«СПАСИТЕ НАШИ ДЕНЬГИ!»Вернуть утраченную собственность хозяину — в этом обязанность и профессиональное достоинство суда. А возвращать есть что: например, в 91% из 40 тыс. рассмотренных в 2006 г. споров (без учета приказного производства) в системе экономического правосудия страны шла тяжба за имущество. Свыше 630 млн. USD стояло на кону 50 тыс. исполнительных производств. Но слишком часто сторона, выигравшая спор, не получает даже ломаного гроша. Почему большие полномочия суда не дают стопроцентную гарантию возврата средств пострадавшему субъекту? Как сами кредиторы заботятся о сохранности своих ресурсов? Обозреватель «ЭГ» Вячеслав СИВАКОВ разбирался в деталях горячей проблемы взыскания долгов с помощью руководителя отдела исполнения постановлений Хозяйственного суда г. Минска старшего судебного исполнителя Светланы СНИТКО, одного из самых авторитетных специалистов в своем деле. — Светлана Михайловна, вы руководите отделом с момента создания в январе 1999 г. столичного суда, до этого работали судебным исполнителем в суде Минского района и г. Заславля — т. е. пятнадцать лет службы буквально совпали с зарождением и развитием белорусского рынка. Что изменилось за эти годы, если учесть, что товар и деньги берут по-прежнему легко, а возвращают с боем? — Известно, берут легко там, где плохо лежит, где с деньгами расстаются, как говаривали классики, шутя. Еще простительна беспечность на бытовом уровне, но и в бизнесе многие до сих пор надеются на чудо, сделки готовят плохо. Вот вам почва для обмана, подлога, пренебрежения договорными обязательствами. Поэтому недобросовестные партнеры и разорительные долги были и, наверное, будут. А дальше прямая дорога в суд. Легко сравнить: в 1999 г. было возбуждено около тысячи исполнительных производств, в истекшем — уже в шесть раз больше. Буквально на наших глазах изменилось все — экономика, жизненный уклад, приоритеты, должники. В 90-е годы прошлого века столицу донимали фирмы-однодневки, которые после регистрации проводили пару сделок, обналичивали деньги и бесследно скрывались. Банки выдавали миллионные кредиты в валюте под немыслимые залоги вплоть до нового забора или асфальтовых дорожек. Сейчас это кажется абсурдным, но займы-то надо возвращать всерьез. И тогда даже в голову не могло прийти, что у нас в госсекторе появятся такие именитые должники перед казной, как мотовелозавод, камвольный комбинат, часовой завод «Луч», «ЛеГранд» — Должниками-то они стали, но с молотка не пошли — И очень хорошо! Здесь наш принцип работы согласуется с государственным подходом: сохранить известный коллектив в строю, каким бы тяжким ни был груз долгов. Люди, их семьи, престиж торговой марки не должны страдать от плохого менеджмента. И уже многие предприятия поднимаются с колен. Благодаря прежде всего позиции Президента страны, которая способствует реструктуризации или рассрочке платежей, когда предприятия получают передышку в несколько лет, становятся на ноги и погашают долги. Так, к примеру, Указом от 5.07.2007 № 308 разрешилась критическая ситуация на ОАО «Камволь». Если бы мы сейчас принудительно взыскали с него 2,7 млрд. Br за энергоресурсы и воду, история камвольного была бы завершена. — К слову, как скажется на исполнительной работе новая концепция по энергобезопасности страны с ее жесткими нормами? Ведь даже у некоторых производственных лидеров столицы есть крупные долги за ресурсы. — Надо понимать, что у них технология завязана на потребление колоссальных ресурсных объемов, которые дешевле не становятся. И тут нам пригодится многолетний опыт сотрудничества с руководством предприятий, местными органами исполнительной власти и отраслевыми министерствами. В общем, наша миссия деликатная, сплеча рубить не будем. Да вот свежий пример. Недавно на станкостроительном заводе им. Кирова прошло совещание с участием председателя Хозяйственного суда Минска, представителей администрации Ленинского района и Минпрома. С текущими платежами завод рассчитывается, а с водой беда — набралось 500 млн. Br долга. Вместе судили-рядили, как его погашать. Есть договоренность о продаже части свободного оборудования и загородной экспериментальной базы в Холопеничах. Надеемся для начала процентов 70 долгов покрыть. — Был бы товар, а продать не проблема — рынок отверг этот упрощенный подход к торговле. А по каким правилам работает «прилавок» службы исполнения? — Наша правовая база по существу только складывается. И если в начале в нашем распоряжении был лишь документ для общих судов о порядке взыскания с граждан, то сейчас на подходе уже третья редакция инструкции по ведению исполнительного производства в хозсудах — добротный, живой документ, созданный нами на основе собственной практики. Организация торгов тоже пока идет методом проб и ошибок. За полтора года продали всего 15 объектов — производственные корпуса, склады, пионерлагеря Мешают нестыковки. Во-первых, субъекты не торопятся выполнять распоряжение правительства о регистрации своего имущества. Кстати, и на заводе им. Кирова не оформлены паспорта ни на землю, ни на строения, и теперь только за изготовление техдокументации он должен заплатить 115 млн. Br. А откуда у завода-банкрота такие деньги? — Часть предприятий умышленно пренебрегают таким оформлением, поскольку знают, что если право собственности на объект не закреплено, суды заниматься им не будут. — Это ошибочная позиция. Начали заниматься. Мы, например, рискнули и с оглядкой на практику ВХС продали несколько незарегистрированных объектов — другой возможности погасить долги просто не было. Понятно ведь, что завод, скажем, построен десятки лет назад на законном основании, числится на балансе должника, за него уплачены налоги — т. е. все в порядке, кроме документов. Сначала, замечу, специалист из БРТИ делает обмер помещения, оценивает метраж и только затем объект выставляется на торги. — А что новому собственнику делать с этим добром? Он же тем более не сможет его зарегистрировать? — Скажем так: не мог. В информации о предстоящих торгах мы честно предупреждаем о том, что объект не зарегистрирован. И тогда те покупатели, кто опасается излишних хлопот, вообще не приходят. Но для тех, кого объект заинтересовал, мы предлагаем приемлемый и проверенный вариант после того, как один из наших покупателей обратился в суд с заявлением о закреплении за ним права собственности на приобретаемое здание. Последовало положительное решение суда, и на этом основании БРТИ оформил за ним такое право. Вся процедура заняла месяц. Кроме проблем с регистрацией имущества, нас не устраивает срок, отпущенный службе исполнения для поиска потенциальных покупателей. Мы обязаны не позднее чем за 10 дней предупредить о начале торгов, в то время, например, как УП «Минский городской центр недвижимости» месяцами ищет покупателей на свои объекты. Представьте, объявляешь о продаже здания ценой в 5 млрд. Br — кто же за считанные дни успеет подготовиться к такой покупке? — Светлана Михайловна, а вообще сроки завершения исполнительных производств законом установлены? — Нет, работаем по факту: либо мы находим имущество и закрываем долг перед кредитором, либо он ждет своих денег до лучших времен. В минувшем году из 9 тыс. производств не исполнено свыше 2 тысяч. Они, естественно, накладываются на текущую работу. А после вступления в силу с 1.03.2007 г. новой редакции КоАП прибавилось еще 600 материалов по административным штрафам ИП за нарушение правил транспортировки, сертификации, маркировки товара, торговли, неправильное ведение книг учета и пр. Это новый, еще не освоенный до конца пласт работы. То есть объем заданий ежегодно растет, а в нашей команде исполнителей как было изначально 14 человек, столько же до сих пор и осталось. Они, естественно, не успевают закрыть все бреши, работа по вечерам и выходным тоже не спасает. Отвлекает невероятное количество бумажной работы — запросы, протоколы, справки, отчеты, акты Выезды к субъектам планируем на две недели вперед, бывают и экстренные моменты, когда узнаем, что должник что-то спешно увозит. Характерный эпизод: у предпринимателей, например, дверь днем закрыта, едем к ним вечерами после работы — «охотимся» за имуществом, поскольку еще нет механизма изъятия выручки. А рассчитываться-то с долгами надо. У одного субъекта, особенно в коммерции, могут быть фактически десятки обманутых кредиторов, как это случилось с ООО «Торговые контакты», по которому было открыто более сотни исполнительных производств! Долго мутил воду предприниматель Каребо: сначала задолжал партнерам 200 млн. Br, после ликвидации с кучей долгов умудрился организовать ООО «Каребо» и наделать новых долгов. По нашей настоятельной просьбе лицензию на розничную торговлю у него отобрали, теперь бы еще как-нибудь вернуть деньги доверчивым оптовикам. — Перед сделкой изучи партнера — эта азбучная истина повторяется давно и на все лады, однако реальные возможности для деловой разведки у нас крайне ограничены, что создает комфортные условия для проходимцев. Надо неотложно формировать черный список должников, чтобы бизнес знал своих «героев». Именно об этом вы еще год назад говорили на итоговом Пленуме ВХС в присутствии руководителей многих министерств и ведомств. Что-то изменилось с тех пор, есть сдвиги? — Ничего не изменилось и не сдвинулось. Досадно, тем более что я высказала не только свое мнение, но и авторитетную позицию городского суда. Ясно же, что если будет открыта информация, скажем, на сайтах ВХС или областных администраций о хронических должниках и неблагонадежных субъектах, никто из участников рынка не захочет иметь дело с такими партнерами. Выиграют все и в первую очередь наша экономика. В этом списке, на мой взгляд, не должно быть госпредприятий и организаций с государственной долей собственности, поскольку они в какой-то мере защищены казной, всегда на виду и скрываться от кредиторов не будут. — Поиск должника только за вами? А милиция? Обычно в бега уходит субъект, действующий на грани не только хозяйственной, но и уголовной ответственности. — У нас есть возможность определением суда объявлять ИП или его имущество в розыск. К сожалению, это не приносит результата. То же самое с транспортом должников. На моей памяти найдено лишь несколько машин. Доходит до курьеза. Мы в качестве возмещения долга объявили в розыск машину директора одного из крупных предприятий, и в течение полугода ГАИ не могла ее найти, хотя предприятие было у них под боком. А вообще я бы посоветовала хозяйствующим лицам самим активнее работать с потенциальным партнером. Не стесняйтесь, задавайте вопросы и по степени откровенности сразу поймете, готов ли он к открытой и честной работе. Добросовестный партнер всегда покажет свои активы, движение средств за последние месяцы, познакомит с ведущими специалистами Если же после заключения договора начались проблемы, какие-то нелогичные шаги, сразу переходите на язык официальных документов. Скажем, истек срок поставки, нарушена комплектация — направьте контрагенту претензионное письмо, обозначьте новые жесткие рамки исполнения обязательств. Не помогает — идите в суд. Лучше потом заключить мировое соглашение, но судебный механизм защиты своих интересов надо запускать не медля. После подачи искового заявления кредитор вправе написать ходатайство о применении мер по его обеспечению — от ареста имущества должника и запрете некоторых сделок вплоть до ограничения его выезда за пределы страны. При рассмотрении иска судья обычно удовлетворяет такие ходатайства. А когда получаете на руки судебный приказ, который является основанием для взыскания задолженности, сразу выставляйте его к счету должника в банке. Если там не окажется денег, срочно делайте из банка отзыв и предъявляйте приказ судебному исполнителю. Часто упускают инициативу те кредиторы, которые полгода, отпущенные на исполнение приказа, сидят в размышлении: а вдруг деньги «капнут» сами по себе. Уверяю вас: не капнут, зато ушлый должник за эти полгода успеет все распродать, спрятать и — поминай, как звали! — Неужели от таких проходимцев или критических ситуаций, в общем обычных для любого бизнесмена, нет эффективной защиты? — Если мы не можем взыскать по какой-то причине живые деньги, то каждый такой акт я изучаю лично. Потому что исполнение судебного постановления сразу оказывается под угрозой — имущество у должников, как правило, отсутствует. Та же частная торговля работает исключительно на оборотке: взяли товар в рассрочку или на комиссию, на выручку купили новый товар, а за первый не рассчитались. Все, пошел вал взаимных претензий. А в собственности у должника только пара облезлых прилавков. Правда, в иных случаях не спасают и золоченые витрины! Действительно, как защититься от непредвиденных, порой губительных проколов? Трудно конкурировать со специалистами в этой теме, да и универсальных рецептов не бывает. Но одна идея мне кажется очень перспективной — речь о механизме залога в качестве обеспечения условий договора. У нас его почему-то применяют только банки, хотя эта норма закреплена в ГК и может использоваться любым хозяйствующим лицом. Сегодня субъекту не выдадут даже средненький кредит, не обеспеченный имуществом, в то время как в деловом обороте стороны заключают сделки на десятки и сотни миллионов рублей без всяких гарантий их возврата, обрекая себя на крупные разборки. Почему бы им одновременно в пакете не заключить договор о залоге имущества в случае невыполнения обязательств по основному договору? На любом успешном предприятии всегда найдется пяток машин, дорогая оргтехника, товары в обороте Вот вам реальная и надежная страховка бизнеса. Институт поручительства тоже эффективный инструмент. Ручается за вас платежеспособный субъект — получите товар, услугу, пожалуйте в долю и т. д. К сожалению, за 15 лет работы ни фактов залога, ни поручительства среди рядовых договоров поставки и т. п. я не встречала. — Светлана Михайловна, но эти инструменты не уберегли и нашу финансовую систему от эпохи проблемных кредитов! — На старте рыночных отношений, повторяю, банкиры сами отдавали колоссальные деньги за смехотворные залоги, да и те толком не проверяли. И если бы не жесткая позиция Президента, большинство проблемных кредитов так и осталось бы у мошенников. Надо отдать должное банкам — они резко сократили поступление к нам дел по кредитным взысканиям. Мало того, мы в основном работаем сейчас с обеспеченными кредитами. Загвоздка в другом: изначальная цена заложенной недвижимости не успевает адаптироваться к рыночной конъюнктуре. Скажем, прошлогодний кредит выдавался под залог помещения стоимостью 500 USD за м2, а нынче за этот метр уже просят 1500 USD. И в интересах заемщика надо продавать объект по новой цене! — А вы вправе это сделать? — Нет. Сегодня по закону судья при вынесении решения с обращением взыскания на залог определяет его стоимость. Однако, чтобы не попасть впросак, мы проводим независимую оценку, как правило, с участием оценщиков из госорганизаций. Время требует новых подходов к оценке и продаже залогового имущества. Если дело дошло до исполнительного производства, то формировать цену нужно не в рамках искового производства, когда решается спор, а в рамках исполнительного, когда речь уже идет о продаже. И не только с учетом конъюнктуры рынка, но и состояния имущества, амортизации оборудования и пр. И еще: согласно нынешней процедуре в решениях судей о судьбе имущества никогда не идет речь об НДС! А платить-то налог надо. По закону только собственник имущества начисляет и уплачивает НДС, а судебный исполнитель таковым, понятно, не является. Тем не менее, эта обязанность вменена нам — именно так велит недавнее разъяснение ВХС. И хорошо, если речь идет об одном крупном объекте или крупной оптовой партии товара. Недавно арестовали 400 видов запчастей — попробуй на каждую насчитать НДС. Или пришлось продавать объект, который раньше принадлежал военной структуре, где вообще не платят этот налог. То есть все детали и обстоятельства судебный исполнитель знать не может. НДС — стопроцентный вопрос должника. Служба исполнения продает его имущество, перечисляет деньги, и он профессионально осуществляет выплаты. Логично? Мы предложили ВХС вернуться к такому режиму работы, а пока, выполняя его распоряжение, применяем свою схему: каждый раз при получении заключения о стоимости сообщаем о ней хозяину до продажи имущества с просьбой начислить НДС. — Ваш девиз: искать и находить! Но никто из должников не хочет расставаться со своим добром — ни с краденым, ни с нажитым. По телевизионным кадрам из России нередко показывают судебных приставов в деле. Смотреть жутко, когда до рукопашной доходит. — Нас тоже не встречают с распростертыми объятиями. До рукоприкладства пока не доходило, но угроз хватает. Поэтому на сложные исполнения всегда приглашаем сотрудников милиции и спасибо им — никогда не отказывают. Остужает горячие головы и наша специальная форма одежды. Ну и полномочия у нас солидные. Мы вправе вскрыть помещение, ограничить транспортировку грузов, арестовать расчетный счет должника или приостановить финансовые операции. Очень действенная мера: сразу меняется тон разговора, находятся способы погашения долга. К слову, когда идет сложное исполнение, никогда не прячусь в кусты, всегда рядом со своими ребятами. Все-таки авторитет и уровень начальника у нас еще в цене. К сожалению, даже в случае удачи на этом этапе нас часто поджидают неприятности. Деньги от должника придут, но достанутся не Иванову, с которым мы за них боролись и который ходатайствовал об обеспечении иска, а предыдущему по очереди на взыскание Сидорову. Или вообще будут перечислены в госбюджет согласно группе очередности налоговых платежей. Как говорится, нечестно. И хотя мы обязательно предупреждаем Иванова, что такой зигзаг с деньгами возможен, существующий «календарный» порядок возврата средств активному кредитору снижает наш авторитет. — Во всяком случае у неудовлетворенного кредитора появляется лишний резон подозревать судебного исполнителя в сговоре с должником. Такие письма есть у нас в редакции, наверняка и вас, Светлана Михайловна, эта деликатная тема беспокоит. Ваши сотрудники имеют дело с колоссальными средствами — соблазн велик — Результатом всегда кто-то недоволен: либо должник утверждает, что мы идем на поводу у взыскателя, либо обманутый кредитор запальчиво обвиняет нас в сговоре с должником. Глупо обижаться на такие упреки, если вся система нашей службы выстроена в расчете на чистые руки судебных исполнителей — от специального тестирования новичков отдела до наших внутренних приказов, согласно которым исполнитель во избежание кривотолков не вправе даже карандаш должника самостоятельно оценить, хотя эта операция является нашей обязанностью. А уж что касается крупных объектов, основных средств производства, автотранспорта — они оцениваются только экспертами госпредприятий. И соблазна меньше, и объективность оценки имущества сомнений у заинтересованных сторон не вызывает. А в остальном каждый живет и работает в соответствии со своей моралью и совестью. Что заслужил, то и получит. Мои коллеги — не исключение. Чтобы разместить новость на сайте или в блоге скопируйте код:
На вашем ресурсе это будет выглядеть так
Вернуть утраченную собственность хозяину — в этом обязанность и профессиональное достоинство суда.
|
|