Memento mori

Источник материала:

МАЛЬДИС Адам

Полтора десятилетия назад мне довелось редактировать шеститомный энциклопедический словарь «Беларускiя пiсьменнiкi», над которым работал довольно большой коллектив. Одним из самых сложных моментов стало точное определение даты и места смерти, а в некоторых случаях и рождения творцов. Для того порой были объективные причины: писатели часто становились жертвами репрессий, документы исчезали во время войн. Настойчивые и утомительные поиски сведений иногда приводили к неожиданным открытиям.

И вот, думая о том, что раньше или позже будет новое издание словаря, я начал делать в прежнем пометки о значительных событиях в жизни литераторов — наградах, присуждении званий, переездах, произведениях, наконец, об уходе в мир иной. Источником информации стала, естественно, наша пресса. Вдруг оказалось, что она, в отличие от газет советского времени, очень неточна. В некрологах, сообщениях, статьях, подписанных друзьями и коллегами, редко указывается точная дата смерти. Приведу конкретные примеры.

Водоносов Микола, заслуженный работник культуры Беларуси, — из соболезнований можно догадаться, что умер в апреле 2006 года. Дубровский Игнат, один из старейших членов СБП, умер «на 98–м году жизни». Кудрявцев Иван, фронтовик, — соболезнование родным и близким высказано в июне 2004 года. Купреев Микола — из двух подписанных друзьями некрологов я узнал лишь, что скончался он в сентябре 2004 года в доме для престарелых под Барановичами. Но поскольку на его могиле памятник был открыт «в годовщину» 17 сентября 2005 года, смею допустить, что это произошло ровно годом раньше. Релес Рыгор — в двух подписанных некрологах сказано: умер «на 92-м году жизни», только «Советская Белоруссия» указала точную дату: 18 сентября 2004 года.

Касается это не только писателей, но и артистов, композиторов, художников, ученых, общественных деятелей. Уже можно говорить о нарастающей тенденции, этически неприемлемой, противоречащей мировой практике. Понимаю, что редакциям иногда неудобно указывать конкретную дату в связи с вопиющей запоздалостью сообщения (страница, посвященная Владимиру Юревичу, предположительно умершему будто бы 18 февраля 2005 года, появилась только 29 апреля). Но ведь сведения, о которых идет речь, важны не только для исследователей (предвижу, сколько сложностей окажется у будущих создателей новых биобиблиографических словарей и энциклопедий), но и краеведов, учителей, студентов, учеников. Скупая газетная публикация является для них, как правило, единственным источником информации, особенно в районах.

Эти «ворчания» решил я обнародовать с конкретной целью. Во–первых, надо, чтобы такие сведения учитывались, систематизировались, накапливались не только «кустарем–одиночкой», но и в государственном учреждении — как мне кажется, наиболее целесообразно это делать в редакции «Беларускай Энцыклапедыi». Во–вторых, пока живы родственники, друзья, очевидцы, следовало бы установить точные даты. Ибо в противном случае не завидую исследователям нашего наследия.

Закончу верной, хотя уже и несколько старомодной сентенцией: как мы относимся к мертвым, так живые потом отнесутся к нам.