Петербургские адреса Ирины Ковшовой

Источник материала:

Петербургские адреса Ирины Ковшовой

Ирине Павловне Ковшовой недавно исполнилось 80 лет. Биография ее наполнена множеством уникальных фактов. Но о том, что пережила еще в подростковом возрасте, рассказывает неохотно. Ей не было и пятнадцати, когда родной Ленинград оказался в кольце гитлеровцев

Александр ЧЕРНУШЕВИЧ

Родословная Ирина Павловна не очень любит рассказывать о себе. А тут вдруг разоткровенничалась.
- Я в Питер не люблю приезжать, - говорит Ирина Павловна. - Слишком многое мне напоминает то время, когда между жизнью и смертью была тонкая грань.
Прадед Ковшовой со стороны матери - коренной немец, еще в позапрошлом веке появился в Санкт-Петербурге, чтобы открыть здесь часовую мастерскую. Да так и осел в России. Сын же его, страховщик, за 25 рублей купил себе право на мещанство. О немецких корнях Ковшовой теперь мало что напоминает. Только старые фотографии да аттестат матери Евгении-Ольги Карловны об окончании Литейной женской гимназии, в котором каллиграфическим почерком записано: «На основании отметок по поведению, за успехи в науках при среднем балле за учебный предмет 11 и 5/36 девица Фитфер от всемилостивейшего соизволения августейшей покровительницы ведомства императрицы Марии признана достойною права на золотую медаль. 3 мая 1911 года. Санкт-Петербург».
- Так что меня можно называть дочерью мещанина, - смеется Ирина Павловна.
Впрочем, многим из родни Ковшовой в годы репрессий конца 30-х годов прошлого века напомнили и немецкое прошлое, и офицерские погоны. Некоторые так и исчезли на необъятных российских просторах. Остались только лишь фотографии, на которых запечатлены элегантные дамы, мужчины в строгих сюртуках, да толстощекие карапузы. И на каждой из них любой уважающий себя фотограф оставлял свои реквизиты, например: «Придворный фотограф Антонопуло Иорданис. Петербургская сторона».
Блокада В июне 1941 года Ирина окончила семилетку. В память о классе осталась фотография. Вот она стоит в верхнем ряду вторая слева. Выбирать - продолжать учебу в школе дальше или идти работать - долго не пришлось: через несколько дней началась война.
- Продовольственные карточки в Ленинграде ввели почти сразу после 22 июня, - рассказывает Ирина Павловна. - Мы тогда к этому отнеслись равнодушно: нам же обещали по радио, в газетах, на митингах, что врага вскоре разобьют, уничтожат и победа будет за нами. И когда мама, вернувшись из-под Новгорода, где рыла противотанковые окопы, увидела, что почти все карточки лежат целехонькие, она приказала немедленно их, как говорят сейчас, отоварить. Уж мама-то, пережившая гражданскую войну в Петрограде, знала, что такое голод, не понаслышке. Но то, что он примет такие ужасные формы, как это было позже в блокадном Ленинграде, конечно же, не думала.
А вскоре даже по карточкам стало невозможно хоть что-то купить из еды. После пятого снижения норм 20 ноября 1941 года рабочим выдавались 250, а остальным ленинградцам - по 125 граммов низкокачественного хлеба.
- Умирали люди чаще всего не дома, а прямо на улицах, - вспоминает Ирина Павловна. - Наш сосед как-то вышел во двор поколоть дрова: замахнулся топором, вдруг присел и…
В марте 42-го от голода умирает отец. Вместе с двоюродной сестрой Ирина везет его на санках на Смоленское кладбище. Здесь же, на кладбище, они выкапывают на могилах кресты, чтобы потом ими топить дома печку-буржуйку. Вскоре умирают бабушка и дед, тяжело болеет цингой мать.
- Как выжила? Организм оказался сильным. Девочки умирали значительно реже, чем парни. Наверное, материнское начало в женщинах помогает переносить невзгоды.
От Тюмени до Минска Эвакуировали из Ленинграда Ирину вместе с больной мамой в августе 1942 года. В Тюмени устроилась дочь бывшего мещанина на мясокомбинат.
- От холода не знала куда деваться. Грелась необычным способом: в свежую еще теплую тушу просовывала руки.
Пошла учиться, окончила финансовый техникум, получила место бухгалтера под Оренбургом. Вышла замуж.
- С мужем мы года два прожили. Не судьба, сбежала вместе с сыном. Я по характеру лидер. И жить за мужниной спиной не могу.
Так и не вышла Ирина Павловна больше замуж. Сама растила сына, помогала поднять на ноги внука. На ее бывшей работе в тресте «Белтрансстрой» некоторые сотрудники до сих пор еще помнят опытного экономиста Ковшову. Отработала она здесь более тридцати лет.
P.S. И еще две реликвии хранятся в квартире Ирины Павловны: икона «Спас Нерукотворный», которой благословляли родители ее матушку, когда та выходила замуж, и чашечка из чайного сервиза знаменитой фабрики Кузнецова, основанной еще в 1832 году. Они ей напоминают о днях счастливых и трагических, о людях, чья жизнь пришлась на последние полтора столетия.

Теги: Минск