Сделано много. Но этого мало

Источник материала:

ЗОНА ОСОБОГО ВНИМАНИЯ

Но это — сухие цифры и факты, за которыми трудно разглядеть судьбы тех, чью жизнь в один момент перечеркнула Чернобыльская беда. Как сегодня живется людям в загрязненных радионуклидами районах? Какие проблемы их волнуют? И что может — должно! — сделать государство для их решения?

Чтобы получить ответы на эти вопросы, председатель Постоянной комиссии Совета Республики по региональной политике и местному самоуправлению Анатолий Малофеев и начальник управления по взаимодействию с органами местного самоуправления Секретариата Совета Республики Алексей Степаненко посетили несколько районов Гомельской области, пострадавших от аварии на ЧАЭС, где познакомились с практикой деятельности советов депутатов по решению проблем жизнеобеспечения населения, проживающего на этих территориях.

— Это была обычная рабочая поездка из разряда тех, которые в Совете Республики практикуются постоянно. На этот раз она была приурочена к трагической дате — 20-летию Чернобыльской трагедии, — рассказал в интервью нашей газете Алексей СТЕПАНЕНКО. — Но дело не только в этом. В мои непосредственные функциональные обязанности входят постоянные контакты с советами на местах. С нашей стороны — это не управление, не контроль, а именно стремление взаимодействовать, что-то корректировать, помогать...

— Мы говорим: сколько сельских советов — столько и вопросов, проблем... И все же есть территории — и именно о них мы сейчас ведем беседу — где многие проблемы ощущаются гораздо острее. На ваш взгляд, как решаются сегодня вопросы жизнеобеспечения людей в загрязненных районах? Я имею ввиду прежде всего качественный уровень их жизни...

— Да, вы правы, деньги на чернобыльские мероприятия израсходованы немалые, поэтому сейчас особую актуальность приобретают их отдача, качество вложения.

Скажу, что сделано в этом направлении немало. В результате внедрения новых технологий в основном обеспечивается производство нормативно чистых продуктов питания в общественном секторе. Функционирует система радиационного контроля всего того, что там производится. Реализуется широкомасштабный комплекс защитных мер: известкование кислых почв, внесение калийных и фосфорных удобрений по всей загрязненной площади сельхозугодий, улучшение пастбищ и сенокосов. Осуществляется программа переспециализации сельскохозяйственных предприятий и т.д.

Вроде бы внедрены все социальные стандарты. Но как они работают, стало ли людям лучше жить? В этой связи главная задача органов власти сегодня и состоит в том, чтобы максимально качественно обеспечить вопросы жизнедеятельности людей. А потому центр тяжести этой работы переносится на низовой уровень, на уровень местных советов.

Мы побывали в Брагине, Брагинском районе, самой отдаленной его точке — Комарине. Посетили там участковую больницу, больницу сестринского ухода для престарелых, лесхоз, среднюю школу № 1, Комаринский поселковый Совет... Встречались и беседовали со многими людьми, причем эти встречи, как правило, носили спонтанный характер, не были подготовлены заранее.

Конечно, проблемы есть. Если скажу, что все они сегодня решаются, это будет неправдой. Скажу, что не решаются — тоже погрешу против истины. В район вкладываются огромные деньги и, соответственно, очень многое делается. Я имею моральное право сравнивать, потому что сам когда-то работал в Брагинском районе, а позже неоднократно бывал там. Очень большое внимание уделяется уже не внедрению, а поддержанию имеющихся социальных стандартов. Но есть проблемы с горячей водой, особенно в Комарине. Это та проблема, которая одним днем не решается, нужно время. Не все в порядке в районе и с водо-проводом. Раньше люди в этой зоне пользовались в основном шахтными колодцами. После чернобыльской аварии в 1986—1987 годах во многих населенных пунктах, в том числе и силами военнослужащих, в срочном порядке была проложена сеть водопроводов. Их делали на скорую руку, без всяких схем и расчетов, без гидроизоляции... За двадцать лет трубы, конечно, износились, начали выходить из строя... Не могу сказать, что эта проблема в Брагинском районе не решается, но она требует более пристального внимания и конкретной помощи району со стороны соответствующих областных служб.

Очень серьезная тема — занятость людей. В районе, конечно, ею занимаются и, на мой взгляд, достаточно активно. Тем не менее резервы здесь тоже есть. Возьмем, к примеру, Комаринский лесхоз, где имеется цех по переработке древесины. Там работает где-то 25 человек — они занимаются в основном только пиломатериалами, которые отгружают на экспорт.

Я, конечно, в этом деле не считаю себя большим профессионалом, но имея за плечами некоторый опыт хозяйственной и управленческой деятельности, организовал бы здесь работу по-другому. Все знают, что сегодня по Указу Президента Республики Беларусь в хозяйствах строятся домики... Почему, допустим, лесхозу не заключить с этими хозяйствами договоры на изготовление деревянных срубов (каркасов домиков), а при необходимости и комплектов, пиломатериалов к ним? А остальное уже доделает само хозяйство.

Во-первых, это будет дешевле, во-вторых, дерево — это более чистый, в том числе и «здоровый» материал с точки зрения радиации. В-третьих, дополнительные рабочие места... Да и с житейской точки зрения любой деревенский житель кирпичный дом на деревянный всегда поменяет, а вот наоборот — еще подумает.

Год назад мы с Анатолием Александровичем Малофеевым были в Речицком районе, в Василевичах. Там лесхоз делает и реализует беседки для населения и деревянные туалеты, которые, кстати, пользуются спросом. Так почему бы и здесь их не делать? Или не придумать что-то другое, свое?

— А зачем строить новые дома, если есть старые, оставленные людьми, переселившимися в другие районы? Наверняка среди них можно найти добротные строения, вполне пригодные для жилья? Это обошлось бы дешевле...

— Да нет, вряд ли! За столько лет все приходит в негодность. Кое-где что-то, возможно и есть, но это не решает в целом проблемы с жильем. Хозяйства живут и развиваются, им нужен приток молодой рабочей силы. И сегодня на те условия, где нет воды — горячей и тем более холодной — люди уже не согласятся. Если прекратится процесс строительства, процесс обновления — начнет замирать и сама жизнь. А она в тех районах, которые мы называем пострадавшими от чернобыльской аварии, не замирает, а, слава Богу, идет своим чередом.

Побывали мы на сельхозпредприятии «Красное» Брагинского района. Это хозяйство раньше всегда имело мясо-молочную направленность. Не скажу, что сегодня там все идеально, но что лично мне как человеку, в прошлом имеющему отношение к технологии, понравилось? Люди здесь думают, как в этих условиях получить чистую продукцию. И получают. Конечно, чистое молоко в условиях Брагинского района произвести непросто. Но они занимаются переспециализацией хозяйства и переходят на мясное скотоводство. В этом плане, на мой взгляд, заслуживает особого внимания опыт, имеющийся в КСУПе «Комаринское», с которым мы с Анатолием Александровичем Малофеевым познакомились в свой предыдущий приезд в этот район. За счет обновления стада с учетом новой специализации, грамотного ведения селекционно-племенной работы выход мяса там стал больше, оно чистое. И люди заняты.

— А какое молоко пьют они сами?

— В Брагине специализированного завода по переработке молока нет — его закрыли. Собственное молоко, как правило, идет на промпереработку. Цельномолочная же продукция завозится в магазины из чистых районов и в достаточном количестве, дефицита нет. И хлеб завозится.

Но — это моя личная точка зрения — не нужно было закрывать в Брагине ни хлебозавод, ни маслозавод. Там худо-бедно сколько человек работало? Но их лишили рабочих мест. Конечно, пищевая переработка — это далеко не так просто, но при наличии нормального оборудования, при обеспечении строгого контроля, думаю, предприятия могли бы нормально работать.

— А уровень медицинского обслуживания в этих районах соответствует современным требованиям? Может ли простой деревенский житель, не мотаясь по десять раз из деревни в райцентр, получить на месте обычную физиопроцедуру?

— Я не скажу вам обо всех районах... Но мы побывали в Новоиолчанской врачебной сельской амбулатории того же Брагинского района. Условия если не идеальные, то приближенные к ним максимально.

Говорю это не для того, чтобы показать, как у нас все замечательно. Бывает по-всякому, но к Новоиолчанской амбулатории претензий никаких. Оборудовать ее помогали и японцы, и итальянцы, плюс, конечно, областное управление здравоохранения. Со Швейцарии привезли стоматологическое оборудование, внедряют все современные технологии... В плане развития медицины на селе вообще много делается и уже сделано, особенно в последние годы. В ту же Новоиолчанскую амбулаторию зашли — лежит бабушка, ей ставят капельницу. Вечером она домой уйдет. Удобно, хорошо, кровати практичные...

В Комаринской участковой больнице сейчас идет капитальный ремонт. На какое-то время он затормозился из-за нехватки средств, но после вмешательства Анатолия Александровича Малофеева областное управление здравоохранения взяло эту проблему на контроль и, надеюсь, она будет решена.

Много положительных впечатлений осталось от посещения Хойникского района. Там, кстати, самый низкий процент безработных (среди регионов Гомельской области — всего один процент). Люди живут нормальной жизнью, строят планы на будущее. В самом городе созданы все необходимые условия для проживания.

Функционирует замечательная врачебная сельская амбулатория в Судково, где условия приближены к городским, торговый центр, школа. Побывали мы на мехдворе того же сельскохозяйственного предприятия «Судково», посмотрели мастерские, застройку агрогородка, заехали в Козелужский и Алексичский сельские советы, где состоялся откровенный рабочий разговор с председателями сельских советов практически всего района. Кстати, обратили внимание на интересный момент. В Хойниках, на базе бывшей ДС ПМК, республиканское унитарное предприятие «Белинвесткомплект» (созданное при Комчернобыле) открыло цех по переработке древесины, где уже сейчас работают 25 человек. В настоящее время там будут дополнительно запущены две сушилки. Имеется программа переоснащения цеха новым технологическим оборудованием. То есть люди думают и делают на перспективу. Это радует.

— Понятно, что к сельским советам и исполкомам, работающим в загрязненной зоне, предъявляются повышенные требования. В связи с этим, по какому принципу они финансируются?

— Советы и сельисполкомы в этой зоне финансируются по тому же принципу, что и все остальные — никаких дополнительных средств для них не предусмотрено. И я думаю, что это не совсем правильно. Как раз здесь необходимы дополнительные ресурсы. Да, как будто все функционирует, идет нормально. Но нельзя «затирать» чернобыльскую беду, нельзя забывать, что тут — особые условия работы, и людям необходимо особое, возможно, кое-где и повышенное внимание. Если у нас в каком-то другом — не пострадавшем районе происходит срыв или сбой в работе той или иной системы жизнеобеспечения, люди переносят это спокойно. Здесь — более обостренно, сразу же обвиняют власти в невнимательности. То есть, все рассматривается через призму отношения власти. И к власти. Потому-то и важно избегать таких моментов, стараться не только предупреждать, но и не допускать их. Если в Минске в течение часа не дали воду или свет — ну кто воспримет это как трагедию? В пострадавших районах все иначе: люди по большому счету и так обижены... Я сам родился в Хойникском районе, деревня неподалеку от АЭС. Теперь там никого и ничего не осталось, не к кому поехать. Такое ощущение, что у тебя нет малой родины, нет корней. Это не объяснишь словами... Это надо прочувствовать.

Многие, очень многие вопросы даже при небольшом увеличении финансирования на местах могли бы быть там сняты. Лишнего никто не требует. Речь идет лишь о том, чтобы председатель сельского Совета этого района мог сам решить все острые насущные проблемы, а не стоял с протянутой рукой. Ну, не обеднеет область — а именно на уровне области можно и нужно решить вопрос финансирования — если даст этим сельсоветам по 4—5 «лишних» миллионов рублей. Может быть, кое-где и 10.

— Кстати, не так давно беседовала с председателем Вербовичского сельского Совета, что в Наровлянском районе. Она сказала, что внимания сельсовету уделяется достаточно, но... этого внимания нужно в три раза больше. С учетом обстоятельств. Но мы почему-то об этом нечасто вспоминаем. И люди иногда чувствуют заброшенность.

— Вот именно. С этими людьми нужно работать постоянно, а самое главное — чаще в ними встречаться. И не на уровне сельсовета или района, а на уровне области и республики. Нужно, чтобы туда чаще выезжали наши ученые, специалисты, руководители республиканских органов государственного управления. И не для «галочки», а чтобы люди почувствовали: их проблемами действительно интересуются.

Я хотел бы подчеркнуть, что какраз и в Брагинском, и в Хойникском районах местные советы депутатов, местные власти, их руководители в этом плане очень много работают, они — фанаты своего дела. Но им нужна поддержка. Ведь люди — это психология такая — больше доверяют не своей власти, что на местах, а той, которая повыше. Я не призываю «сеять иждивенчество» в этих районах. Делать все нужно самим. Но для разрешения некоторых проблем требуется помощь.

Вот, например, хозяйствам потерпевших районов выделяются определенные виды удобрений и прочих средств для получения чистой продукции (Госкомчернобыль четко проводит эту работу, тут их нельзя упрекнуть). Но это, как правило, делается для общественного сектора. А для людей, для личных подсобных хозяйств? То есть, схема есть и функционирует, но ее необходимо совершенствовать и дорабатывать.

Или взять проблему производства зерна — к примеру, в Хойниках (Гомельская область) и Смолевичах (Минская область). Затраты производители зерна несут примерно одинаковые, а выручку от его реализации — из-за того, что в Хойниках зерно на продовольственные цели не идет — получают разную. Меньшая, естественно, в Хойниках. Видимо, Министерству сельского хозяйства и продовольствия необходимо предусмотреть (возможно, за счет фонда поддержки сельхозпроизводителей) какую-то компенсацию разницы для сельхозпредприятий, которые работают в пострадавших районах, а потому изначально находятся в худших условиях.

— Вопрос не совсем по адресу, но... Вернется ли, на ваш взгляд, жизнь в пострадавших районах в нормальное русло?

— Там, где можно жить, она уже вошла в нормальное русло. Поэтому, если каждое министерство и ведомство, отвечающее за то или иное направление деятельности, сделает инвентаризацию своих отношений и максимум (или хотя бы несколько больше) внимания уделит именно этому региону, нет сомнений, что все проблемы там будут сняты.

Интервью вела Наталия КАРПЕНКО.