угодно, только не о политике! А на последнем саммите двадцатки в Каннах Сильвио и вовсе уснул прямо за общим столом заседаний — разве что захрапеть не успел…
Просто Сильвио понял, что эти самые коллеги его и «кинули». Войдя в еврозону, итальянская экономика, третья в Европе, вдруг стала должником — на 2 трлн евро. И в отличие от Греции, Италии помощи никто не предлагает. Значит, любви работяг к Берлускони конец. Как и всей «вечеринке».
Только не стоит прессе делать из Берлускони клоуна. Иначе получается, что клоун ушел… а политический цирк остался!

Вадим Елфимов