Свободу на память

Источник материала:

Свободу на память

Россия стала современно-суверенной благодаря Ельцину
Возможный конфликт на близком саммите ЕС — Россия, нервное выяснение отношений с не совсем "помнящей родство" Эстонией, прокладка сырьевых маршрутов на Запад без учета его интересов — это черты уже чисто путинской империи Кремля. Может показаться, что такая позиция — выбор только В. Путина и его окружения. Это не совсем так. Нравственное право "действовать по собственному уму" (пусть и не всегда удачно) нынешние россияне обрели благодаря Ельцину.
Александр ГРИЦАНОВ
Москва, вопреки любым критикам, все меньше напоминает "парк Юрского периода" с планетарными амбициями, каковой она была в сталинско-брежневскую эпоху.

Вторая половина минувшего века была ознаменована почти повсеместным геополитическим торжеством государств либеральной демократии. Стремительно рухнул блок "стран социалистического лагеря", буквально в одночасье распался Советский Союз, США остались единственной сверхдержавой.

Все эти события реально подразумевали не столько крушение коммунистического общественного идеала, сколько дискредитацию и унижение России, русской православной культуры. Именно она не сумела в свое время сдержать агрессию хорошо организованной банды международных террористов, именовавшей себя ВКП(б). Впоследствии же национальная элита ведущей страны восточных славян оказалась не в состоянии обеспечить "человеческое измерение" экономических реформ. РФ обзавелась заурядным проектом криминального олигархического капитализма латиноамериканского пошиба.

История XXI столетия, безусловно, расставит нравственные оценки главным мировым культурам. Но с уверенностью можно утверждать одно: фигура Бориса Ельцина, во многом (если не во всем) продемонстрировавшего обитателям планеты черты подлинно русского характера, войдет в пантеон исторических персон безвозвратно уходящего былинного, богатырского масштаба.

Гитлеровский фашизм был сокрушен извне. Советские танки принесли народам Прибалтики, а также Центральной и Южной Европы еще более страшное социальное закабаление.

Демократия и свобода были, в свою очередь, импортированы в западную часть Старого Света на броне американских боевых машин. Уничтожение нацизма оказалось делом цивилизационного мезальянса, участники которого преследовали взаимоисключающие идеологические цели.

Гибель же советского строя была обусловлена причинами сугубо внутреннего характера. Практически все ведущие западные аналитики были убеждены, что глобальное противостояние в виде "холодной войны" продлится еще, как минимум, одно поколение, оппозиция была представлена горсткой диссидентов, национальные окраины "гневно молчали", памятуя о трагической судьбе чеченцев и крымских татар.

Кладбищенское спокойствие на площадях и повсеместное бурчание на кухнях стали родовым отличием государства, чья титульная нация — "советский народ" — именовалась во всем мире "русскими". Подобное самообозначение в форме прилагательного являлось чуть ли не единственным феноменом такого рода на Земле.

Держава СССР сгубила сама себя. Ее крах стал следствием алчности, цинизма и интеллектуальной убогости послесталинского поколения вождей, дорогостоящих международных авантюр, судьбоносной зависимости от конъюнктуры мирового сырьевого рынка.

Ельцин принадлежал к практически полностью истребленной большевиками породе людей-борцов, которых История, наподобие хищных щук, запускает в свой пруд, дабы там не слишком вольготно жилось ленивым "карасям-идеалистам" и продажным "премудрым пескарям".

Он был атаманом-бунтарем божьей милостью. Если Петра I иногда и именуют "революционером на троне", то Ельцин заслуживает этого вдвойне. Он сделал то, чего не смогли сделать ни Степан Разин, ни Емельян Пугачев: овладев российским троном, "президент всея Руси" не стал всего лишь "новым Драконом" для этой вечно растаптываемой собственными хозяевами страны. Ельцин достойно завершил традицию русской вольницы — на протяжении нескольких веков русские люди боролись против самодержавно-коммунистического крепостничества.

Местная крестьянская община с подачи очередных блаженных императоров иногда обретала частичную волю. Но никогда не успевала ею упиться (во всех смыслах этого благого дела). Приходили очередные лихие люди и вновь накладывали на народ ярмо. Обычно намного страшнее, чем предыдущее.

Русский национальный тип никогда не успевал сложиться в личность суверенного формата. Генетическая предрасположенность к услужливому холопству транслировалась из поколения в поколение. Людей здесь никогда не принуждали к труду экономически: "хочешь есть — работай". Здесь доминировал иной принцип: "хочешь жить — повинуйся, беспрекословно и без каких бы то ни было гарантий".

Ельцин вывел россиян из плена "красных фараонов", неустанно закладывавших все новые и новые "стройки коммунизма" — пирамиды, стоящие на костях миллионов людей. Весь цивилизованный мир давно существует в условиях "общества высокого массового потребления". Дикий российский капитализм лишь на фоне совкового феодального варварства способен выглядеть "светлым будущим" населения, живущего между Смоленском и Чукоткой.

Но это уже будет, безусловно, иная гражданская игра. Сонм рабов не сразу обратится в "общество граждан". Ельцин, порой даже насильно, внедрял в России свободу слова вместо верноподданной самоцензуры духовных "элит". Открыл жестко дрессирующую человека рыночную стихию вместо унижающей лагерной пайки, символизирующей всеобщее равенство. Предоставил возможность свободного выезда за границу вместо опостылевшей барщины по "месту прописки".

Далеко не все, предложенное Ельциным, было оценено в России по достоинству. Общественно-культурный тип "советского человека" еще даже не начинал осмысливаться философами и политологами.

Ученые уже давно вынесли жесткий приговор так называемой "авторитарной личности", способной ежечасно и без всякого принуждения порождать и воспроизводить фашизм. Миллионы людей погибли во имя победы над таким типом личности и ее детищем — национал-социализмом.

Но кто всерьез задумывался, сколько именно граждан заплатили своими жизнями для победы над коммунистическим рабством, над страшным сообществом "тоталитарных личностей"?

Сотни тысяч жителей Прибалтики, сосланных в Сибирь и сумевших трагической судьбой своей вдохновить литовцев, латышей и эстонцев на достойный ответ Кремлю в конце 1980-х. "Лесные братья" Западной Украины, вплоть до начала 1960-х сражавшиеся против советских спецслужб. Сотни тысяч замученных в ленинско-сталинских концлагерях и андроповских психушках "политических заключенных", воспетых А. Солженицыным в "Архипелаге ГУЛАГ".

Борис Ельцин, плоть от плоти коммунистической номенклатуры, неоднократно совершал революцию в собственной душе. Его бунтарский дух провел народы бывшего СССР через почти египетскую пустыню реформ к пусть нецивилизованному, но все-таки капитализму.

Новый тип человека может быть создан лишь в этих, новых условиях: где не взрывают, а строят храмы и мечети, где запрещено "просто так" раскулачивать миллионы многодетных семей, где человек вправе искать счастья не только в разных отсеках одного и того же чумного большевистского барака.

За такой политический проект Борис Ельцин отдал свою жизнь. Но при этом закончил ее в высшей степени завидно для традиций своего Отечества: покинул трон САМ, его семья не погибла вместе с ним.

Увы, но русские люди не умеют разговаривать с властью взаимоуважительно. Самый гуманный самодержец в истории России — канонизированный император Николай II — кончил жизненный путь на личной Голгофе.

Первый президент всех россиян не захотел последовать его примеру, он ушел иначе, оставив власть лично им подобранному, а не демократически избранному преемнику. Для многих это предосудительно. Но это не его вина, это общая беда всех граждан России. Ельцин не посчитал нужным приносить себя в жертву явно недостаточной политической культуре подданных Кремля. И это его право. Но он сделал, безусловно, больше чем мог бы. Ельцин дал шанс россиянам встать с колен.

Другие же, также пришедшие к власти на волне народного возмущения, оставили людей (этнически близких) в постыдной, коленопреклоненной позе.