«ДЕЛАЙТЕ ТО, ОТ ЧЕГО ВАМ РАДОСТНО»
«ДЕЛАЙТЕ ТО, ОТ ЧЕГО ВАМ РАДОСТНО»
Для многих людей разных поколений имя Алексея Баталова ассоциируется с вечными критериями — верой, надеждой, любовью. Фильмы с его участием, такие как «Летят журавли», «Дама с собачкой» удостоены наград Каннского кинофестиваля. Картина «Москва слезам не верит» получилапремию «Оскар». Созданные Баталовым образы в фильмах «Дело Румянцева», «Дорогой мой человек», «Девять дней одного года», «Три толстяка», «Звезда пленительного счастья» и многих других по-прежнему продолжают волновать сердца зрителей разных поколений. Народный артист СССР, президент Национальной киноакадемии «Ника» Алексей Баталов в связи с 50-летием фильма «Летят журавли» награжден призом «За вклад в мировой кинематограф». — Алексей Владимирович, я слышал, что вам напророчила судьбу акушерка, принимавшая роды у вашей матери? — Да, действительно, во Владимире, в провинциальном роддоме, акушерка, принимавшая у мамы роды, определила мне судьбу. Я был очень горласт, поэтому она сказала: «Артиста принимаю». Мои родители были артистами МХАТа. Мать — Нина Антоновна Ольшевская — по косвенной линии родственница Понятовского, последнего короля Польши. Так что во мне есть и голубая кровь. Польский аристократизм сгубил дедушку, он был расстрелян в годы репрессий. Другой дед, бабушка, дядя были арестованы. В Москве мы жили в доме, который стоял во дворе МХАТа. Жизнь кулис проходила на моих глазах. Часто актеры забегали к нам выпить в перерыве чашку чая или поболтать. О театре я тосковал постоянно, как о первой несостоявшейся любви. И теперь, как только случается оказаться среди декораций, невольно попадаю в плен той таинственной силы гигантских несуразных игрушек. — А писательский дом на Ордынке вспоминаете? — В первый писательский дом, который был построен недалеко от храма Христа Спасителя, я попал после того, как мама вышла замуж за Виктора Ефимовича Ардова. У нас квартира была на первом этаже, и окна касались земли. Это было очень удобно: меня мама выставляла через окно на улицу, где я играл с пасынком Булгакова. Сверху над нами жил Мандельштам, приходил и рассказывал сказки Юрий Олеша. У нас дома часто бывала Анна Андреевна Ахматова. Эта тетя с челкой была удивительной женщиной — улыбалась, острила, рассказывала забавные истории. Есть фотография, на которой я стою вместе с мамой и Ахматовой. Обе кажутся очень счастливыми. Но в это время уже был расстрелян муж Анны Андреевны — Николай Гумилев, во второй раз арестовали ее сына. За решеткой был и мой дед. А бабушка провела в лагерях более 20 лет лишь за то, что была дворянкой. У Ахматовой с мамой была глубокая связь. Анна Андреевна ей доверяла. После смерти мамы мы нашли книгу с дарственной надписью Ахматовой — «Ниночке, которая про меня знала все». Кстати, когда я вернулся из армии, Ахматова подарила мне свой гонорар, чтобы я приоделся. Но я купил старенький зеленый «Москвич», о котором мечтал. Помню, пригнал его под окна своего дома, поднялся к Анне Андреевне и говорю: «Я купил машину». После длительной паузы она ответила: «По-моему, это великолепно». На этой машине я возил Ахматову передавать посылки сыну в тюрьму. Но больше всего мне запомнилась поездка в Царское Село. После войны там все было разрушено, все заросло. Но Анна Андреевна очень хорошо ориентировалась. Например, она показывает на кусты и говорит: «Вот его лавочка!» Я спрашиваю: «Кого?» — «Пушкина. Здесь он сидел». Я полез в кусты и действительно увидел железную скамейку, поставленную в лицейские годы поэта. Дом на Ордынке подарил мне столько неожиданных встреч с замечательными людьми! Я с детства был знаком с личностями, которых многие знали только по книгам, спектаклям, фильмам. Судьба приносила мне сказки, рисунки, даже сценические творения в первозданном виде. Так, Михаил Зощенко, который часто бывал у нас в доме, запомнился как добрый сказочник. Я и мой товарищ стали персонажами его рассказа. А случилось это так. Зощенко был «откомандирован» в этот вечер угомонить детей. С совершенно серьезным видом, чуть прищурив большие глаза, он стал рассказывать свои сказки. Он сочинял их о предметах, которые были рядом с нами. Мы визжали от смеха, а взрослые с любопытством заглядывали в детскую. Одна из этих сказок сохранилась. — Почему вы предпочли кино театру? — В кино я был влюблен с детства. К тому же во МХАТе даже ведущие артисты годами сидели без ролей. Режиссер Иосиф Хейфиц предложил мне сыграть в фильме «Дама с собачкой», и я с удовольствием согласился, ведь Чехов — мой любимый писатель. Хейфиц сделал из меня актера. — Какой из фильмов наиболее дорог вам? — «Летят журавли» — самая дорогая для меня картина. Роль Бориса Бороздина — это прямая возможность поклониться людям, отдавшим жизнь за наше будущее. И ничего нет важнее, чем быть точным, играя такую роль. Моего героя смерть настигает сзади, пуля попадает в спину. При этом человек падает вперед. Но режиссер придумал так, чтобы мой герой падал, цепляясь за березки, и я очень боялся сыграть неправдоподобно. Как-то раз после просмотра мне один старик из зрительного зала сказал: «Как вы догадались, что нужно так падать?» Я спрашиваю: «А что?». Он ответил: «Ты прямо меня сыграл. Я как раз за березы цеплялся и падал». Более высокой похвалы и более счастливого дня у меня не было. — Ожидали ли вы, что фильм «Москва слезам не верит» будет иметь такой успех? — Такой успех предугадать было нельзя… Другие режиссеры стали завидовать Меньшову, и когда фильм выдвинули на «Оскар», распустили слухи, что американцы ни за что не дадут премию фильму о советской женщине и советском рабочем. Ни Меньшова, ни Алентову на вручение «Оскара» не пустили. И когда на церемонии вручения ведущий неожиданно объявил наш фильм, наступила пауза, так как никто не выходил получать награду. В конце концов, на сцену поднялся человек, которого объявили как «второго советника какого-то третьего посла СССР в США». В зале раздался хохот... — Если бы вам предложили сняться в продолжении фильма «Москва слезам не верит», вы бы согласились? — Нет. Я не могу представить Гошу в наше время. Он был бы сильно потрепанный господин. Институт развалился. Без работы. Помогает «амбалам» чинить сантехнику. Может, спился, бомжем стал. Можно отправить его за границу, но не нужно. Нельзя вступать дважды в одну реку. — Алексей Владимирович, как найти себя в жизни? — Делайте то, что вам интересно, от чего радостно. Так мне многие говорили, когда я начинал свой путь. — Хотели бы жизнь начать сначала? — Дожив до своего возраста, я понял, что все, что с вами происходило, — плохого, иногда невыносимого — это звенья одной цепи, которая называется «ваша жизнь». Она только тогда будет ваша, если все звенья останутся на месте. Надо дожить до старости, чтобы понять, как все тонко и взаимосвязано вокруг. Ни за что на свете, как говорил поэт, мне не нужна другая судьба, кроме той, которую мне подарил Бог. — За свою жизнь вы разбили много сердец, но остались верны своей жене Гитане. Можно узнать, как вы познакомились? — Нас познакомил в далеком 1953 году муж Клары Лучко актер Сергей Лукьянов. Мы снимались в фильме «Большая семья» в Ленинграде. Там же проходили гастроли цирка, где выступала Гитана Леонтенко. Мы сразу понравились друг другу, и Гитана пригласила меня в цирк. Завязались отношения, но спустя десять дней я сказал, что у меня семья — жена, дочка Надя — и поэтому я должен ехать домой. Через пять лет после того, как я развелся с женой, мы вновь встретились. — Почему многие годы как бы выпали из вашей творческой жизни? — В какой-то момент мне стало интересно заниматься сочинительством. Складывать слова, которые потом перетекали в сценарий, думать о режиссуре. В это время мне стали присваивать всякие звания, самые высокие награды, избрали секретарем Союза кинематографистов СССР. Все были уверены, что я член партии. Когда истина открылась, меня стали зазывать в партию, но не уговорили. И «зеленая улица» в режиссуру была закрыта. Единственное, что мне предлагали, — играть современного героя, который был продолжением пройденного. У каждого актера есть свой принцип подхода к искусству. Одни снимаются постоянно, наверное, не могут жить без экрана. А другие годами ждут своей роли. Я отношусь к последним. Хотя, возможно, я пропустил много сценариев, в которых было не стыдно показаться. Но у меня такой характер — проще сказать «нет», чем «да». А я с упорством изучал классику, писал сценарии. И наконец мне удалось поставить фильм «Игрок». — Алексей Владимирович, вы человек постоянный в отношении тех или иных произведений искусства? — Только дурак будет в зрелом возрасте талдычить стихи так, как делал это в детстве. На самом деле все меняется вместе с жизнью. Вот, пожалуй, чем я восхищаюсь, как и прежде, так это танго. Такая нежная ностальгия. Но нельзя жить только в состоянии ностальгии. Хотим мы этого или нет, нам дано существовать в сегодняшнем дне. Сейчас очень сложно найти свою нишу в современной жизни — чтобы честь сохранить и капитал обрести. Так не бывает. Поэтому многим очень трудно соотнести свои нравственные устои с тем, что творится вокруг. Но, как и природа, человек стремится к гармонии, ибо только красота спасет мир. Артур МЕХТИЕВ |
|