Наши народы встретились не вчера

Источник материала:

МНЕНИЕ

— Сергей Николаевич, вы принимали участие в работе первой сессии Парламентского собрания, состоявшейся в Смоленске в 1996 году, и лучше многих других можете оценить эффективность работы союзного парламента за эти годы. Что удалось, что не удалось сделать?

— Да, действительно, мне довелось быть среди тех, кто в 1996 году создавал Парламентское собрание — вначале еще Сообщества Беларуси и России, а затем до 2000 года возглавлять комиссию по подготовке белорусско-российских документов. И я должен отметить, что усилия парламентариев были очень весомым фактором процесса интеграции России и Беларуси. Порой мы, даже опережая действия исполнительной власти, вносили конкретные предложения и проекты договоров и заставляли двигаться машину сближения наших стран. С 2004 года вроде бы намети- лось ускорение этого процесса. Состоялось заседание комиссии по Конституционному Акту Союзного государства, и я очень надеюсь на то, что до конца 2005 года Высший Государственный Совет рассмотрит проект Основного документа с тем, чтобы 2006 год стал годом реальных перемен.

Все мы надеемся, что наконец состоятся референдумы в Беларуси и в России, и затем конституции двух стран будут приведены в соответствие с Конституционным актом, начнется формирование союзных структур: правительства, союзного парламента, — и мы приступим к следующему этапу нашего государственного существования.

Я уверен, что тогда появится серьезный шанс, что к нам присоединятся и Казахстан, и Украина, и другие государства.

Я по-прежнему особенно большие надежды возлагаю на органы народного представительства. Ведь Парламентское собрание, десятилетие которого не должно пройти незамеченным, а также два национальных парламента — это наиболее представительные и полномочные органы власти, занимающиеся реинтеграцией. Подчеркиваю приставку «ре-», потому что интеграция сама по себе — хороший процесс. Но она предполагает сближение, совмещение и создание какой-то новой целостности. А ведь мы не должны делать вид, что впервые встретились и начинаем друг к другу присматриваться. Наши народы и на генетическом, и на историческом, и на социальном уровне ощущают то единство и ту общность, которые имели место ранее. Речь идет и о Российской империи, и о Советском Союзе.

В 1991 году произошла трагедия великой державы и великой нации, когда нас разрезали на части, наделив каждую часть большим или меньшим суверенитетом. И в этом отношении именно народное представительство, то же Парламентское собрание или союзный парламент, правомочно вырабатывать стратегию будущего. Исполнительная власть, даже президенты, — это люди, которые осуществляют эту стратегию. Но определяет стратегию народ, прямо или через своих представителей. Ну а я — сторонник представительной власти.

— Вы сказали, что существуют два парламента — российский и белорусский. Сейчас планируется создать третий — союзный. Как вы видите взаимодействие этих трех парламентов? Кто над кем должен главенствовать?

— В Декларации о государственном суверенитете РСФСР 1990 года было написано, что в Российской Федерации первичны законы РСФСР, законы же СССР действуют в рамках тех полномочий, которые выведены из Союза ССР. По этой схеме существовал Советский Союз. В Конституции Советского Союза было записано, что все союзные республики суверенны. И по этой же схеме строятся отношения и в Союзе Беларуси и России. То есть сейчас как раз очень важно определить компетенцию союзную, т.е. те функции, которые будут переданы на уровень Союзного государства. В рамках этой компетенции законы союзные будут обязательны для исполнения на территории и Беларуси, и России. И это не ущемление суверенитета. Это просто воплощение консолидированного суверенитета объединяющихся в союзное государство стран. В то же время есть предмет смешанной компетенции. Будет, конечно, существовать и по-прежнему действовать законодательство государств.

Что касается парламентов, то, исходя из этого разграничения функций, будут строиться и отношения. А будущее покажет. Например, считал бы вполне нормальным, если бы Российская Федерация передала свое место в Организации Объединенных Наций, в том числе и в Совете Безопасности, Союзному государству, как это было в эпоху СССР. Ведь в основном ее министерства и ведомства после объединения с белорусскими коллегами должны будут стать союзными. А Беларусь осталась бы членом ООН. Точно так же и в случае присоединения к Союзному государству Казахстана и других стран. Мы лишь вернемся к ситуации до 1991 года, когда и Беларусь, и Украина были, наряду с СССР, членами ООН.

— Вы считаете, что министерства и ведомства Российской Федерации могут выполнять функции союзных. Почему?

— Думаю, что никто бы не удивился, если бы союзное Министерство транспорта базировалось на министерстве российском, или Таможенный комитет был бы союзным. Зачем нам раздельные таможенные комитеты или раздельные министерства связи?

— Вы прекрасно знаете, что у нас сейчас большие проблемы с союзным бюджетом, с его принятием, а главное — с его исполнением. Если сейчас мы мучаемся с тем, что деньги не выделяются или они поздно приходят в союзный бюджет, то многие жалуются на российский и белорусский Минфины. Что вы думаете по поводу формирования и исполнения союзного бюджета?

— Я сторонник того, чтобы все-таки союзный бюджет формировался не только за счет отчислений двух бюджетов, белорусского и российского, но чтобы были и прямые союзные поступления: допустим, какой-то процент от таможенных пошлин, какой-то процент от тех или иных налогов. Поэтому я считаю, что прямое формирование бюджета укрепило бы Союзное государство. Возможно, это будет не первый шаг, но его надо иметь в виду.

— Вы имеете в виду союзные налоги, союзную собственность?

— Союзные налоги и союзная собственность уже сейчас закрепляются в проекте Конституционного акта — Основного закона Союзного государства. После его принятия они смогут начать работать и приносить доход в союзный бюджет.

Беседу вела

Елена КУТЛУНИНА.