Спасли. Теперь надо сохранить

Источник материала:

Штрихи к портрету уникального музея

В феврале 1989 года в Бресте появился уникальный музей — «Спасенные художественные ценности». Неофициально его называют еще музеем таможенного конфиската и «Спасенкой». Все 19 лет сюда стекалось самое ценное из того, что брестские таможенники находили припрятанным в вещах пассажиров: иконы, картины и даже мебель. Сегодня в десяти залах музея располагается неповторимая коллекция, стоимость которой — десятки миллионов долларов. Но в последнее время поток контрабанды заметно иссяк и новые экспонаты в музее появляются все реже. В прошлом году музейная коллекция и вовсе не пополнялась... Как будет дальше развиваться это уникальное учреждение культуры, которое сегодня не обходит стороной ни один турист?

Из хранилища — в храмы

— Не пропадем, — считает директор музея Ирина Тарима. — В нынешнем «затишье» ничего удивительного нет. В России, откуда в основном вывозили раритеты за границу, появился свой рынок антиквариата. К тому же существует эффективная система оценки и аукционной продажи. Теперь на таможне чаще задерживают ценности, которые не вывозят, как прежде, а ввозят к нам из европейских стран.

В прошлом году в хранилище музея с границы поступило около тысячи раритетов. Но ни один из них так и не попал в экспозицию. Два года они будут на карантине. За это время, может статься, объявится владелец той или иной ценности. Ведь такие случаи уже были.

— Частный коллекционер из Ярославля как–то забрал у нас 90 своих икон, — вспоминает Ирина Тарима. — А однажды мы обнаружили на одной из икон шифр Владимиро–Суздальского музея–заповедника. Тоже вернули. Поначалу музей вообще ничем ни с кем не делился. Лишь в 1994 году его работники начали понемногу раздавать музеям и храмам те предметы, которые явно выбивались из тематики «Спасенки». Речь идет в том числе и об иконах, находящихся в плачевном состоянии. Они списываются и попадают в художественные мастерские в качестве пособий для будущих реставраторов.

Каждый год сюда пачками идут письма из церквей с просьбами о передаче икон. Музей дарит, но ставит обязательное условие: храм должен иметь надежную охрану. Несколько лет назад переданные в один сельский приход иконы украли, и вскоре они опять вернулись в фондохранилище — после неудачной попытки вывоза за границу.

С 1993 года судьбу конфискованных раритетов решает экспертная комиссия по распределению историко–культурных ценностей при Министерстве культуры. И нередко задержанные в Бресте экземпляры покидают приграничный город. Как, например, вазы в стиле модерн и картины XIX века, отправленные в Несвиж без учета мнения брестских специалистов музейного дела.

Недавно у «Спасенки» появился конкурент — музей таможни. Ходили слухи, что таможенники заберут туда все брестские экспонаты. Но Ирина Тарима даже представить себе такого не может. Слишком значим музей спасенных художественных ценностей для города над Бугом...

В тесноте, но не в обиде

«Спасенка» показывает лишь 10 процентов от того, что лежит в запасниках. Среди 400 предметов много таких, которые никогда не снимают с экспозиции. Например, иконы XVI — XVII веков, иконы в серебряных окладах, созданных ювелирными фабриками России, туалетный набор из горного хрусталя в серебряной оправе работы Фаберже, картины Айвазовского, Виноградова, Мясоедова. Еще 4 тысячи экспонатов хранятся в запасниках...

Хранилище областного краеведческого музея, структурным подразделением которого является «Спасенка», располагается в удобном месте — на территории мемориального комплекса «Брестская крепость–герой». Там обеспечивается необходимый температурный режим, есть надежная охрана. Да и до музея спасенных художественных ценностей — рукой подать. Но в запасники экскурсий не водят... Увидят ли когда–нибудь брестчане и гости города все богатства, которые лежат в музейной кладовой?

— Все раритеты невозможно сразу выставить даже во всех брестских музеях, — считает начальник управления культуры Брестского облисполкома Григорий Бысюк. — Разве только за десять лет их можно показать. И показываем понемногу. Обновляем экспозицию в «Спасенке». В других музеях организуем выставки из фондов. Некоторые экспонаты переданы во временное хранение в музеи Бреста.

Кстати, многие экспонаты поступают с таможни в поврежденном виде: иконы — без окладов, картины — без рамок. Они ждут своей очереди на реставрацию годами...

— Нам бы капитальный ремонт помещений провести, — мечтательно вздыхает Ирина Тарима.

Музей размещается в здании, которое само является культурным памятником, построенным в 1925 — 1927 годах по проекту польского архитектора Лисецкого. Когда–то это был жилой дом. Здание отреставрировали и передали под музей. Но с тех пор минуло 19 лет. Ждут обновления залы, интерьер, витрины, система освещения и охранная сигнализация. Периодически течет крыша, которую приходится латать. Окна рассохлись до щелей между столяркой и стеклом. В подвале — сырость. Если в нем сделать гидроизоляцию, его можно приспособить для нужд музея. Например, под фондохранилище. Ирина Николаевна мечтает организовать там «Ночь музеев». Но когда это будет? Только месяц назад брестские реставраторы приступили к работе над проектом. На это уйдет не меньше года. А директор надеется на то, что 20–летие музей отпразднует обновленным. Если, конечно, найдутся деньги...

— Хотелось бы еще расширить зал искусства Востока, — делится планами директор. — Сейчас можно увидеть традиционную японскую роспись по шелку, китайские и японские вазы ручной работы, скульптурные изображения Будды. У нас немало интересных экспонатов восточной тематики, которые мы не выставляем — нет места. Когда–то планировалось присоединить к музею домик, построенный по проекту того же Лисецкого, что в 100 метрах отсюда, но ничего не получилось.

С этим уютным особнячком музейщики опоздали. Долгое время в здании, расположенном во дворе управления внутренних дел, размещались милицейские службы. С недавних пор там — милицейский музей. Тоже нужное дело, хотя лично мне интереснее смотреть на предметы старины, чем на оружие и наркотики, изъятые у преступников.

Да и туристам, похоже, тоже. «Спасенка» популярна, как никакой другой музей города. В прошлом году экспозицию посмотрели 25.000 человек. Что ни месяц — здесь вернисаж. Выставляются работы местных художников, украинских и польских авторов. Проводятся литературно–музыкальные вечера. Каждые выходные музей «штурмуют» молодожены: за небольшую плату здесь можно сфотографироваться в старинных интерьерах, а заодно и раритеты посмотреть...

Валентина КОЗЛОВИЧ, «СБ».

Фото автора.

Объективный комментарий

Юрий Брытков, начальник Брестской таможни:

— Сотрудники нашей таможни достаточно опытны, а их средства технического контроля вполне современны, чтобы выявить в потоке ручной клади подозрительный багаж... К слову, в последнее время направление перемещения антиквариата действительно изменилось. Заметно вырос интерес наших людей к своему материальному и духовному наследию, и теперь ценности чаще возвращают в Беларусь и страны СНГ, но, к сожалению, все еще с нарушением правил. За минувший год только в пункте пропуска «Варшавский мост» нами было пресечено 15 попыток незаконного перемещения более 200 предметов старины. Всего же в течение года брестские таможенники изъяли 1.192 антикварных предмета, которые передали на временное хранение в Брестский областной краеведческий музей. В ближайшее время областная и республиканская экспертные комиссии примут решение об их дальнейшей судьбе. Очень надеюсь, что наши раритеты украсят коллекции не одних только брестских музеев...

Василий Черник, председатель Республиканской экспертной комиссии по распределению ценностей, задержанных таможенными органами Беларуси:

— В прошлом году мы распределили в музеи более 1.200 предметов, признанных искусствоведами культурными ценностями. Прежде всего это иконы XVIII — XIX веков, которые были задержаны на границе с Польшей. Все они поступили в Брестский областной краеведческий музей. Как правило, ценности остаются там, где были задержаны. Брестская таможня пополняет фонды брестских музеев, Гомельская — гомельских... Так уж сложилось. Причем большую часть задержанных ценностей мы стремимся передавать в региональные музеи, ведь не все могут запросто приехать в столицу полюбоваться реликвиями. Хотя от каких–то предметов музей может и отказаться — если похожих экспонатов у него в избытке. Но музеев–то в Беларуси — десятки... К слову, споров по поводу будущего места хранения той или иной ценности среди музейщиков за все 7 лет своей работы я не припомню.

Самые любопытные предметы из «спасенных» пограничниками за последние полгода — большая партия документов, книг и так называемый материнский крест, принадлежавшие рядовым гражданам Германии в первые годы власти Гитлера. Теперь все это будет храниться в Брестском областном краеведческом музее. Зато немецкие ордена, медали, именные часы и наградные листы периода Второй мировой, задержанные на белорусско–польской границе, попали в Белорусский государственный музей истории Великой Отечественной войны. На границе с Украиной задержали уникальную подшивку журналов «Нива» за 1885 год, наша комиссия распределила ее на хранение в один из старейших белорусских музеев — Гомельский дворцово–парковый ансамбль... Вообще, Гомельская региональная таможня традиционно передает нам старинные книги и артефакты Великой Отечественной. Иконы и церковную утварь задерживают преимущественно на таможне «Западный Буг», всевозможный антиквариат — на Ошмянской и Гродненской региональной таможнях... Впрочем, нельзя не отметить, что с каждым годом к нам поступает все меньше задержанных предметов — с одной стороны, это большой плюс таможне, многократно доказавшей и доказывающей, что провозить контрабанду через белорусские границы лучше и не пытаться. В то же время цены на антиквариат в Беларуси и России сегодня практически такие же, как и в Европе. Как ни крути, невыгодное теперь это дело — контрабанда.

Владимир Прокопцов, директор Национального художественного музея:

— В коллекции нашего музея немало икон и предметов декоративно–прикладного искусства, которые были задержаны на таможне. Хотя есть у нас и другие спасенные ценности, найденные в белорусских храмах еще в 50 — 60–х годах, когда церкви использовались под склады, гаражи или вовсе разрушались. Еще Елена Васильевна Аладова, практически заново воссоздавшая музейную экспозицию после войны, ездила в экспедиции, привозила иконы, найденные на чердаках, заброшенных колокольнях. Кстати, не только наш музей организовывал рейды по спасению старинных икон, хотя в то время подобная деятельность была под негласным запретом. Но так хотелось показать людям настоящую красоту старинного искусства...

По–моему, несправедливо, что значительная часть раритетов Брестского краеведческого музея доступна только для его сотрудников. Надо объединяться! Скажем, в прошлом году мы делали совместную выставку с Ветковским музеем народного творчества, с удовольствием посотрудничаем и с брестским музеем. Даже готовы оказать помощь в реставрации! В конце концов, если музей не в состоянии показать большую часть своего богатства, пускай поделится со своими коллегами в районах. Национальный художественный музей, например, поступает так постоянно. Ведь сейчас районные музеи открываются практически ежегодно. Скажем, к следующим «Дажынкам» в Орше планируют создать районный культурный центр, галерее которого мы собираемся передать несколько полотен народного художника Виктора Громыко. Некоторые экспонаты можно отдать коллегам на депозит, временное хранение на 5, 10 лет — это же мировая практика. Согласитесь, произведения искусства должны работать на зрителя, а не пылиться в хранилищах.

Подготовила Ирина ЗАВАДСКАЯ, «СБ».

От редакции: судьба уникального музея ставит важный вопрос: возможно, целесообразно часть раритетных экспонатов передать в Национальный музей в столицу? Какова позиция Министерства культуры?