Если к вам пришли гости

Источник материала:

Если к вам пришли гости

“Распролетаривание” героя
В совсем уж доисторические времена, когда номенклатура печатных изданий утверждалась партийной номенклатурой, а литературные труды самых главных номенклатурщиков вытесняли с книжных полок магазинов все остальное, любитель словесности с железной необходимостью открывал для себя дорогу в букинистический магазин.
Кoнcтантин CКУPАТOВИЧ
Там в груде “отлитованного” хлама все-таки можно было найти нечто не совсем советское. Хоть основной принцип управления литпроцессом оставался неизменным: печатались в основном книги, написанные в рамках метода реализма. Социалистического, как высшей его формы, и критического, ставшего уделом дореволюционных писателей и прогрессивных зарубежных современников.

Однако не всякий реализм приветствовался. Как-то одна, вероятно, случайная, посетительница принесла на комиссию дореволюционную поваренную книгу, а в ней такой совет, громко прочитанный товароведом: “Если к вам пришли гости, а вы уже отпустили кухарку, не огорчайтесь. Возьмите в кладовой кусок ветчины, нарежьте, положите на сковородку, поставьте на плиту, разбейте пару десятков яиц. И у вас получится превосходная яичница, которую гости съедят с удовольствием”.

“Ну и что тут такого?” — спросит современный молодой человек. А “то такого”, что товаровед книгу на комиссию не взяла. Мол, продукты в ней нетипичные, рецепты и блюда — нетипичные, напитки — нетипичные, а советы просто глупые. Кто ж не знает, что каждая девочка учится готовить еще в школе на уроках домоводства, а взрослая советская женщина, попадись ей такое сочетание (ветчина и яйца одновременно), и без советов разберется.

Да и зачем провоцировать настроения? Особенно у женщин, неспособных к восприятию пролетарской психологии. Совместно пользоваться — это не про них.

Впрочем, мужчины тоже подвержены. Сам видел в том же магазине. В те времена каталоги западного ширпотреба доставлялись к нам только с оказией. Потому стоили бешеных денег. Взять в руки, рассматривать, но не покупать — моветон даже по советским меркам. Но если хочется... Автор однажды наблюдал за комсомольцем, который буквально впивался глазами в страницы западногерманского Otto, не обращая никакого внимания на смешки продавщиц. А уж эти толк в вещах знают — могут читать любые каталоги, уносить домой на ночь, показывать подругам.

“Вы только посмотрите, как она одета. У нее же под рейтузами ничего нет! Что за пример...” — разорялась на педсовете заместительница директора по воспитательной работе по поводу “загранкино”, показанного в техникумовском клубе. Хотя в то время самые рискованные кадры вырезались цензурой.

Но недаром же нас с действительностью примиряет великая сила воображения. Если есть интерес и умение выбрать ракурс, то свою Лоллобриджиду можно было найти и в литейном цехе, и на полевом стане. Разумеется, иной ригорист может с таким выводом и не согласиться. Но это уже будет снобизм чистейшей воды. Даже советский кинематограф с его засильем сталеваров, сантехников и бригадиров не мог бы выжить при отсутствии наличия в киношной полеводческой бригаде секс-див типа молодой Клары Лучко. Не говоря уже о более поздней плеяде, оказавшейся из молодых, да ранних.

Кто кому антураж — это еще вопрос. Когда героиня Маргариты Володиной вопрошает: “Ну, кто еще хочет комиссарского тела?” — главную смысловую нагрузку несут слова “хочет” и “тело”. А то, что оно досталось политработнику, не закономерность классовой борьбы, а ее зигзаг.

И никакая идеология не могла отвлечь зрителя от этого главного.

Разумеется, с этим боролись. Михаилу Козакову позволили снять “Покровские ворота” после того, как он отыграл Дзержинского в фильме “6 июля”. И иногда появлялись непонятные сценарии: бригада выполнила объем работ, но с браком. Ей выписали премию, но бригада сурово от премии отказалась...

Единожды солгавший, кто же тебе поверит?

О чем это? О том, что постсоветский кинематограф (о белорусском сказать нечего, ибо его нет) полностью депролетаризировал своего героя. Не говоря уже о героине.

А пролетарский зритель этого даже не заметил. Он просто прилип к экрану, где страсти роковые, а любовь больше коварства, которое за деньги, за большие деньги.

Король умер. Да здравствует король!

Что-то там говорят про идеологию?